«Обед в Будапеште» (Luncheon in Budapest) (1989)
От автора (из сборника «"А" значит Брайан: подарок на шестидесятипятилетний юбилей Брайану У. Олдиссу от семьи, друзей, коллег и поклонников». — Лондон, издательство «Авернус», июль 1990)
Мой старый добрый Брайан!
Ну что сказать — вот уже много лет, как мы дружим, вместе выпиваем, закусываем, творим антологии и прочие, не столь жуткие вещи. Не стану все перечислять: воспоминания у нас одни на двоих. Достаточно слов «Макарска» или «рашники»1 — и перед глазами встают теплые края и лучшие времена.
Будапешт ты тоже едва ли забудешь. Чудак Сэмми поместил нас с тобой на обложку своего журнала — наше застолье, для разнообразия, — а я написал туда рассказ, и открываешь его тоже ты, собственной персоной.
Вот этот рассказ, впервые на английском, чтобы весь мир мог разделить умопомрачительный триумф шведов. А вот и пресловутый журнал, с которого все началось. Сложив все вместе, логично предположить, что история целиком и полностью посвящается тебе.
Официально заявляю: так и есть.
Твой верный друг
Гарри Гаррисон
В безоблачном венгерском небе жарко сияло солнце. Трескотня обезьян в соседнем зоопарке сливалась с многоязычным гомоном посетителей, постепенно заполнявших летнюю веранду «Гунделя».
— Твоя очередь пробовать, Гарри. — Брайан Олдисс кивнул официанту, чтобы тот наполнил мой бокал. — Не скис «Токай»?
— Как в лучшие времена, — объявил я, нюхая и причмокивая.
— Хватит дурака валять, давайте уже употребим! — Норман Спинрад протянул пустой бокал, но длинная шведская рука Сэма Люндваля дерзко опередила его.
Дамы пили балатонский рислинг и в пошлых мужских баталиях не участвовали. Мы со звоном сдвинули бокалы, выпили.
— Свежие новости из Сегеда! — выпалил наш радушный хозяин Петер, подбегая к столику. — За штурвалом космического корабля был пришелец и сейчас его везут в Будапешт!
— До чего же вы, венгры, культурный народ! — восхитился Брайан. — Мало того что проводите у себя Всемирный конгресс фантастов, так еще и пришельца приготовили на десерт.
Слова повисли в воздухе, — сделав сенсационное заявление, Петер испарился. Норман проводил его задумчивым взглядом:
— Говорят, только венгр может проскользнуть мимо тебя в дверь так, что и не заметишь. Даже если это дверь-вертушка.
— Все помнят, как начинается рецепт их классического куриного паприкаша? — спросила Маргарет Олдисс.
— «Украдите курицу», — ответили мы хором.
После чего, отбросив хихоньки да хахоньки, со всей серьезностью углубились в изучение меню.
— Взять, что ли, снова блинчики с икрой? — задумчиво произнес Брайан.
Ключевым здесь было «снова» — мы редко упускали возможность заглянуть в этот чудесный ресторан.
— Лучше попробуй блины с дичью, — посоветовала моя супруга Джоан.
Наполовину венгерка, в вопросах местной кухни она была для нас авторитетом.
— Суп-гуляш, жареная утка, лапша, красная капуста, картофель, черный хлеб и салат из огурцов со сметаной, — как всегда, без излишеств заказал Сэм.
— Особенно рекомендовать сегодня рыбное ассорти, — предложил официант.
Невзирая на специфику грамматики, против рыбы мало кто устоял.
— Пожалуй, я начну с паштета в шампанском, — добавил Сэм вдогонку, боясь выйти из-за стола голодным.
Мимо реактивным самолетом пронесся Петер.
— Пришелец уже в Будапеште! — бросил он на ходу.
— Так выпьем же за венгерское гостеприимство! — провозгласил Брайан. — Всё для нас — еда, напитки, восточные немцы, болгары, русские и даже пришельцы. Чего еще желать?
Мы дружно чокнулись в знак согласия и залпом осушили бокалы. Официанты уже несли блюда, за столом воцарилась тишина. Подоспели цыгане со скрипками, пиликая смычками в опасной близости от наших ушей, но чарующая мелодия тонула в музыке столового серебра и жующих челюстей. Обед в Будапеште — воистину рай на земле.
— Катастрофа! — завопил Петер, молнией мелькнув перед глазами. — Машина с пришельцем потерялась в пробке!
Страшные слова повисли в воздухе, и Петер снова исчез.
— Ничего удивительного, — хмуро бросил Норман. — Здешние водители — просто бедствие.
Все как один печально кивнули. Если не водители, то выхлопные газы уж точно. Слегка улучшили настроение лишь новые порции еды и вина.
— Будапешт — это нечто! — цокнул языком Норман. — Вообще отличная идея — собирать лучших фантастов. А где раньше проводился конвент?
— Дублин, Стокгольм, Стреза, Ванкувер, Токио, Брайтон, — хором перечисляли мы.
— Да вы, смотрю, хорошо покатались!
— Положение обязывает, — с набитым ртом промычал Сэм, но скорее чавкливо, чем чванливо.
— Беда! Беда... — прохрипел Петер. Шатаясь, он бессильно оперся о стол, но бокал вина быстро вернул его к жизни. — Пробка, перепутали, фуры, прокол, ошибка, катастрофа...
— Возможно, венгры вас и поймут, но мы, к сожалению, нет, — заметил лингвистически подкованный Брайан.
Сбивчивые извинения Петера прервало появление его помощника. Соотечественники затрещали на родном, совершенно невнятном языке, бледнея, дрожа и закатывая глаза.
— Что-то случилось? — осведомился Норман.
— О да! — Петер захлебывался и трясся. — Настоящая трагедия! Чудовищная ошибка! Пришелец мог дышать только под водой, его везли в цистерне. Должны были доставить в научный институт в зоопарке, а привезли сюда, в ресторан!
— Все поправимо, — пожал я плечами с видом эксперта. — Пусть перевезут куда надо.
— Слишком поздно! — просипел Петер, глядя на стол и зеленея лицом. — Щупальца, хвост, похож на рыбу... Повара забрали... и приготовили!
Повисла долгая пауза. Мы молча созерцали пустые тарелки. От рыбного ассорти осталась лишь кучка костей. И от пришельца тоже. Брайан подцепил вилкой последний кусочек, сунул в рот, прожевал, проглотил и блаженно зажмурился:
— Черт, ну и вкуснятина!
Сэм Люндваль без лишних слов передал нам хлеб, чтобы вымазать соус.
Примечания
1. Макарска — город-курорт в Хорватии; рашники — местное блюдо.