Глава 22

Надо было удовлетвориться хоть чем-то, и я сделал один выстрел, взорвав этот проигрыватель, откуда звучал ЕГО ненавистный голос. Аппарат разлетелся облаком осколков пластика и элементов электроники. Страшный смех был прерван на середине. Анжела пожала мою руку.

— Ты поступил очень правильно, — сказала она.

— Но не совсем хорошо. Мне очень жаль, что я втянул тебя в это дело.

— Я бы не хотела, чтобы случилось по-иному. Что бы ни случилось с нами, мы будем вместе.

— Звучит так, словно с вашими людьми может произойти что-то ужасное, — сказал Диян. — Мне очень жаль.

— Не над чем горевать, мы все в одинаковом положении.

— В каком-то смысле да. Остался час. Но Марс спасен, и тот, кто умрет здесь, утешится хоть этим. Наши семьи и наши люди будут жить.

— Если бы я мог сказать то же самое, — сказал я с невыразимой грустью, подняв пистолет и застрелив двух врагов, которые пытались ворваться сквозь изломанную дверь, — затерянные здесь, мы потеряны для всего времени.

Мы, еще живые сейчас, скоро сгорим, как свечи.

— Разве мы не можем ничего сделать? — спросила Анжела.

— Ничего не могу придумать. — Я пожал плечами. — Мы не можем обезвредить водородные бомбы. Оборудование темпоральной спирали уничтожено.

Нам нужна новая темпоральная спираль, но ее негде взять, если только она не упадет к нам с неба.

Эхом моим словам послужил треск наверху. Я откатился и принял выжидательную позицию, думая, что это новая атака, но это оказалось большой зеленой металлической коробкой, которая повисла в воздухе. Анжела смотрела на меня, широко раскрыв глаза.

— Если это темпоральная спираль, то хотя бы объясни, как ты это делаешь.

Впервые в жизни я промолчал, а потом и вообще лишился дара речи, поскольку коробка начала опускаться перед нами, и, прежде чем она окончательно опустилась, я прочел надпись на ее боку: «Темпоральная спираль. Вскрывать осторожно». Два гравитатора, прикрепленные к ней, временное приспособление, управляющее ими при спуске, маленький радиопередатчик, также прикрепленный к коробке с криво выведенной надписью «Включить на корпусе». Я застыл и сидел, моргая, тогда как всегда практичная Анжела вышла вперед и нажала кнопку включения. До нас донесся звучный голос профессора Койцу:

— Я предлагаю вам пошевеливаться, бомбы, как вы знаете, должны скоро сработать. Меня просили передать тебе, Джим, что аппарат, который приведет бомбы в действие, расположен в этой комнате, за консервными банками. Он выглядит как портативное радио, поскольку и является таковым. Если его выключить, то бомбы сейчас же включатся. Что будет, конечно, очень неудобно.

Ты должен набрать три цифры: шесть, шесть, шесть, которые являются шифром.

Набирай их справа налево. Когда наберешь, нажми кнопку «Выключено». А теперь отключи меня, пока не сделаешь этого. И шевелись побыстрее.

— Хорошо, хорошо, — сказал я раздраженно и отключил его. Он посмел разговаривать со мной командным тоном, с индивидуумом, который не сможет родиться через 10 000 лет или около того. Таким образом, выразив свое недовольство, я пошел сбрасывать коробки с консервами на пол. Это были длинные, желто-зеленые цилиндрические громады с сублиматором.

Радио было там. Я не стал его передвигать, а только набрал шифр, как это было приказано, и нажал кнопку, но ничего не произошло.

— Ничего не произошло, — сказал я.

— Произошло именно то, чего мы все ждали, — сказала Анжела, встав на цыпочки, чтобы поцеловать меня в щеку, — ты спас мир.

Очень гордый собой, я вернулся к передатчику под восхищенными взглядами марсиан и снова включил его.

— Не думай, что ты спас мир, — сказал Койцу. — Вот олух. Ты лишь отодвинул взрыв на двадцать восемь дней. Однажды включенные бомбы затаились на этот период, затем они самоуничтожатся, но марсиане смогут от них спастись. Я верю, что их ремонтные корабли в пути. Они их заберут.

— Будут через пятнадцать дней, — ответил Диян.

