Глава 1

Полет с лунной станции на Марс представляет собой сплошное удовольствие. Пассажиры поднимались на борт ракетного омнибуса «Иоган Кеплер» и обретали девяносто два дня веселья и вкусной еды, общения и отдыха. После тридцатого дня полета все пассажиры ублажали себя именно таким образом.

И как раз в это время в нос корабля врезался метеорит. Почти смертельный удар. На своем все разрушающем пути метеорит прошел сквозь главную рубку и убил капитана Кардиса и еще двенадцать офицеров и матросов. Так как лазеры не смогли остановить метеорит, внешняя армированная обшивка смогла лишь немного смягчить его скорость, он пропорол на своем пути восемнадцать помещений и похоронил себя в грузовом отсеке, в центре похожего на барабан корабля. Во время внезапно разразившейся катастрофы поблизости оказавшиеся шестнадцать пассажиров тоже погибли и была разрушена большая часть цистерн с водой.

Положение действительно было ужасным.

В момент удара метеорита лейтенант Дональд Чейз, лежа на койке в корабельном лазарете, читал толстую книгу под названием «Повреждение костей в условиях низкой гравитации». Металлический каркас койки завибрировал, сотрясая книгу, но он несколько секунд игнорировал эту тряску.

Затем до Дональда дошел смысл происходящего. Вибрация! При движении корабля в вакууме не должно быть ни вибрации, ни толчков, ни неожиданных сотрясений. Дон отложил книгу и вскочил на ноги как раз в тот момент, когда ожил сигнал тревоги. По его ушам ударил трубный рев сирены, в глазах зарябило от красного цвета цветовых сигналов. Затем вой сирены сменила усиленная динамиками звукозапись:

«Космическая тревога! Пробита обшивка корабля! Корабль разгерметизирован, и сейчас аварийные перегородки отделят отдельные отсеки один от другого. Выполняйте правило выживания в космосе».

В тот момент, когда зазвучала сирена, в противоположной стене каюты распахнулся аварийный шкаф, приведенный в действие тем же сигналом, что и сирена.

— Снимай и одевай! — выкрикнул Дон, автоматически повторяя выученное когда-то правило. В настоящий момент это было самое важное из того, чему его когда-то учили. Хотя он никогда не думал, что ему когда-либо придется воспользоваться этим правилом.

Он расстегнул молнию на груди своего скроенного из цельного куска корабельного костюма и, прыгая на одной ноге, сорвал его с себя. Отбросив в сторону свои легкие сандалии, он прыгнул к аварийному шкафчику.

Аварийный скафандр раскачивался на вытянутой руке Дона, вынувшей его из шкафа. Это был цельнокроенный скафандр, подогнанный по фигуре так, чтобы он сидел постоянно почти в обтяжку. Шлем свободно свисал спереди, в обратную сторону от Дона, в то время как сам скафандр был почти донизу раскрыт сзади.

— Голова, правая нога, левая нога. Правая рука, левая рука, закрывай! — бормотал себе под нос Дон, повторяя наставление. Неловко ухватившись за вспомогательную подставку, Дон наклонился вперед, сунул в шлем голову. И в тот же момент ткнул свою правую руку в скафандр. Автоматический клапан подал сжатый воздух в штанину, и она разбухла, словно баллон. Как только нога дошла до конца штанин, носок нажал на специальный клапан и поступление воздуха прекратилось. Штанина скафандра плотно облегла ногу.

Затем вторая нога и рука Дона протиснулись внутрь вслед за расширяющим скафандр потоком воздуха. Дон начал засовывать пальцы в предназначенные для них выступы, и как только они оказались там, он протянул руку и нажал красную кнопку с большой белой надписью «Затвор». Запирающее устройство находилось в задней части скафандра. Оно быстро, словно насекомое, поползло вверх, стягивая и герметизируя открытые края скафандра. Когда оно достигло шлема, тот сжался, и Дон почувствовал себя свободно. Скафандр был теперь загерметизирован.

Весь процесс одевания от начала до конца занял не больше двенадцати секунд.

