Глава 2

«Уаскаран», корабль Перуанской береговой службы, храбро резал громадные волны, чуть ли не до рубки погружаясь в зеленую воду, которая потом белой пеной скатывалась с палубы. Прошло много лет с тех пор, как он в последний раз подвергался таким испытаниям, давным-давно «Уаскаран» был британским минным тральщиком, и его древние стальные плиты обшивки и шпангоуты возмущенно стонали. Но командира корабля сие нисколько не волновало. Капитан Боррас верил в свой корабль. Пока насосы работали, а турбины вертелись, он не собирался отступать. Он получил подарок, возможно, от самого господа, капитан перекрестился, а от подарков, как известно, отказываться не принято.

Восемьдесят три градуса западной долготы, пятнадцать с половиной градусов южной широты — вот что сообщил голос по радио на аварийной частоте. Этого сообщения весь мир ожидал последние три дня. Точка напротив побережья Перу, у самой границы территориальных вод. Мысленным взором капитан Боррас уже видел это место, знал, на каком расстоянии оно находится, знал до минуты, сколько им потребуется времени, чтобы добраться туда. Он приказал машинному отделению выйти на максимальную мощность двигателей, как только услышал координаты.

«Уаскаран» должен быть там первым, сказал он себе и поклялся богом, что так и будет. Чем мог помочь гигантскому лайнеру его маленький корабль, с чем он мог там столкнуться, Борраса не волновало. Но он прекрасно понимал, что о нем узнает весь мир, если они первыми доберутся до «КЕ-2». Поэтому и гнал тральщик на полной скорости сквозь вздымающиеся волны. Вода иной раз даже била в стекло рубки. Рулевому с огромным трудом удавалось удерживать корабль на курсе, капитан же спокойно смотрел вперед, не обращая никакого внимания на то, что волна, случалось, и поднималась выше мачты его маленького корабля.

— Местоположение, — бросил он через плечо штурману, который, борясь с жуткой качкой, прижимался спиной к стене крохотной штурманской рубки.

— Четыре, пять километров, не дальше. Мы вышли в точку, указанную самолетом. Радар не поможет, антенну с мачты сорвало...

Его заглушил рев двигателя, черная тень громадного самолета накрыла корабль, словно хищная птица, бросившаяся на добычу. Самолет, зависнув над ними на мгновение, пролетел мимо. Над его крыльями торчал странный куполообразный нарост. Летел он со стороны кормы, под углом к их курсу. Тут же из радиоприемника донесся мужской голос:

— Спасательный корабль, говорит «Ястребиный глаз». На этом курсе вы разминетесь с «КЕ-2». Следуйте за мной. Я выведу вас на цель. Вы от нее в одной миле. Повторяю, до цели одна миля.

— Курс сто два градуса, — приказал капитан, затем взял микрофон и приказал радисту молчать. Капитан Боррас гордился знанием английского.

— «Уаскаран» — американскому самолету. Меняю курс согласно вашим указаниям. Есть ли поблизости другие корабли? Прием.

— Мы ни одного не видим. Но многие уже движутся сюда. Прием.

— Пожалуйста, сообщите им, что корабль Перуанской береговой службы «Уаскаран»...

— Вон она, капитан, впереди! Я ее вижу! Как остров в океане, — закричал рулевой, одновременно меняя курс.

— «Уаскаран» находится в пределах видимости лайнера «Ка-Е-Вторая» и идет на сближение. Свяжусь с вами по получении новой информации. Конец связи.

Капитан Боррас от радости шмякнул кулаком по деревянной перегородке. Они пришли первыми! Дождь заметно ослабел. Еще одна волна разбилась о рубку, а когда стекла очистились, гигантский лайнер предстал перед ними во всей красе.

— Уменьшить обороты, — приказал капитан. Ему не хотелось, чтобы в самый последний момент корабль не выдержал напряжения гонки. С уменьшением скорости тральщик уже не зарывался в волны, а спокойно перекатывался по ним, с каждой минутой приближаясь к цели.

Мало того, что прекратился дождь, так в разрывах между облаками появилось синее небо, несколько последних дней недоступное взгляду с земли. Словно шторм, спрятавший лайнер от людей, наконец-то смилостивился и решил отпустить свою добычу. Синие островки расширялись, сливались, и, наконец, золотые лучи солнца осветили молчаливую громаду лайнера.

— Матерь божья... — выдохнул кто-то из матросов, выразив всеобщее потрясение.