— Пятнадцати дней более чем достаточно. Земля будет уничтожена, но когда на ней восстановятся прежние условия, для вас это будет более победой, чем трагедией. Настало время вскрыть коробочку. Наверху, под панелью управления, есть атомный резак. Если его окошечки направить на внешнюю стену под углом в пятнадцать градусов, он прорежет тоннель наружу. Марсиане смогут выйти по нему. Я предлагаю сделать это как можно быстрее. Теперь нажми кнопку «А» и запусти спираль. Джеймс, Анжела, пристегнитесь к гравитаторам как можно быстрее и отправляйтесь сразу же, как только загорится сигнал готовности.

Еще не веря во все это, я сделал, как было сказано. Темпоральная спираль щелкнула, зашипела и завыла, как раненая. Диян вышел вперед с протянутой рукой.

— Мы никогда не забудем тебя и того, что ты сделал для мира. Еще не рожденные поколения узнают о тебе и твоих подвигах из книг. — Ты уверен, что вы поступите правильно? — спросил я.

— Ты смущаешься, потому что ты великий и гуманный человек. — Меня впервые уверяли в этом. — Будет сооружена статуя с надписью: «Джеймс Боливар ди Гриз — спаситель мира».

Каждый из марсиан пожал мне руку, это было очень волнующее прощание.

Зажегся сигнал готовности, и после нескольких прощальных слов мы надели гравитаторы и — чего я так желал последнее время — окунулись в холодный огонь силы времени. Я хотел что-то сказать, но запоздалая фраза застыла у меня на губах, а вокруг все завертелось.

Обычный скачок во времени, ни лучше, ни хуже. Это был тот вид транспортировки, к которому я никак не могу привыкнуть. Звезды проносились как пули, вокруг вращались спиральные галактики, движение не было движением, время не было временем, все было необычно. Единственное, что было хорошего в прыжке, это его конец. Мы обнаружили себя в гимнастическом зале на базе Специального Корпуса, в самом большом здесь павильоне. Мы парили в воздухе, я и моя Анжела, глупо улыбаясь друг другу и атлетам внизу. Мы пожимали друг другу руки от счастья, что будущее все же лежало впереди.

— Добро пожаловать домой, — сказала она, и именно это я хотел услышать больше всего.

Мы полетели вниз, помахав друзьям и не отвечая пока на их вопросы.

Сначала к Койцу и дежурному по Корпусу на доклад. Промелькнуло чувство неудовлетворенности, что ОН и на этот раз ушел от меня, Койцу поднял глаза и удивился.

— Что это вы здесь делаете? — спросил он. — Кажется, вы устранили ЕГО. Разве ты не получил моего послания?

— Послания? — спросил я, быстро моргая.

— Да. Мы сделала 10 000 металлических кубиков и отослали их на Землю.

Уверен, что вы получили один из них. Радиомаяк и так далее.

— А, это старое послание. Получили и действовали согласно ему, но вы немного опоздали. Что вот эта штука делает здесь? — Боясь, что мой голос изменится до неузнаваемости, я показал дрожащим пальцем на машину в другом конце комнаты.

— Это? Наша новая спираль номер Один, более компактный вариант. На что она тебе? Мы только что закончили ее.

— И никогда ею не пользовались?

— Никогда.

— Так, все ясно. Сейчас вы прикрепите к ней парочку гравитаторов, можно эти, передатчик и атомный резак и отправите это назад, чтобы спасти Анжелу и меня.

— У меня есть карманный передатчик, но почему... — Он вынул знакомую машинку из халата.

— Сначала сделайте, объяснения потом. Мы с Анжелой просто взорвемся, если вы этого не сделаете.

Я принес краски, написал «Включить на передатчике», затем «Темпоральная спираль. Вскрывать осторожно» на машине. Через несколько минут после ЕГО отбытия с Земли, которое было отмечено на временной развертке, мы запустили груз с большой темпоральной спирали. Койцу наговорил запись под мою диктовку, и только после того, как весь груз ушел в прошлое, я глубоко и удовлетворенно вздохнул.

— Мы спасены, — сказал я, — а сейчас бы неплохо выпить того, что вы мне обещали.

— Я не обещал...

— Это не имеет значения.

Койцу что-то пробормотал себе под нос и чесал в затылке, пока я готовил напитки нам с Анжелой.

Мы чокнулись, смочили пересохшие глотки и теперь улыбались с довольным видом.

— Как хорошо, — сказал я, — сколько веков прошло с тех пор, как я в последний раз выпивал.

— Итак, в конце концов все проясняется, — сказал Койцу удовлетворенно.