Шлем Дона походил на круглый аквариум с щелью впереди в том месте, где располагался рот и нос. Металлическое покрытие этой части оставалось открытым, но готовым мгновенно захлопнуться, если давление воздуха упадет ниже пяти фунтов на квадратный дюйм. Скафандр обладал ограниченным запасом кислорода, и его следовало поберечь до того момента, когда в нем действительно возникнет нужда.

В открытом шкафу находилась еще аварийная медицинская сумка. Дон подхватил ее и бегом направился к компьютерному терминалу.

Терминал представлял собой обычную пишущую машинку, подсоединенную прямо к корабельному компьютеру. Дон быстро набрал свой кодовый номер, который идентифицировал его как офицера и корабельного врача, так что компьютер теперь знал, какую информацию ему разрешено получить. Затем Дон набрал:

— Что за тревога?

Последовала менее чем секундная пауза, во время которой компьютер проанализировал вопрос, разыскал запрашиваемую информацию и проверил, вправе ли он ее передать, а затем выдал запрашиваемое. Пишущая машинка ожила, и печатающая головка запорхала по бумаге.

«Дыра во внешней обшивке отсека 107 и еще 17 других лишены воздуха. Безвоздушные отсеки изолированы от остальной части корабля. Лишены воздуха следующие отсеки: 107ИН, 32В, 32-ВИ...»

Дон шагнул еще ближе к схеме судна и ощутил, как у него екнуло сердце, когда он увидел, что отсек 107ИН является пилотской кабиной — могучим мозгом судна.

Как только компьютер закончил выдачу списка поврежденных помещений, Дон оторвал листок и сунул его в карман на штанине скафандра. Подхватив медицинский саквояж, он выбежал из лазарета и направился к рубке.

Вероятно, в каждом из перечисленных отсеков одни мертвецы. А может, там еще есть раненые, которых еще можно спасти, если он будет действовать достаточно быстро, конечно. Но значение имел только один отсек. Пилотская рубка и работающие там люди.

Без жизни там этот огромный корабль станет просто бестолково вращающейся глыбой металла. Он пронесется по пространству, минует орбиту Марса и канет в беспросветную тьму.

Впереди находилась лестница, ведущая с палубы А на палубу Б, где размещалась рубка.

— Что случилось? Что за тревога? — спросил испуганный человек в пурпурном костюме, выскочивший из каюты и попытавшийся преградить Дону путь.

— Авария. Оставайтесь в кабине и действуйте согласно инструкции. — Дон прошмыгнул мимо него, заставив человека посторониться, хотя тот действовал достаточно расторопно. Затем Дон свернул на лестницу и ткнулся в закрытую дверь.

Это были автоматическая воздухонепроницаемая дверь, закрывающаяся, когда отсекам грозила разгерметизация. Дверь отрезала каждый отсек от соседних, чтобы предотвратить распространение этого бедствия.

На панели рядом с дверью горел зеленый сигнал — в отсеке за дверью был воздух. Дон принялся шарить в карманах в поисках специального ключа, когда за спиной послышался топот ног бегущего человека.

— Позвольте мне открыть ее, док, — выкрикнул бегущий. Дон шагнул в сторону. Это был помощник электрика Голд, также облаченный в скафандр с открытым забралом. Все члены экипажа, точнее, выжившие члены экипажа были просто обязаны облачиться в них. Голд сунул в прорезь свой ключ, и дверь тут же открылась. Но когда они миновали ее, дверь тут же захлопнулась у них за спиной. И они, временно объединившись, пошли вниз по лестнице.

В нижней части лестницы тоже оказалась закрытая дверь, и рядом с ней пылал красный сигнал.

— Они должны были выбежать, спасаясь от истечения воздуха, — произнес Голд внезапно своим севшим голосом.

— Мы должны войти туда.

— Лучше воспользуемся этим ключом, док. Мой недостаточен для эвакуируемых помещений.

В летящем космическом корабле необходимо было беречь необходимый для жизни воздух. Лишь немногие офицеры обладали ключом, способным открыть дверь, по другую сторону которой был вакуум. Дон вставил свой ключ и повернул его.

