Глава 3

В первый раз я почувствовал острый запах затравленного человека. В первый раз на моем хвосте оказалась полиция, когда я ее не ждал. Деньги были потеряны, это было очевидно, но не это сейчас меня заботило. Главное, что дальше будет со мной.

Сперва думать потом действовать.

На какое-то время я был в безопасности.

Они, конечно, войдут, но дело пойдет медленно, так как они не знают, где меня искать в этом гигантском дворе. Как они найдут меня? Это было важным моментом. Местная полиция существует в мире, где почти нет преступлений, поэтому они не смогут найти мой след быстро. Да я и не оставлял следов. Однако устроили же мне ловушку, очень логично и технично.

Неожиданно в мозгу возникли слова: «Специальный Корпус».

Об этом нигде ничего не писалось и не печаталось, только одни слухи ползли по всей галактике. Специальный Корпус, отдел Лиги, который берется за решение проблем, непосильных отдельным планетам.

Предполагалось, что это он покончил с остатками Рейдеров Хаскелла после заключения мира, вывел из дела подпольных торговцев Т, поймал в конце концов Инскиппа. Теперь настал мой черед.

Они ждут, чтобы схватить меня. Они продумали все пути моего отхода и, наверное, блокировали их. Я должен соображать быстро и правильно.

Существуют только два варианта: через ворота или через магазин. Ворота слишком легко перекрыть, через них не прорваться, а в магазине должны быть другие выходы. Я должен выбрать этот вариант. Хотя я и пришел к такому выводу, но понимал, что другие мозги должны были мыслить точно так же, и двери наверняка заблокированы. Возникло чувство страха, и это вконец меня разозлило. Мысль, что кто-то предвосхитил мои действия, была для меня невыносима. Они могли все предусмотреть, но я должен был утереть им нос за их деньги. У меня все еще оставалось в запасе несколько хитростей.

Во-первых, надо было сбить их со следа. Я переключился на первую передачу и направил фургон в ворота. Как только он достиг их, я поставил ведущие колеса на тормоза и, выскочив с противоположной стороны, помчался обратно. Позади меня раздалось несколько выстрелов, и наступила тишина. Это мне больше понравилось.

На дверях, ведущих собственно в магазин, висели ночные замки, старомодные сигнализаторы, которые я мог открыть за несколько секунд. Отмычка сработала безукоризненно, пинком ноги я открыл дверь.

Сигнального звонка не последовало, но я знал, что где-то в здании индикатор показал, что дверь открыта. Насколько можно быстро я побежал к последней двери на противоположной стороне здания. На этот раз я предварительно проверил отсутствие сигнальной сирены, открыл дверь и запер ее за собой.

Самое трудное на свете это убегать и оставаться при этом спокойным.

Мои легкие разрывались, когда я достиг служебного выхода. Несколько раз я видел вспышки света впереди и прятался в различных закоулках. Это была большая удача, что меня никто не заметил. Перед дверью, через которую мне надо было выйти, стояли двое мужчин в униформе. Держась вплотную к стене, я прокрался футов на двадцать и бросил газовую гранату. В первый момент мне показалось, что они в противогазах, и путь мой закончен, но через несколько мгновений они упали.

Один из них перегородил дверь и, откатив его в сторону, я приоткрыл ее на несколько дюймов.

Не более чем в тридцати футах за дверью был установлен прожектор. Когда он вспыхнул, то ослепил меня до боли в глазах.

Я только успел присесть, как очередь из автомата проделала в двери ряд блиставших отверстий. Я буквально оглох от рева разрывных пуль, но сумел услышать снаружи топот сапог. Я выхватил свой 0,75 и влепил через дверь, целясь повыше, чтобы никого не задеть. Это вряд ли их остановит, но заставит на время залечь.

Они открыли такой ответный огонь, точно там стояла целая батарея. Пули свистели по коридору, летели во все стороны куски пластика. За себя я был спокоен, я знал, что никто не появится позади меня.

Буквально вжавшись в пол, я пополз в противоположном направлении, уходя с линии огня. Я дважды завернул за угол и, наконец, оказавшись достаточно далеко от стрельбы, рискнул встать. Колени мои подгибались, а глаза застилали прыгавшие цветовые пятна. Прожектор хорошо поработал, все виднелось, как в тумане.

