Глава 17

Трах! Это было как падение в ванну с паром, и «падение» было самым подходящим словом для этого. Горячие облака испарения поднимались вокруг нас, и невидимая поверхность могла быть в десяти метрах или десяти милях под нами.

— Включи свой гравитатор, — крикнул я, — мой остался в несуществующем девятнадцатом веке.

Возможно, мне не надо было орать, потому что Анжела включила прибор на полную мощность на подъем и выскользнула из моих нежных объятий, как угорь.

Я бешено вцепился в ее ногу обеими руками — где-то поверх башмака цельного скафандра — эта часть быстро стала растягиваться.

— Я бы хотела, чтобы ты не делал этого! — крикнула она мне.

— Полностью с тобой согласен, — бессвязно пробормотал я сквозь плотно сжатые губы.

Комбинезон начал вытягиваться и вытягивался до тех пор, пока ее нога не стала вдвое длиннее нормальной величины, и я стал подпрыгивать вверх, а затем вниз, как будто висел на резинке. Я быстро посмотрел вниз, но там был виден только сплошной туман. Материал космического костюма прочен, но он никогда не был рассчитан на такое растяжение, — что-то надо было делать.

— Прекрати подъем! — крикнул я, и Анжела мгновенно отреагировала.

Мы были в свободном падении, и, как только движение замедлилось, нога скафандра сократилась и швырнула меня вверх, в объятия Анжелы.

— Хм!.. — только и сказал я.

Она взглянула вниз и, взвизгнув, вновь включила гра-витатор на полную мощность. На этот раз я не был готов к этому и посему выскользнул из ее объятий и падал теперь по направлению твердого ландшафта, внезапно открывшегося внизу.

За те доли секунды, что были мне отпущены, я сделал то немногое, что мог. Распластавшись в воздухе, широко расставив руки и ноги, я постарался приземлиться прямо на спину. И почти добился этого до удара. Все потемнело, я был уверен, что погиб, темнота заполнила мой мозг, промелькнула последняя мысль. Это было не только сожаление о том, что мало было сделано, но и то, что некоторые вещи я бы мог делать и немного чаще.

Я не мог быть без сознания больше нескольких секунд. Рот был полон грязи, я выплюнул ее и огляделся.

Я плавал в полужидком море грязи и воды, из которого вырывались большие пузыри и тут же лопались. Они источали зловоние. Дистрофического вида камыш и водяные растения росли по берегам.

— Жив! — заорал я. — Я жив!

Шлепнувшись на сиропообразную поверхность, я распределил удар по всей поверхности спины. Боль пульсировала кое-где, но, вероятно, ничего не было сломано.

— Похоже, что там очень гадко, — сказала Анжела, паря в нескольких футах над моей головой.

— Именно так гадко, как это выглядит оттуда, и если ты не возражаешь, мне хотелось бы выбраться отсюда. Не могла бы ты спуститься, чтобы я смог ухватиться за твои лодыжки, что позволит тебе выдернуть меня?

Гнилое болото с громким хлюпаньем вцепилось в меня, чтобы удержать, и, посопротивлявшись, отпустило. Я болтался на лодыжках своей любимой, пока мы дрейфовали над явно бесконечным болотом, которое терялось в тумане.

— Смотри туда, направо! — закричал я. — Как будто канал с проточной водой. Мне кажется, не мешало бы отмыться.

— Поскольку я уже намучилась с тобой, не могу не согласиться.

Течение было слабым, но все же было, насколько я мог судить по проплывавшему мимо стволу дерева. Посреди ленивого потока был золотистый песчаный островок, как будто специально для нас приготовленный. Я спрыгнул, как только Анжела спустилась, она не успела еще приземлиться, как я уже разделся и соскребал с себя грязь, стоя в воде. Вынырнув, отплевываясь, я увидел, что она сняла свой душный комбинезон и расчесывала свои длинные локоны, которые в данный момент оказались белокурыми. Это было прелестно, я настроился на романтический лад, но вдруг жгучая боль пронзила мой копчик, и я катапультировался из воды, визжа, как собака, которой в дверях прищемили хвост. Привлекательная и женственная Анжела оставалась Анжелой, расческу моментально сменил пистолет, и в тот самый момент, когда я коснулся песка, прогремел единственный и точный выстрел.