Стало слышно, как заработали электрические двигатели, борющиеся с воздушным давлением, которое мешало открыть дверь. Затем дверь медленно поползла в сторону. Как только появилась тонкая, как волос, нить отверстия, раздался ужасающий свист. От него едва не лопались барабанные перепонки. Это воздух вытекал из лестничной клетки.

Вдруг раздались звуки «клак», «клак» — это резко захлопнулись щитки на их шлемах. Дверь распахнулась, и они прошли сквозь нее и оказались в секции коридора, расположенной как раз перед пилотской рубкой. Воздухонепроницаемые двери по обеим ее сторонам были закрыты, образовав герметичный отсек. Перед собой они могли видеть полузакрытую дверь пилотской рубки. Закрыться ей мешало тело капитана Кандида.

На них неподвижно глядели глаза капитана — голубые, пустые и замершие. На его лице застыло выражение гнева, словно он злился на них за то, что они не успели вовремя его вытащить.

Дон отвел глаза от этих обвиняющих глаз и вставил свой ключ в замок. Дверь скользнула в сторону, и они шагнули внутрь рубки. В вакууме их подошвы беззвучно хлопали по металлу палубы.

События разыгравшейся здесь трагедии можно было с ужасающей ясностью прочитать по наваленной у двери куче тел. Когда произошла авария, те, кто находился ближе к выходу, попытались им воспользоваться. Тем не менее, хотя они и боролись за свою жизнь, и офицеры, и матросы позаботились о том, чтобы капитан вышел первым. Он был наиболее необходимым человеком на борту. Двое людей, ухватившиеся за двери в попытке помешать ей закрыться и придавить капитана, все еще держались за нее скрюченными руками. Первый помощник сжимал в своей руке ключ. Он пытался вставить его в контрольный замок.

Когда дверь открылась, они упали. Все они были мертвы. Так же как и все скрюченные, в этом отсеке тела носили следы жестокой короткой агонии и были скованы космическим морозом. Дон подошел и осмотрел валяющиеся остатки радиостанции. Большой приемник был полностью выведен из строя и перевернут. Брызги расплавленного металла разлетались во все стороны. Нагнувшись, Дон увидел внизу дыру, пронизывающую и термоизоляцию, и расположенные в стене баки с водой. Во тьме другой дыры виднелись звезды. Обернувшись, он увидел дырку, пробитую метеоритом на своем всесокрушающем пути на другим конце рубки.

Здесь ему нечего было больше делать. Следовало позаботиться о живых. Когда он уже повернулся, чтобы уйти, то заметил, что помощник электрика Голд подает ему знаки левой рукой. Они сблизились и соприкоснулись шлемами.

— Можно ли будет залатать эту дыру? — спросил Дон — его голос передавался колебаниями через материал шлема.

— Конечно, это достаточно легко, док. Здесь имеются временные заплаты, которые будут удерживать герметичность достаточно долго, пока бригада ремонтников не выйдет наружу и не произведет капитальный ремонт. Но все это не так важно.

— Что вы имеете в виду?

— Взгляните на эти тела. Их слишком много. Не может столько людей находиться одновременно в рубке. И взгляните на эти золотые галуны.

В спешке, охваченные благоговейным страхом, они переворачивали каждого мертвеца и заглядывали ему в лицо. Когда они снова соприкоснулись шлемами, Дон высказал мысль, уже давно мучившую их:

— Капитан, по-видимому, проводил собрание всех офицеров. И они здесь все до единого!

Голд серьезно кивнул в ответ, и его шлем при этом скользнул по шлему доктора.

— Все палубные офицеры, — заговорил Голд. — И даже второй инженер. Остается надеяться, что мы не найдем здесь главного инженера Хольтца, и что с ним все в порядке.

— Не может быть, чтобы и он...

— Это правда, доктор. Если главный инженер мертв или только ранен, то вы единственный из оставшихся в живых офицеров корабля.

— О, позаботьтесь об этом корабле.