Я двигался медленно, стараясь уйти как можно дальше. А ведь залп последовал сразу же, как я открыл дверь, значит был отдан приказ стрелять в каждого, кто попытается покинуть здание. Неплохая ловушка. Копы внутри будут искать меня до тех пор, пока не найдут. Если я попытаюсь уйти, меня застрелят. Все это начало сильно напоминать крысоловку.

Какой-то свет появился в магазине, и я остановился, замерев. Я находился около стены огромного выставочного зала сельхозтоваров. В противоположном конце стояли три солдата. Мы заметили друг друга одновременно. Я шмыгнул в дверь, и над головой засвистели пули, круша все вокруг. Стало ясно, что военные были и внутри. Пульт вызова лифта был с другой стороны двери, рядом была и лестница, ведущая вверх. Одним прыжком я вскочил в лифт, нажав кнопку подвального этажа и успел тут же выскочить до того, как дверь за мной захлопнулась. По лестнице грохотали приближавшиеся солдаты. Мне казалось, что я иду прямо на их пистолеты. Я должен был успеть к лестничному повороту хотя бы на долю секунды до их появления. Я влетел на первую площадку.

Удача все еще была на моей стороне.

Они не видели меня и думали, что я внизу.

Прислонившись к стене, я слышал крики и свист, когда они понеслись ловить меня в подвале.

В этой толпе оказался один смышленый. Когда другие понеслись по ложному следу, я услышал, как он начал медленно подниматься вверх по лестнице. У меня больше не было газовых гранат. Все, что я мог сделать, это подниматься впереди него, стараясь производить как можно меньше шума.

Он поднимался медленно и упорно, а я крался перед ним. Мы прошли таким образом четыре пролета я в носках с ботинками на шее, он в тяжелых сапогах, грохотавших по металлической лестнице.

Подойдя к пятому пролету, я остановился, не успев сделать шага. Кто-то спускался вниз, кто-то в таких же тяжелых военных сапогах. Я нашел дверь, открыл ее и проскользнул внутрь. Передо мной тянулся длинный коридор с различного вида конторами. Я помчался вдоль него, пытаясь хоть где-то укрыться до того, как дверь сзади распахнется, и меня перережет очередь разрывных пуль. Коридор казался бесконечным, и я внезапно понял, то мне ни за что не успеть добежать до конца.

Я был крысой, которая ищет дырку, а дырки нет. Двери были заперты все до одной. Я проверял их одну за одной, пробегая мимо. Лестничная дверь позади меня открылась, и пистолеты нацелились. Я не смел повернуться и убедиться, но чувствовал это всеми фибрами. Неожиданно одна из дверей поддалась, и я ввалился внутрь, не успев понять, что случилось.

Я запер ее за собой и прислонился к ней в темноте, задыхаясь, как загнанный зверь. Внезапно зажегся свет, и я увидел мужчину, который сидел за столом и улыбался мне.

Нет предела силе шока, который может охватить человека. Я это понял на себе.

Мне было уже все равно выстрелит он или предложит мне сигарету. Я дошел до ручки. Он не сделал ни того, ни другого, он предложил мне сигару.

— Возьмите одну из них, ди Гриз, мне кажется это ваш сорт.

Тело раб привычки. Даже рядом со смертью оно живет своей жизнью. Мои пальцы приняли самостоятельное решение и взяли сигару, мои губы сжали ее, а легкие всосали дым. Глаза мои все это время наблюдали за человеком, который мог послать смерть.

Это нужно было видеть. Он наклонился в кресле и положил обе руки на крышку стола, а я все еще сжимал свой пистолет, направленный на него.

— Садитесь, ди Гриз, и уберите свою пушку. Если бы я хотел вас убить, то сделал бы это гораздо раньше, чем впустил в эту комнату.

Его брови поползли вверх от удивления, когда он увидел выражение моего лица.

— Уж не думаете ли вы, что случайно оказались именно тут?

Да, именно так до последнего момента я и думал, но сейчас, когда я понял свою роль, меня охватил стыд. Меня перехитрили и победили по всем статьям, и мне не оставалось ничего, кроме как красиво сдаться. Я положил оружие на стол и уселся в предложенное кресло. Он смел пистолет в ящик и откинулся на спинку.

— Я пережил тревожную минуту, когда вы стояли там, вращая глазами, а артиллерия крушила все вокруг.

— Кто вы?

Он улыбнулся резкости моего тона.

— Кто я неважно. Важно, какую организацию я представляю.

— Корпус?

