Глава 6

Мелькание цветных пятен на большом экране прекратилось, и спокойный зеленоватый фон пересекла белая надпись на меж-языке:

«Я — девятнадцать шестьдесят один. Вы активировали главный энергетический контур корабля».

И дав несколько секунд на осмысление этой информации, компьютер звездолета выдал следующую, уже более пространную фразу:

«Вы имеете допуск ко всем системам корабля в том случае, если они не заблокированы специальным распоряжением высшего руководства».

После чего экран заполнился пестрой сеткой, каждая клеточка которой обозначала одну из систем корабля, а сверху горела шапка «ВЫБОР СИСТЕМЫ». Подвигав перед собою поднятой правой рукой, Язон довольно легко поймал курсор и, не слишком долго думая, выбрал информационную систему.

«Введите пароль», — последовал мгновенный ответ.

— О высокие звезды! — застонал Язон. — Еще один «Неразрушимый». Мета, ты еще помнишь старое название нашего «Арго»? Какая знакомая проблема!

— Ну, так в прошлый мы все-таки решили ее, — Мета была невозмутима. — Разве нет?

— Конечно, за три секунды до нашей с Керком предполагаемой гибели...

— Думаешь, этот тоже может рвануть?

Пистолет Меты инстинктивно прыгнул в ладонь, словно она и вправду собиралась отстреливаться от агрессивного звездолета кетчеров. Что могло быть нелепее?

— Да нет, — успокоил ее Язон. — Взрываться ему вроде не с чего. Давай оставим этот ребус нашему другу Арчи — он же у нас на все руки от скуки, — а сами попробуем законтачить с какой-нибудь другой системой.

— Предлагаю предстартовую подготовку, — профессионально оживилась Мета, пробежав глазами верхние квадратики информационной сетки.

— Давай, — согласился Язон.

На этот раз ответ компьютера оказался намного интереснее:

«Корабль готов приступить к предстартовой подготовке, только в том случае, если будет отменена специальная инструкция высшего руководства за номером 38/506—0008. Текст инструкции загрузить?»

— Да, — немедленно ответил Язон.

«Текст инструкции загружается».

— Слушай, но это уже неплохо, Язон радостно повернулся к Мете.

Мета скептически пожала плечами и оказалась, в сущности, права. Компьютер выдал им следующее:

«Текст инструкции номер 38/506—0008 загружен в оперативную память. Для прочтения введите новый пароль».

— О чернота пространства! — выдохнул Язон. — Заколдованный круг. Очевидно, так будет с каждой системой. Ничего не получится без дешифровки, по крайней мере...

— Постой, — перебила его Мета, — но он же сказал новый пароль. Значит, мы можем сами его придумать и ввести.

Мысль была слишком простой и слишком заманчивой, чтобы сразу в нее поверить. Но ведь что-то же должно было означать это слово — «новый»!

— Девятнадцать шестьдесят один, ты слышишь меня? — обратился Язон к компьютеру, проверяя для начала само наличие обратной связи в звуковом режиме. Ведь предыдущая реакция машины на его коротенькое слово «да» могла быть и случайной.

«Жду указаний», — ответил экран.

— Я — капитан корабля Язон динАльт.

Он сделал коротенькую паузу, и компьютер тут же откликнулся:

«Не понял. Каков ваш номер?»

Номера у Язона никогда в жизни не было, если не считать номера счета в Межзвездном банке, да идентификационных кодов, вносимых в его многочисленные паспорта на тех планетах, где такое требовалось. Но все эти цифры были сейчас ни к чему, да и не знал их Язон на память. Интуиция подсказывала, что номер должен быть четырехзначным, таким же, как у этого компьютера. Вот каким именно? А впрочем, есть ли разница?

Первым, что пришло в голову, была маркировка его любимой электронной библиотеки. И Язон представился:

— Я — ноль девять ноль три. Слушай текст нового пароля.

«Девятнадцать шестьдесят один готов к приему текста пароля», — отозвался компьютер.

— Карликовый папегойский макадрил по имени Мальчик.

И зачем ему понадобилось такое длинное словосочетание? Язон бы и сам не объяснил сразу. Но опять же интуиция подсказывала, что любое короткое слово может оказаться далеко не новым паролем. А что может произойти в этом случае... Эх, лучше не думать!

— «Пароль принят», — заявил компьютер и экран неожиданно погас.

— Вот так номер! — удивился Язон. — По-моему, нас надули.

— Погоди, — возразила Мета, — у него какая-то своя логика. Я чувствую, что корабль продолжает слушать нас.

И Мета крикнула:

— Девятнадцать шестьдесят один!

«Введите пароль», — вспыхнуло на экране.

— Карликовый папегойский макадрил по имени Мальчик.

И едва Мета произнесла последний слог пароля, экран затопило тревожным красным светом, на котором уже в следующую секунду желтым пламенем запылала надпись:

«Инструкция высшего руководства кетчеров номер 38/506—0008».

