Глава 9
Я почувствовал облегчение. Снова я был один и отвечал только за себя. Корабль уже достаточно долго шел по курсовой ленте, выбранной наугад из кучи. Перехватить меня было практически невозможно, но я мог получить ленту и для нового курса.
Курса куда? Я еще не знал. Нужно было подумать, хотя у меня не было сомнений, что я сперва должен делать: искать Ангелину!
Сперва эта мысль казалась глупой: взять на себя работу Корпуса, который от меня отказался. Это была их работа.
Но потом я понял, что не в Корпусе здесь дело. Ангелина была для меня, как призовая чемпионская медаль. Есть что-то в Скользком Джиме ди Гризе, чего вы не понимаете. Называйте это, как хотите, например самолюбием. Но самолюбие — это единственная вещь, которая поддерживает в мужчине бодрость духа, настраивает его на работу. Отнимите это, и вы останетесь ни с чем. Я не знал толком, что я буду делать, когда найду ее, возможно, сдам в полицию, так как люди, ей подобные, позорят мое бывшее ремесло. Но лучше делить рыбку, когда она уже будет поймана.
Необходим был план, и в первую очередь надо было подготовить все для его создания. Сперва мне показалось, что на корабле нет сигар. Это был ужасный момент. Но потом сервисный блок, поскрипев, выдал мне коробку из какого-то самого дальнего и темного угла. Сигары были, конечно, не блеск, но это лучше, чем ничего. А вот бренди у Нильсена всегда было лучших сортов, тут у меня не было замечаний. Промочив горло и закурив, я велел своей черепушке заняться проектом.
Для начала мне надо было представить себя на месте Ангелины во время ее бегства. Лучше всего бы, конечно, физически оказаться там, но это нереально. Уж один-то корабль Флота там наверняка дежурит. Однако, чтобы решать подобные проблемы, они построили компьютер, и я ввел в него координаты места, где все это случилось. Мне не было нужды лазить по справочникам эти цифры горели у меня в мозгу огненными письменами. У компьютера была огромная память и высокое быстродействие. Он блаженно хмыкнул, когда я запросил у него координаты всех звезд, близлежащих к месту происшествия.
Через тринадцать секунд он закончил просмотр всех своих каталогов и сообщил об окончании работы маленьким колокольчиком. Я взял список первой дюжины звезд и отметил, что расстояния до них были очень велики.
Сейчас я должен был думать так же, как и Ангелина. Я должен стать убийцей, за которым охотятся, которого травят, и у которого за спиной двадцать свеженьких трупов. Во всех направлениях враги. Она должна была держать тот же самый список, выданный компьютером похищенного крейсера. Теперь куда? Огромное напряжение.
Скрыться куда-нибудь прочь отсюда.
Взгляд на список и ответ кажется очевидным. Две ближайшие звезды расположены в одном и том же квадрате неба в пятнадцати градусах одна от другой, приблизительно на равном расстоянии от крейсера. Очень важно было то, что третья звезда находилась в другом секторе и вдвое дальше.
Итак, вперед к двум первым звездам.
Это было решение, принятое в спешке, но вполне разумное. Вперед к солнцам, к мирам и трассам, где можно найти другие корабли. Крейсер должен быть брошен до появления какой-нибудь планеты и чем скорее, тем лучше, так как любой корабль в галактике может опознать его.
Мало встретить другой корабль X и захватить. Бросить крейсер и... что дальше?
Тут мои мозги забуксовали, и я должен был подкрепить их градусами и свежей сигарой. Сидя с полузакрытыми глазами, я постарался воссоздать полет. Захвачен новый корабль, надо лететь к планете. В космосе Ангелина находится в постоянной опасности, ей грозит изменение личности.
Когда я нашел эти две звезды в планетарном каталоге, выбор стал очевиден.
Там было еще полдюжины планет вокруг двух солнц, но они отпали сами по собой: либо слишком слабо заселенные, так что любой незнакомец оказывается на виду, либо организованные так хорошо, что невозможно было долго оставаться незамеченным. У Фрейбура отсутствовали эти недостатки. Он состоял в Лиге меньше двухсот лет и пребывал в состоянии счастливого хаоса. Смесь старого и нового, доконтактной культуры и послеконтактной ситуации. Прекрасное место для нее, чтобы затеряться, отсидеться и появиться вновь в новом обличье.