Пока она меня перевязывала — на ягодице был двойной ряд отметин от зубов, — я смотрел на рыбину, наполовину изувеченную выстрелом, но все еще дергавшуюся, которая несколько ошиблась в выборе обеда. В ее широко разинутой пасти было больше зубов, чем на складе у зубоврачебного кабинета, и в быстро затягивающихся поволокой глазах определенно был дьявольский огонек. Ухватив ее за хвост, чтобы избежать ее сокращающихся челюстей, я бросил ее далеко в воду. Это послужило началом такого бурного волнения на поверхности, и, судя по частям тела, которые высовывались на поверхность и снова шлепались в воду, я понял, что был атакован одним из самых небольших экземпляров. — 20 000 лет не принесли никакой пользы этой планете, — сказал я.

— Ополаскивайся до конца, а я покараулю. После этого пообедаем.

Пока я чистился, она отстреливала неуемных хищников, включая одну большую рыбу с жирными боками и рудиментарными конечностями. Из ее боков были извлечены толстые прекрасные куски филе, которое прекрасно прожарилось под лучом теплового прожектора. Анжела предусмотрительно прихватила с собой флягу моего любимого вина, что сделало трапезу незабываемой.

— Ты не раз спасала мою жизнь за последние 20 000 лет, — сказал я. Поэтому я больше не сержусь за то, что так внезапно был унесен в эту парилку вместо возвращения в Корпус. Но можешь ты по крайней мере мне объяснить, что произошло и что Койцу сказал тебе?

— Он хотел сказать о многом, но суть я поняла. Он работал со своей машиной времени, или как они ее там называют, и сопровождал твои прыжки во времени, так же, как и тот, о котором он упоминал как о враге, которого ты называешь ОН. Враг сделал что-то со временем, создал вероятностную петлю, которая длилась пять лет, затем подошла к пределу. Тогда ОН покинул коллапсирующую петлю, а ты нет. Вот почему Койцу послал меня в прошлое несколькими минутами раньше, чем она закончилась, чтобы вытащить тебя. Он дал мне данные темпоральной спирали времени, которые позволят нам сопровождать ЕГО в это время. Я спросила, что предположительно мы должны делать здесь, но он все бормотал — «Парадокс, парадокс», — и не ответил мне. У тебя есть какие-нибудь идеи насчет того, что должно произойти?

— Все довольно просто. Надо найти ЕГО и убить. Игра стоит свеч. Я два раза пытался это сделать: первый раз стрелял в него, второй пустил в ход гранаты, но оба раза меня постигала неудача. Может быть, на третий раз повезет.

— Может быть, тебе стоит предоставить мне заботу о НЕМ, — мягко произнесла Анжела.

— Прекрасная идея. Мы уничтожим ЕГО вместе. Мне порядком надоело это временное преследование.

— Как мы ЕГО найдем?

— Проще простого, если у тебя есть энергетический детектор времени.

Благодаря предусмотрительности Койцу, он был. Анжела протянула его мне.

— Обычный щелчок переключателем, и стрелка покажет нам направление к нашему врагу.

Щелкнул переключатель, но лишь освободил немного сконденсировавшейся влаги, которая вытекла мне на ладонь.

— Кажется, он не работает, — сказала Анжела, ласково улыбаясь.

— Либо так, либо они не используют в данный момент темпоральную спираль. — Я покопался в своем снаряжении. Мне пришлось оставить свой скафандр и некоторые другие вещи в 1807 году, но Скользкий Джим никогда не расстается со своим искажетелем. Я гордился приспособлением, которое изобрел сам, и это была одна из вещей, которую ОН не отобрал у меня. Стойкий к различным средам, он не мог находиться только в расплаве металла.

Компактный, не более чем в ладонь величиной, он мог определить слабейшие проблески радиации в огромном диапазоне частот. Я включил его и провел обычный контроль.

— Очень интересно, — сказал я и попробовал радиочастоты.

— Если ты сейчас же не просветишь меня, я больше никогда не спасу тебе жизнь.

— Придется, поскольку ты навеки влюблена в меня. Я нашел два источника, один из которых слабый и очень далекий. Другой не может быть далеко и прослушивается в большом диапазоне частот, включая атомное излучение, тепловое, а также радиопередачу. И что-то еще очень настойчивое.

Достань крем от солнечных ожогов — ультрафиолетовое излучение на максимуме.

Держу пари, что мы уже подгорели.