— Ничего, если мы посидим, пока будем слушать? Мы так устали за последние несколько тысячелетий.

— Да, пожалуйста. Позвольте, я опишу ход событий. Они предприняли временную атаку на Корпус, и очень удачную. Остались вы и я.

— Все правильно. Хотя, как только я отправил тебя в 1975-й год, я увидел, что все стало по-прежнему. Очень удивительно. Всего мгновение я был один, затем лаборатория заполнилась людьми, которые и не знали, что их нет.

Мы провели большую работу по управлению техникой трасс времени, на достижение нужных результатов ушло почти четыре года.

— Вы сказали — четыре года?

— Почти пять, если быть точным. Трассы очень удалены и трудно управляемы, многие к тому же переплетены.

— Анжела! — воскликнул я, внезапно поняв. — Ты никогда не говорила мне, что была здесь одна пять лет.

— Я не думаю, что тебе нравятся женщины старше тебя.

— Я обожаю их, если они — ты. Ты была одинока?

— Ужасно. Вот почему я добровольно отправилась за тобой. У Инскина был доброволец, но он сломал ногу.

— Дорогая, держу пари, что знаю, как это произошло! — Она не умеет краснеть, но тем не менее опустила глаза.

— Давайте проследим ход событий дальше, — сказал Койцу. — Вот что произошло. Мы проследили тебя из 1975-го в 1807-й год, а также ЕГО и его шпионов. Там была петля времени, аномалия некоторого рода, которая в конце концов замкнулась в кольцо. Можно сказать, что она была готова взорваться вместе с тобой, заключенным внутри, но в последний момент удалось дать дополнительную мощность спирали, чтобы предотвратить запечатывание петли, прежде чем она исчезнет. Именно тогда Анжела отправилась к тебе с координатами для твоего следующего 20 000-летнего прыжка за НИМ. Ты должен был последовать за НИМ, потому что таким образом можно было контролировать твой прыжок. Хотя ход истории был известен к тому времени и мы знали, чем все кончится.

— Вы знали? — спросил я, чувствуя, что что-то где-то упустил.

— Конечно. Природа атаки была известна, хотя вы должны были до конца сыграть свою роль.

— Вы можете объяснить еще раз? И помедленнее.

— Конечно. Ты пытался сорвать ЕГО операции дважды в глубоком прошлом и, в конечном итоге, переключив его машину, послал ЕГО в мрачные для Земли времена. ОН потратил большое количество времени, почти две сотни лет, продвигаясь к власти и объединяя ресурсы всей планеты. ОН был гений, хотя и сумасшедший. И смог это сделать. ОН тоже помнил тебя, Джим, и, несмотря на двухсотлетний срок, не забыл, что ты — ЕГО враг. Таким образом ОН начал временную войну, чтобы уничтожить тебя раньше, чем ты сможешь устранить ЕГО, устроив тебе ловушку на планете, готовой к уничтожению атомными взрывами.

Оттуда ОН вернулся в 1975-й год, чтобы атаковать Корпус. Ты последовал за НИМ, и ОН ушел в 1807-й, приготовив там для тебя петлю времени. Я не знаю, куда ОН планировал отправиться оттуда, но его планы изменились и ОН отправился на 20 000 лет вперед.

— Да, я это сделал, изменив настройку ЕГО спирали как раз перед тем, как он ушел.

— На этом все кончилось. Теперь можно расслабиться, и я хочу выпить вместе с тобой.

— Расслабиться! — Это слово вырвалось из моего горла вместе со странным неприятным звуком. — Из того, что вы сказали, я могу заключить, что это я начал атаку на Корпус, изменив настройку темпоральной спирали, которая послала ЕГО в мир, где ОН начал операцию по уничтожению Корпуса.

— Это, по-моему, единственное объяснение.

— А нет ли другого? По-моему, ОН просто вращается в кольце времени.

Убегая от меня, нагоняя меня, убегая от меня... Уфф! Когда ОН родился, откуда ОН?

— Твои условия бессмысленны в этом роде темпоральных отношений. ОН состоятелен только во времени этой петли времени. Пусть будет так, хотя это очень неточно, точнее будет сказать, что ОН никогда не рождался. Ситуация стоит за пределами нашего нормального понимания времени. Так же как и тот факт, что вы вернулись сюда с информацией, которую нужно было послать тебе, чтобы предупредить об остановке атомных бомб. Откуда изначально происходила эта информация? От тебя. Поэтому ты послал ее себе, чтобы предупредить себя же об атомных бомбах, чтобы...