Придя к этому решению, я почувствовал двойное удовлетворение. Это было не просто мысленное упражнение на выживание, ведь я и сам находился сейчас в таком же положении, как и Ангелина. Инициндент со взрывателем ясно показал, как Корпус относится к своим дезертирам.
Фрейбур место, которое и меня прекрасно скроет. Я счастливо вздохнул и расслабился.
Когда я пришел в себя, пора было выходить из подпространства и прокладывать новый курс. Однако была вещь, которой надо было заняться в первую очередь.
Много небольших фактиков я узнал еще не будучи в Корпусе. Один из них, обычно представляющий интерес только при изучении техники космоперехода, состоял в необычном распространении излучения в подпространстве, особенно радиоволн. Если вы вели передачу на одной частоте, то получали мощный ответный сигнал на всех частотах, как будто радиоволны сжимались и отражались обратно. Обычно не представляющий интереса, этот экзотический феномен позволяет вести наблюдение за вашим кораблем. Я решил, что для Специального Корпуса вести наблюдение за своими кораблями является вполне разумной предосторожностью. Поэтому тщательно спрятанный узкополосный передатчик будет являться для них настоящим маяком. Его-то я и должен был найти до того, как появиться вблизи какой-нибудь планеты.
Во внутреннем динамике иногда слышались свист и рев, и я проклинал разработчика усилителя, но прежде чем искать передатчик, я должен был убедиться, что он вообще есть и имеет достаточно мощный сигнал для больших расстояний. Несколько экспериментов с экранами показали, что мой мистический сигнал не более чем собственное излучение самого приемника. После экранировки эфир затих. Я с облегчением вздохнул и вышел из суперперехода.
Путешествие подходило к концу. Я перекопал все корабельное имущество и подобрал кое-что для дальнейшего использования, тщательно подобрал разнообразные жучки, а восстановить внешность Скользкого Джима доставило мне большое удовольствие: расширители в ноздри, подушечки за щеки, краситель на голову и старая боевая лошадь снова готова к работе.
Я посмотрел в зеркало, выругался и начал убирать всю эту маскировку столь тщательно, как и накладывал. Ведь было же законом для меня всегда не расслабляться во время работы! Шаблонное поведение всегда ведет к неприятностям.
Инскипп прекрасно знал мою старую внешность, и наверняка оба моих описания разосланы для опознания. Теперь я уже более внимательно положил грим и создал нечто совершенно другое, создал очень просто за счет изменения в лице и волосах. Более сложная работа потребовала бы в дальнейшем больше времени для поддержания в аккуратном состоянии, а Фрейбур был большим вопросительным знаком, и я не хотел думать там о чем-то, подобном этому. Я хотел спокойно ходить, все обнюхать и определить, нет ли тут следов Ангелины.
Оставалось еще два дня корабельного времени, и я потратил его для приготовления различных приспособлений, которые могут пригодиться: минигранат, потайных пистолетов — обычные вещи. Как только раздался сигнал окончания рейса, я собрал весь оставшийся хлам и уничтожил его.
Единственным городом на Фрейбуре с приличным космопортом был Фрейбурбад, расположенный на берегу огромного озера, единственного крупного водоема с чистой водой на планете. Глядя на солнечные блики, бегавшие по его поверхности, я почувствовал внезапное желание искупаться. Этот позыв, по-видимому, был вызван желанием спрятать украденный корабль: оставить его на дне в глубокой части озера, где он всегда будет под рукой, если потребуется.
Чтобы не попасть на радар, я снижался за зубчатой горной цепью. Проходя в темноте над озером, я обнаружил навигационный радар космопорта, но мой корабль был слишком далеко от берега. Штормовая погода, что вообще-то неплохо, сокращала видимость и поуменьшила мое желание принять ванну. Ближе к берегу я обнаружил глубоко под водой канал и снизился над ним, собрав все необходимое в сумку.
Глупо, конечно, было так нагружаться, но у меня рука не поднималась оставить все эти чудесные приборчики из Корпуса.
Погрузив все в водонепроницаемый пакет, я натянул скафандр и перешел в шлюзовую камеру. Дождь и темнота обрушились на меня, когда я быстро поплыл в сторону невидимого берега. Я скорее представил, чем услышал, бульканье позади меня, когда корабль аккуратно отправился на дно.
Плавать в скафандре так же неудобно, как и заниматься любовью в невесомости.