Мы смазались кремом и, несмотря на жару, оделись, чтобы защититься от невидимого излучения, льющегося с закрытого лучами неба.

— Странные события происходят на Земле, — сказал я. — Излучение, этот влажный климат. Я боюсь...

— Я — нет. После выполнения миссии ты сможешь выполнить палеонтологические исследования. Давай сначала убьем ЕГО.

— Сказано решительно. Надеюсь, ты не будешь возражать, если я настрою аппаратуру так, что мы в равной степени сможем оценить преимущества гравитатора.

— Смешно звучит, — сказала она, освобождая стропы. Мы понеслись в направлении замеченной активности. Грязь и топь продолжались достаточно долгое время, и я начал ворочаться в стропах, пока, наконец, не появилась земля. Сначала это были камни, появившиеся из воды, затем каменистое плато.

Потребовалось еще немного энергии, чтобы поднять нас на его край, и тут индикаторная стрелка быстро поползла вниз.

— Скоро придется идти пешком, — сказал я. — Это по крайней мере лучше, чем плавание в болоте.

— Если только животные на суше не стоят тех, что в воде. Моя Анжела всегда оптимистична. И пока я подыскивал ответ поядовитее, гряда камней впереди озарилась вспышкой света, за которой последовала резкая боль в ноге.

— Я ранен! — закричал я, больше от удивления, чем от боли: потянувшись к тумблерам гравитатора, я увидел, что Анжела уже убрала мощность.

Мы опустились на большую гряду камней, и, замедляя ход, остановились. Я перевалился на одной ноге и пытался достать мою индивидуальную аптечку, в то время как Анжела уже разорвала одежду на ноге, посыпала антисептиком, ввела обезболивающее и прозондировала рану. Она всегда опережала меня во всем, но никогда не относилась ко мне неуважительно.

— Небольшое проникающее ранение, — объявила она, обрабатывая ногу аэрозолем. — Заживет быстро, нет сомнений, не наваливайся на нее, а я пока убью того...

Я ослаб от лекарств, и, прежде чем я ответил, она бесшумно исчезла среди камней. Нет ничего похожего в мире на любящую и нежную жену, которая в то же время хладнокровный убийца. Хотя брюки носил я, пистолеты носили оба.

Вскоре после ее ухода послышались звуки разрывов, шум падающих камней и, спустя короткое время после этого, несколько ужасных криков, которые тут же сменились гробовым молчанием. Надо отдать дань доблести Анжелы, я ни на секунду не усомнился в ее безопасности. Я задремал, сраженный лекарствами, циркулирующими в крови, и проснулся только тогда, когда почувствовал, что меня дергают за стропы гравитатора. Я вскрикнул и уставился, моргая, на нее, когда она прилегла рядом.

— Можно мне спросить, что произошло? — спросил я. Она нахмурилась.

— Там только один человек. Я не нашла других. Это что-то вроде фермы, какой-то цех и поле злаков. Должно быть, я поскользнулась. Сбила его, а потом еле смогла удержаться, чтобы не убить его, пока он лежал без сознания.

Я поцеловал ее, когда мы поднимались.

— Сознательнее, моя сладкая, прошу тебя. Некоторые из нас родились с этим, другим это было привито искусственно, а результат один и тот же.

— Не думаю, чтобы мне это нравилось. В прошлом я действительно была на это способна.

— Когда-нибудь мы все станем цивилизованными. Она вздохнула и кивнула, а затем быстро чмокнула меня в щеку.

— Возможно, ты прав. Но это было бы нам только интересно — раздробить его на мелкие кусочки.

Мы были теперь над осыпью и над господствующим здесь утесом. Здесь, на вершине, было небольшое плато, на котором находилось приземистое здание, сложенное из сцементированных камней. Дверь была открыта, и я протиснулся в нее, опираясь на плечо Анжелы. Внутри был слабый свет, падающий из маленьких окошек, он открывал большую комнату с двумя скамьями около дальней стены. На одной из них лежал связанный человек, во рту его был кляп.

— Осмотри другую скамью, — подсказала Анжела, — а я попробую чего-либо добиться от этого ужасного существа. Не успел я сделать и нескольких шагов, как сообразил:

— Постели! Их две? Кто-то еще должен быть здесь рядом.

Ответ застыл на губах Анжелы, так как в двери позади нее кто-то появился и выстрелил в нас.