— Точно. Специальный Корпус. Вы ведь не думаете, что я из местной полиции? У них был приказ застрелить вас. Только после того, как я рассказал, как вас найти, они разрешили Корпусу принять участие в деле. У меня в здании было несколько человек, которые и «подтолкнули» вас сюда. Все остальные местные, у них пальцы чешутся нажать спусковой крючок.

Это было малоприятно, но это была правда. Я был у них под контролем, словно робот М-класса. Старик за столом я думаю, ему было около шестидесяти пяти держал в руках все нити. Игра была проиграна.

— Ол'райт, мистер Детектив, можете торжествовать. Что дальше? Психологическая переориентация, лоботомия или просто стрелковый взвод?

— Да нет, ничего из этого. Я здесь, чтобы предложить вам работать на Корпус.

Сказанное было настолько диким, что я чуть не выпал от хохота из кресла. Меня, ди Гриза, межпланетного вора, на работу полицейским? Это было слишком смешно. Он сидел и ждал, когда я успокоюсь.

— Я допускаю, что предложение имеет смешной оттенок, хотя только на первый взгляд. Подумайте и скажите, кто лучше справиться с поимкой вора, чем другой вор?

В этом была доля правды, но я не собирался покупать свободу за службу провокатором.

— Интересное предложение, но я не могу выйти из общества «крыс». Вы знаете, что у воров есть свой кодекс.

Он разозлился и вскочил. Он был значительно выше, чем мне показалось сначала. Его указательный палец проткнул воздух в моем направлении.

— Что за глупости вы болтаете! Не стройте из себя героя телепостановки! Вы прекрасно знаете, что за всю жизнь больше не встретите другого вора! Если вы чистосердечно перейдете к нам, то, несомненно, извлечете из этого пользу. Вся сущность вашей жизни это индивидуализм и наслаждение от выполнения того, что не могут сделать другие. Покончив с этим сейчас, вы опять к этому возвращаетесь. Вы не сможете больше быть межпланетным суперменом, но вы сможете заняться работой, которая потребует всех ваших способностей и талантов. Вы когда-нибудь убивали человека?

Этот неожиданный вопрос выбил меня из колеи. Я даже замешкался с ответом.

— Нет, насколько мне известно.

— Это хорошо, что нет, иначе бы вы не спали так спокойно по ночам. Я проверил это, прежде чем прийти сюда за вами. Вот поэтому я уверен, что вы войдете в Корпус и получите истинное удовольствие, вылавливая преступников д р у г о г о сорта, не тех, у кого в крови социальный протест, а тех, кто убивает и наслаждается этим.

Его убежденность была потрясающей, он на все имел готовый ответ. Крыть мне было нечем, и я выдал свой последний, самый сильный аргумент.

— А что, если Корпус узнает, что вы завербовали к себе на работу бывшего преступника? Нас обоих расстреляют на рассвете!

Теперь пришло его время смеяться. Я не видел в этом ничего забавного и терпеливо ждал, когда он закончит.

— Во-первых, мой мальчик, я и есть Корпус, то есть его руководитель, и как ты думаешь мое имя? Гарольд Питер Инскипп, вот как!

— Не тот ли Инскипп...

— Тот самый. Инскипп Неуловимый, человек, который ограбил Фарсидион II в середине полета и сорвал множество других правительственных мероприятий. Я надеюсь, вы читали об этом в ваши юные годы? Меня завербовали так же, как я вас сейчас.

Он держал меня на крючке и знал это, а теперь решил добить до конца.

— Откуда, вы думаете, берутся остальные агенты? Я, конечно, говорю не об этих лупоглазых из наших технических школ. Я говорю о настоящих агентах, о тех, кто планирует операции, делает всю предварительную работу, а затем пожинает лавры. Они мошенники все до одного. Все, что они умеют делать лучше всего, они делают для Корпуса. Вы удивитесь некоторым проблемам, которые возникают в великой, необъятной, шумной вселенной. Единственные, кого мы можем пригласить к себе работать, это те, кто уже действовал успешно в таком масштабе. Ну, как?

Все происходило так быстро, что у меня не было времени подумать. Наверное, мне надо было поспорить, но мозг уже принял решение. Я был готов согласиться, я не мог сказать «нет».

Я кое-что терял, но надеялся больше приобрести. Хотя у меня будет свобода при работе, но ведь я буду работать с другими людьми. Старые беззаботные безответственные деньки миновали. Я снова становился членом общества.

От этой мысли у меня появились приятные ощущения. По крайней мере, конец одиночеству. Дружба возместит мне то, что я теряю.