И чуть пониже, мелким шрифтом:

«Включение звукового режима. Да/нет».

Язон выбрал «да». Хотелось послушать голос настоящего кетчера. Пусть даже в записи.

Голос оказался вполне обычным, чуточку низковатым для нормального человека, но спокойным, даже профессиональным, как у диктора межзвездного вещания. И говорил он на классическом меж-языке без малейшего акцента. А вот содержание инструкции...

Они слушали минут десять, с каждой секундой удивляясь все сильнее. Никакая это была не инструкция. Это был довольно подробный и красочный рассказ об одном из последних сражений Четвертой Галактической войны. Кетчеры принимали в ней участие на стороне повстанцев, которые, как известно из истории, стали победителями. Однако данный конкретный корабль, имя которого так и звучало во все времена — «Девятнадцать шестьдесят один» — потерпел поражение в единоборстве с уникальной техникой, примененной имперцами на самом финише их отчаянной боевой операции.

Неизвестно откуда появившийся резервный звездолет врага — не было скачка из джамп-режима, не было! — имел поистине миниатюрные габариты. И он показался кетчерам абсолютно несерьезным противником. Какие мощности, право слово, могли заключатся в такой крошечной скорлупке?! Вот «Девятнадцать шестьдесят один» и расслабился.

Компьютер самым элементарнейшим образом прошляпил ментальную атаку имперцев на субъядерном уровне и, по сути, в течение какой-нибудь секунды вышел из строя. Нет, загадочный вражеский объект не стал примитивно подчинять корабль своей воле. На этот случай в звездолете «Девятнадцать шестьдесят один» существовало несколько автоматических контуров, настроенных на немедленную самоликвидацию, причем такую, которая, в зависимости от пожелания командира, могла выжечь все небесные тела в радиусе десяти парсеков или свернуть пространство в таком же примерно объеме.

Хитрый враг учел и это — ни перепрограммирование, ни разрушение управляющего центра не планировалось, главный компьютер звездолета продолжал работать как бы в прежнем режиме, вот только его электронные мозги съехали сильно набекрень. И примерно то же самое произошло с экипажем. Так что имперцам не потребовалось уничтожать людей физически. Просто оставшиеся в живых кетчеры раз и навсегда сделались другими. Из расы бойцов они превратились в расу тихо помешанных со странными желаниями и еще более странными возможностями. А звездолету «Девятнадцать шестьдесят один» выдали инструкцию, — вот тут уже действительно инструкцию! — но только суть ее мог оценить разве что сумасшедший:

«Девятнадцать шестьдесят один», отныне тобою не сможет управлять никто, кроме людей, попавших в беду, да и то и не все такие, а лишь некоторые, которым уж слишком не повезло во вселенной. При этом принцип включения главного энергетического контура будет сохранен в прежнем виде. Успехов тебе в межзвездных путешествиях! Новых тебе интересных встреч и счастья во всем!»

Так заканчивалось это нежное послание, действительно больше походившее на частное письмо, нежели чем на руководство к действию. И подпись стояла интересная. Победителю незачем скрывать свое имя от побежденного:

«Команда звездолета "Овен" императорского флота Земли».

Вот и все. Когда основной текст инструкции был исчерпан, новый и очень приятный женский голос прокомментировал: «Отмена инструкции возможна только с помощью специальной дешифровочной системы земного звездолета типа «Овен». Впрочем, попытайтесь найти другой способ. Дерзайте, господа!»

Последняя фраза пробежала по экрану не на меж-языке, а на эсперанто. Дескать, пока жив язык Империи, жива и древняя вера в ее непобедимость, а звездолет «Овен» — символ этой непобедимости. И что-то еще казалось необычным. Что же? Язон вдруг понял: он узнал голос женщины. Всего-то раз и слышал его, но, пожалуй, вряд ли мог спутать с кем-то. Говорила та самая царица Орхомена Нивелла, которая во время давней встречи на «Арго» называла себя матерью Язона.

Наконец экран снова погас, и они оба словно проснулись, словно стряхнули с себя наваждение, разом вспомнив, где и для чего находится. Иллюзия погружения в далекое прошлое была сильна, слишком сильна. Но как бы романтично ни казалось выслушивать рассказы о Четвертой Галактической войне и даже самого себя ощущать ее героем — куда важнее было решить проблемы дня сегодняшнего. Миди лежит в коме, Виену и Лизу захватили в плен с неизвестной целью, монстры не побеждены и даже не разгаданы, наркобароны продолжают издеваться над людьми, и наконец, он сам, Язон динАльт привязан страшным наркотиком к ядовитой и сошедшей с ума планете. И, что характерно, в тот момент, когда никто даже не представляет, как выползать из всего этого, Язон и Мета увлеченно играют в компьютерную игру, словно дети малые. Что и говорить, нашли время и место!

Нет, не поможет им «Оррэд», точнее, «Девятнадцать шестьдесят один» — ни монстров победить, ни девушек спасти из беды. Не поможет. Над чем голову поломать, тут есть, конечно, но это не сейчас, не сейчас...