Судя по всему, целая и невредимая, «КЕ-2» дрейфовала посреди океана. С убранными наружными трапами, с закрытыми дверцами для сходен, без единого человека в рубке, которую капитан разглядел во всех подробностях через сильный бинокль. Единственным признаком того, что на лайнере что-то произошло, являлось отсутствие шлюпок и спасательных плотов. Однако шлюпбалки, металлические арки, которые отбрасывались от корпуса при спуске шлюпок, находились в вертикальном положении. В недвижности лайнера, царящей на нем тишине чувствовалось что-то зловещее.

— Я попытаюсь связаться с ней, капитан? — спросил радист осипшим от волнения голосом.

— Да, но не по радио. За три дня это никому не удалось. Посвети лампой. Посмотри, есть кто-нибудь на мостике.

Влажный горячий воздух ворвался в рубку, когда радист распахнул дверь. Он вышел на мостик с сигнальной лампой в руке и замахал ею из стороны в сторону, вверх и вниз. Створки открывались и закрывались. На лайнере не отреагировали.

— Обойдем ее с кормы, — решил капитан. — Поглядим, нет ли чего интересного по левому борту.

Малым ходом «Уаскаран» двинулся к корме лайнера, черный борт возвышался над ним как крепостная стена, с бесчисленными рядами бойниц-иллюминаторов. Ни одного открытого они не увидели. Во многих горел свет, но не наблюдалось никакого движения. Никто не подходил к краю палубы, чтобы приветственно помахать рукой маленькому кораблю.

Они добрались до кормы, прошли под нависающим над ними ахтерштевнем. Винт левого двигателя показался из-под пенящейся воды, глубоководное чудовище, по каким-то, только ему ведомым причинам, вынырнувшее на поверхность. Мгновение, другое, и бронзовые лопасти, неподвижные, застывшие, вновь ушли под воду.

Левый борт «КЕ-2» ничем не отличался от правого. Ни одной шлюпки, ни одного спасательного плота, трапы убраны, дверцы для сходен закрыты, шлюпбалки подняты. Металлическая стена корпуса лайнера поднималась над тральщиком на добрую сотню футов. Матросы, высыпавшие на палубу, задирали головы, чтобы увидеть палубные поручни ограждения.

— Мы должны подняться на борт, — отчеканил капитан Боррас. — Подготовить швартовочную пушку.

Матросы работали быстро и слаженно. Каждый знал свой маневр до автоматизма, так что боцман мог и не выкрикивать приказы. Но выкрикивал, и знакомый голос успокаивал: уж очень нервировал всех высившийся под боком тихий, как могила, лайнер. Бухту линя уложили под дулом пушки, стальной наконечник с крюком скользнул в ствол. Снаряд с взрывчатым веществом, выделяемая энергия которого и придавала наконечнику требуемую скорость, загнали в казенник, зафиксировали замком.

— Слишком близко, — заявил боцман. Именно он нацеливал пушку и стрелял из нее. — Не могу так высоко задрать ствол.

Действительно, боцман поднял ствол на максимальный угол, но он смотрел в корпус лайнера, гораздо ниже палубы. Пушку конструировали с тем, чтобы забрасывать линь на другой корабль, а не на плавающий остров.

— Мы отойдем, — кивнул капитан. — Выстрелишь, когда будем на волне.

Они ждали, пока боцман нацеливал пушку на кормовую палубу, самую нижнюю из всех. Ждали затаив дыхание. Расстояние между кораблями росло, но медленно. Боцман убрал руки с рукояток, поплевал на ладони, вновь схватился за них. Бывший тральщик все отступал. Внезапно его высоко подбросило волной, и тут же грянул выстрел.

Наконечник с крюком летел по дуге, таща за собой тонкий, но прочный линь. Перемахнул через поручень ограждения и скрылся из виду.

— Натянуть линь, — приказал капитан.

Матросы выбрали лишнее, линь натянулся, как струна.

Капитан, вскинув голову, смотрел, как линь поднимается высоко-высоко, чуть ли не исчезает из виду там, где ложится на поручень. Тут капитан понял, что перед ним неожиданно возникло серьезное препятствие. Обычно легкий линь использовался для того, чтобы соединить два корабля, обеспечить первый контакт. Потом что-то более прочное, канат, кабель или веревочная лестница, привязывалось к линю и перетягивалось на второй корабль. Матросами, которые находились на борту. Здесь же этот вариант не проходил. На лайнере не было ни души. Крюк, однако, зацепился надежно. И каков следующий ход?

Ответ пришел одновременно с вопросом: один человек сможет разрешить возникшую проблему.

— Базилио на палубу, — распорядился капитан. — Быстро.