— Достаточно! — взревел я, дрожащей рукой хватаясь за бутылку. Просто отметьте, что миссия выполнена, и выписывайте премию.

Я наполнил бокалы снова и, лишь обернувшись, понял, что Анжелы нет. Она выскользнула в то время, пока я пытался постичь ход войны, и я уже начал волноваться, куда она могла уйти, но она уже вернулась.

— Они прелестны, — сказала она.

— Кто? Кто? — спросил я, не сообразив. Но когда я увидел сузившиеся глаза Анжелы, то понял, какую непростительную ошибку допустил.

— Действительно, кто! Ха-ха! Прости меня за небольшую шутку. Ну конечно же, это наши двойняшки, наши веселые гукающие детки прелестны.

— Они здесь со мной.

— Так вкати же коляску!

— Детишки, — сказала она, когда они вошли, и я заметил сильную нотку иронии в том, как она это сказала.

Им шел шестой год, этот маленький факт я как-то упустил из виду. Они шли спокойно, крепкие ребятишки шагали в ногу. Хорошо сложенные, с отцовской твердой походкой. Я счастлив был их видеть.

— Тебя очень давно не было, папа, — сказал один из них. — Я Джеймс, а это Боливар. Добро пожаловать домой.

Нужно поцеловать их, или что-то еще?.. Они серьезно протянули свои ручонки, и я, совершенно серьезно, пожал их. Хорошие ребята... нужно некоторое время, чтобы привыкнуть к этой семейной идиллии. Анжела сидела, гордо откинувшись, и по ее взгляду я понял, что полностью прощен.

— Анжела, я думаю, ты больше не сердишься на меня. Прелести семейной жизни, кажется, наилучшая награда для того, кто решил покончить с беззаботной жизнью негодяя, работающего без контракта.

— Очень правильное слово! — выкрикнул ужасно знакомый голос. — И еще бесчестный обманщик, мошенник и так далее. — В дверях стоял Инскин, помахивая пачкой бумаг. — Пять лет я ждал тебя, ди Гриз, и на этот раз ты не убежишь. Никаких объяснений типа временной войны. Ты украл, ты стащил у собственных малышей... Уфф!

Он сказал «уфф», потому что Анжела поднесла ампулу со снотворным к его носу, и он стал падать. Мальчики с завидной реакцией выскочили вперед и осторожно опустили его на пол. Анжела освободила его от пачки бумаг, пока его укладывали.

— После пяти лет разлуки ты нужен мне больше, чем этому назойливому старику. Давайте сожжем эту пачку и стащим корабль, пока он приходит в себя.

Пройдут месяцы, пока он найдет нас, а если за это время что-нибудь случится, что потребует нашего безотлагательного присутствия, ему снова придется принять нас на работу. Тем временем мы прекрасно проведем второй медовый месяц.

— Звучит прекрасно, но как быть с мальчиками? Это не то путешествие, в которое можно брать детей.

— Вы ведь не управитесь без нас, — сказал Боливар. Где я видел это непоколебимое выражение лица? Наверное, в зеркале.

— Куда вы, туда и мы. Если у вас проблемы с деньгами. мы можем заплатить сами. Смотрите.

Я все понял, как только он начал вытаскивать огромную пачку кредиток, на эту сумму можно объехать всю Галактику. Но я так же успел разглядеть знакомый золотой штамп на бумажнике.

— Деньги Инскина! Вы ограбили старого человека, когда делали вид, что помогали ему. — Я посмотрел на Джеймса. — Надеюсь, ты сможешь определять время по наручным часам, которые я вижу на твоей руке?

— Идут по стопам отца! — гордо сказала Анжела. — Конечно же, они отправятся с нами. И не волнуйтесь насчет денег, мальчики. Папа может наворовать столько, сколько нужно нам всем.

Это было уже слишком.

— А почему бы и нет! — засмеялся я. — За преступников! — И поднял бокал.

— За время! — сказал Койцу, вникнув в суть дела.

— За преступников во времени! — крикнули мы оба, осушили бокалы и разбили их о стену, а Койцу стоял и по-отцовски улыбался нам вслед, когда мы схватили детей в охапку и ушли, перешагнув через спящего Инскина.

Перед нами расстилался яркий и славный мир, каждым уголком которого мы собирались насладиться.