Язон резко повернулся и почти нос к носу столкнулся с Арчи и Керком. Оказывается они уже давно стояли в командной рубке кетчерского звездолета.

— Язон, — сказал Керк. — Брось это все. Пусть звездолетом занимаются Арчи и Стэн, у них хорошо получится. А мы должны лететь в Томхет и как можно скорее.

— Крумелур готов помочь в спасении Виены?

— Не совсем так, — странно ответил Керк, — но мы должны лететь.

По дороге выяснилось: Крумелур здесь и сейчас не может им больше сказать ни слова по поводу происшедшего. В разговоре с Керком он преимущественно мычал, вздыхал, неопределенно хмыкал, глаза его дико бегали, а руки беспорядочно летали над клавишами универсального пульта управления и связи — того и гляди нажмет что-нибудь не то. В общем, Крумелур пребывал на последней стадии истерического спокойствия перед серьезным нервным срывом. Керк сумел почувствовать это лучше других, чисто по-человечески понял фэдера, и не стал с ним спорить.

— А где же и когда мы все узнаем? — недоумевал Язон.

— Очень скоро, — поведал Керк. — Но не здесь. А на Радоме.

— Где?! — не поверил Язон.

— На планете Радом.

Язону вдруг сделалось нехорошо. Очень нехорошо. Как если бы несколько мощнейших экстрасенсов взломали его ментальную защиту и принялись транслировать прямо в мозг все мыслимые отрицательные эмоции. Катер уже подлетал к столице северного континента.

— Мета, ты с ума сошла! — воскликнул Керк. — Выбрать такую траекторию для захода на посадку! Ведь Язону нельзя подниматься над планетой выше, чем на сто километров.

Катер резко пошел вниз. Боль, тошнота, глубокая депрессия стремительно отступали, растворяясь в нормальном восприятии мира, но оставили в памяти отвратительный осадок.

«А вот и проверочка! — подумал Язон, с трудом приходя в себя. — Не врали, выходит, местные ребята! Мне действительно никуда отсюда не деться».

А вот чего он никак не мог взять в толк, так это с какой радости свирепый Керк сделался вдруг таким смирным и покладистым. Впрочем, пиррянский вождь с давних пор неплохо разбирался в тонкостях дипломатии. Это Язон все больше наблюдал его в бою, да в ожесточенных спорах со своими. А вообще-то, разве не старина Керк еще на заре их знакомства курировал все внешние связи Пирра? Седовласый гигант умел не только драться, за свою жизнь он урегулировал многие серьезные конфликты в Галактике. Он знал, что такое проявить выдержку, если надо. Сегодня было надо, как никогда. Правда, сдержанность Керка больше всего походила на сдержанность туго сжатой пружины, которую продолжают давить еще и еще. Ох, не поздоровится ни планете Мэхаута, ни Радому, если эта пружина, наконец, распрямится!

А в Томхете даже в бункер не поехали. Короткую беседу провели прямо в космопорту.

— Почему именно Радом? — поинтересовался Язон.

— Потому что Риши забил нам стрелку именно там. Разбор будет вести сам Гроншик — авторитет первого ранга.

От всех этих жаргонных словечек на Язона повеяло слегка подзабытой романтикой бандитской жизни на Кассилии. И напряженно вспоминая свой немалый опыт того времени, Язон попытался подыскать соответствующие выражения, чтобы правильно попасть в тон разговора:

— Пусть только твой друган Риши не пытается гнать фуфло. С пиррянами такие фортели не проходят. Сам понимаешь, я остаюсь здесь. А за наших людей будут отвечать Керк и Мета.

— Женщина не может участвовать в разборе, — жестко сказал Крумелур.

— Пиррянская женщина может, — еще жестче ответил Язон и буквально просверлил Крумелура взглядом насквозь.

Крумелур сдался:

— Ладно, я объясню братишкам. Но это вам будет дорого стоить.

— Представишь счет, — бросил Язон небрежно.

Он не хотел обсуждать конкретные цифры, да и вообще не был уверен, что речь идет о деньгах. Сейчас это не имело значения. Он одержал маленькую, но очень принципиальную победу и чувствовал стопроцентную уверенность в своей правоте. Вот именно сейчас он должен расстаться с Метой. Она окажется нужнее там, где пойдет суровый мужской разговор. А уж сам Язон будет помогать Арчи и Стэну в разгадке тайны «Оррэда», которая так внезапно переплелась с тайной «Овна».

Сверхскоростной, но довольно тяжелый военный катер, именуемый почему-то смешным словом «карака», стартовал через пять минут и взял курс на Радом. А за Язоном прилетел Стэн. Ему все равно надо было побывать в Томхете. Паоло Фермо, главный здешний технарь, как выяснилось, обещал познакомить пиррянского специалиста с неким уникальным фэдерским оружием. И Язон из любопытства отправился вместе с ними в арсенал.