Теперь оставалось только ждать. Капитан смотрел на высокий борт лайнера. «Уаскаран» сильно качало. Рулевой мастерски управлял судном, не допуская столкновения с лайнером и не уводя тральщик слишком далеко, что могло привести к обрыву линя. Базилио потребовалось две минуты, чтобы подняться на палубу: он служил кочегаром и соответственно находился в машинном отделении. Выйдя на палубу, он сощурился от яркого света, а потом его челюсть медленно отвисла.

— Сможешь забраться туда по этой веревке? — спросил капитан. — Сможешь?

Базилио нахмурился, обдумывая ответ, нахмурился еще сильнее, проследив взглядом за уходящим в вышину линем. Поднял руку, схватился за линь, повис на нем, чтобы убедиться, что он не будет скользить. Кивнул, сжал и разжал пальцы, поиграл бицепсами. Умом он не отличался, зато силой превосходил любого члена команды. Если кто и мог забраться по веревке на палубу «КЕ-2», так только он. Подняв руки, Базилио схватился за линь, подождал, пока очередная волна не увела палубу у него из-под ног, и начал подъем.

Перехватывал линь руками, даже не пытаясь зацепиться за него ногами и таким образом уменьшить нагрузку на руки. Крепко зажав линь в ладони одной руки, разжимал вторую и хватался за линь чуть повыше. Поднимался все выше и выше, не ускоряя, но и не замедляя скорости, словно машина, настроенная на один режим. Наконец, он добрался до борта, на мгновение застыл, чтобы передохнуть, потом схватился одной рукой за деревянный поручень ограждения. Потом второй, оттолкнулся от борта и перекинул через ограждение ноги. Радостные крики матросов оборвал приказ капитана:

— Привяжите к линю веревочную лестницу. Пусть он закрепит ее на борту.

Пока матросы возились с лестницей, капитан Бор-рас спустился в свою каюту и надел кожаные перчатки. Проходя мимо письменного стола, остановился и после короткого колебания выдвинул ящик и достал кобуру с револьвером 38-го калибра. Зачем? Этот вопрос он задавал себе, уже пристегивая кобуру к ремню. Простого ответа не было. Возможно, из страха перед неизвестностью. Он понятия не имел, с чем мог столкнуться на борту лайнера. Разумеется, эта пукалка едва ли могла произвести впечатление на те силы, которые сумели на три дня скрыть лайнер от тех, кто старался его отыскать. И все-таки с револьвером он чувствовал себя увереннее.

Когда капитан вернулся на палубу, Базилио уже крепил лестницу к поручню ограждения. Минуту спустя он замахал руками, показывая, что справился с заданием. Капитан Боррас направился к лестнице, когда рев двигателя заставил его остановиться и поднять голову.

Над ними кружил вертолет с белой звездой. Должно быть, американский авианосец оказался достаточно близко и поймал сообщение «Ястребиного глаза».

— Немедленно послать ему радиограмму, — приказал капитан, прыгнув на лестницу. — Известите американцев, что осмотр лайнера берет на себя Перуанская береговая служба. Скажите им, что я поднимаюсь на борт и в самое ближайшее время сообщу об увиденном, — и полез по лестнице. От волнения перехватывало дыхание, но он не снижал скорости подъема. Он будет первым на борту лайнера. Все информационные агентства, все газеты сообщат об этом. Первым.

— Здесь никого нет, капитан. Я никого не видел, — этими словами встретил его Базилио.

— Заткнись... и помоги... мне, — говорил капитан Боррас с трудом, обычно он не утруждал себя физическими упражнениями.

Базилио наклонился, легко перенес капитана через поручень. Боррас оттолкнул руки матроса, одернул китель.

— Следуй за мной, — приказал он, повернулся, направился вдоль палубы.

Как и говорил матрос, они не обнаружили ни одной живой души. Встречались им разве что аккуратно сложенные и закрепленные линями складные стулья и шезлонги. Иллюминаторы черными дырами смотрели на него, и он почувствовал, как по спине пробегает холодок. Где же люди? Но вряд ли он мог что узнать на кормовой палубе.

Слыша за спиной тяжелую поступь матроса, Боррас достал револьвер и открыл дверь, переступил порог и оказался в одном из баров лайнера.

Бутылки стройными рядами стояли за стойкой, подсвеченные матовыми лампами, готовые к употреблению. Под ними поблескивали чистые стаканы. Работал кондиционер, так что в зале было прохладно и уютно. Негромко играла музыка: музыкальный автомат не удосужились выключить. Стулья у столиков, в центре каждого — пепельница, на ближайшем — пустая сигаретная пачка. Таким, собственно, капитан Боррас и представлял себе бар лайнера.

Да только этот пустовал.

— Никого нет, — просипел за его спиной Базилио. Капитан уже хотел отругать матроса за то, что тот подал голос без приказа, но передумал. Звук человеческого голоса успокоил натянутые нервы. Капитан направился к дальнему концу стойки. На одном из столиков заметил в пепельнице сигарету. Длинную, дорогую. Только что закуренную, а потом торопливо потушенную, сломанную. С темно-красной помадой на фильтре. Сие что-то означало? Как знать?

Никого они не нашли и в комнате отдыха, примыкавшей к бару. Глянцевые журналы на столиках, удобные кресла. И никого.

— Спасательные жилеты, капитан. Их нет. — Матрос указал на пустые рундуки.

— Очевидно, — кивнул Боррас и направился к трапу. Он хотел попасть в рубку: возможно, только там он мог найти разгадку тайны. Поднявшись по ступеням, он открыл дверь на следующую палубу, вышел на нее.

И лицом к лицу столкнулся с человеком в огромных очках и комбинезоне.

— Боже! — ахнул он, схватился за револьвер. Мужчина отступил на шаг, замахал руками.

— Ради бога, не стреляйте! Я — летчик военно-морской авиации США!

Одновременно со словами капитан услышал и стрекот лопастей. Ну, конечно, вертолет. Он оставил револьвер в кобуре, убрал руку.

— Капитан Боррас. Перуанская береговая служба.

— Лейтенант Николае. Мы получили сообщение о том, что «Королева» найдена. Я только что спустился на борт. Направлялся в рубку.

— Как и я, лейтенант. Так не пойти ли нам туда?

— С удовольствием. Вы кого-нибудь видели?

— Нет. Ни души. Нет и спасательных жилетов.

— Шлюпок тоже. Это все, что я видел. В молчании они прошли до трапа, поднялись на мостиковую палубу. После короткого колебания капитан Боррас распахнул дверь в рубку.

— Никого, — едва слышно прошептал Николае. — Лайнер посреди моря, без экипажа и пассажиров. Это же невозможно...

Капитан Боррас мог только согласно кивнуть. Да, невозможно. Но вот случилось. В рубке горел свет, работали все навигационные приборы. Это означало, что генератор по-прежнему вырабатывал электроэнергию. Вахтенный журнал... вот что следовало посмотреть в первую очередь.

Он его нашел, взглянул на последнюю запись.

— Тринадцатое июня.

— День, когда она исчезла, — добавил Николае. — И посмотрите сюда, на карту.

Аккуратно проложенный курс. Местоположение лайнера в полночь 13 июня. А чуть позже оборвалась радиосвязь.

— Что же здесь произошло, черт побери? — От недоумения и страха Николае буквально выкрикнул эти слова. — Такого просто не может быть. Во всяком случае, не сегодня, с радио и спутниками, контролирующими морской транспорт. Это вам не парусник, вроде гребаной «Марии-Селесты». Это самый большой в мире лайнер с двумя тысячами пассажиров и членов экипажа на борту. Они не могут испариться, как...

— Capitano! Ven aqui!..¹.

Лишь когда распахнулась соседняя дверь, до капитана Борраса дошло, что его матрос, Базилио, не последовал за ними в рубку. А теперь вот вбежал, тяжело дыша, с побледневшим лицом. От страха? Не в силах произнести ни слова, он указывал куда-то в глубину коридора.

— Он что-то нашел, — пояснил капитан. — Пойдемте.

Они поспешили за матросом, спустились по трапу на одну палубу, наткнулись на выгоревший круг в ковре. Почему? Как? Но матрос уже звал их за собой. Теперь они ощущали сильный запах гари. На лайнере что-то произошло. Что-то очень, очень плохое.

Матрос привел их на сигнальную палубу, на которой находились самые роскошные каюты. Они заглянули в распахнутую дверь одной.

Кошмар. Все сожжено, разрушено, уничтожено. Огонь пожрал ковры, мебель, закоптил потолок. В перегородках зияли проломы с рваными краями. Распылители автоматической системы пожаротушения залили все, что не сгорело, водой.

— Что произошло... что, черт побери, произошло на этом корабле?! — прокричал лейтенант Николае. Прокричал, не надеясь услышать ответ.

Так что же случилось с «КЕ-2»?

Примечания

1. Capitano! Ven! aqui! — Капитан! Все залито... вода!.. (исп.)