Я добрался до берега в состоянии, близком к изнеможению. Выбравшись из скафандра, я с большим удовольствием наблюдал, как он превращается в шлак в жаре трех термитных шашек. С еще большим удовольствием я отправил этот шлак в озеро пинком. Непрерывно ливший дождь смыл все следы костра. По-видимому, в такой ливень даже свет от термита невозможно различить. Забравшись под водонепроницаемую пленку, мокрый и жалкий, я дожидался рассвета.
Ночью я иногда без видимой причины просыпался, но окончательно очнулся, когда уже было светло. Было как-то не по себе, и когда я услышал голос, то понял, что будило меня ночью.
— Идете в Фрейбурбад? Конечно, куда еще можно идти. Я тоже туда собираюсь. Залезайте в лодку. Лодка старая, но хорошая. Прогуляемся...
Голос бубнил, но я его не слушал. Я проклинал себя, что нежданно-негаданно попался на глаза этому парню с «долгоиграющим» голосом. Он плыл рядом с берегом в маленькой лодочке. Она низко сидела в воде, нагруженная тюками и узлами, и над всем этим торчала голова.
Пока его челюсти продолжали двигаться, я имел возможность внимательно рассмотреть его. У него была дикая, всклокоченная борода, торчавшая во все стороны, и маленькие темные глазки, спрятанные под невероятно задрипанной шляпой, каких я никогда не видел. Мой первоначальный испуг почти прошел. Если этот чудак не сыщик, то случайная встреча может оказаться весьма для меня кстати.
Когда этот дикарь остановился, чтобы сделать вдох, я решил принять его предложение и, схватив планшир лодки, подтянул его поближе. Закинув свою сумку и держа руку в кармане на пистолете, я перепрыгнул внутрь. Для осторожности, как оказалось, не было никаких причин. Зуг — таково было его имя, которое мне с трудом удалось выяснить в процессе его бесконечного монолога — вывернул за борт мотор, прикрепленный к корме, и включил его.
Это был атомный тепловой преобразователь, простой и эффективный. У него не было движущихся частей, он просто засасывал из озера холодную воду, доводил ее до кипения и выбрасывал под давлением пара уже через другое подводное отверстие.
Во время движения практически не было никакого шума, лодка скользила, как по волшебству.
В отношении Зуга все казалось нормальным, и хотя я еще не на сто процентов избавился от подозрений и продолжал держать руку на пистолете, но встреча с ним, по-видимому, была большой удачей.
Я начал понимать, откуда берется этот неудержимый поток слов. Наверное, он был охотником, везя им меха в магазин после месяцев одиночества и молчания.
Вид человеческого лица и вызвал это словоизвержение, которое я и не пытался остановить, так как фактически он отвечал на многие мои незаданные вопросы.
Много забот вызывала моя одежда. В конце концов я решил остановиться на дорожном костюме, сделанном в нейтральных серых тонах. Вы видели такие, распространенные с небольшими вариациями на всех планетах галактики, поэтому Зуг не обратил на него особого внимания. В жизни он, видимо, не был болтуном, но вот любителем одеться был точно. Его куртка была скорее всего сделана из местных шкур. Она была пурпурно-черной и очень красивой, если не считать грязи и мусора, прилипших к ней. Штаны были сделаны из сукна машинной выработки, а ботинки, как и мои, из вечного пластика.
Техника у Зуга подтверждала впечатление, произведенное одеждой: смесь старого и нового. Для мира, подобного Фрейбуру, недавно вошедшему в Лигу, трудно ожидать чего-то иного. Электростатическое ружье, прислоненное к связке стальных стрел для арбалета, создавало типичную картину. Несомненно, он в равной степени пользовался и тем, и другим. Я уселся на мягкие тюки и стал наслаждаться путешествием и разгоравшейся зарей, поливаемой непрерывным водопадом слов.
Мы добрались во Фрейбурбад до полудня. Зуг практически не втягивал меня в разговор, он предпочитал говорить сам, поэтому несколько моих неопределенных высказываний вполне его удовлетворили. С большим удовольствием он угостился концентратами из моего пакета и в ответ протянул фляжку с какой-то жидкостью, изготовленной в его горном жилище. Вкус ее был непередаваемо ужасен, оставалось ощущение стальной кружки, смоченной в серной кислоте. Однако после нескольких глотков все встало на свои места, и мы веселенькие подошли к пахнувшему рыбой доку в пригороде. Причаливая, мы чуть не утопили отплывавшую лодку, что показалось нам ужасно забавным — это дает вам некоторое представление о нашем состоянии. Я пошел в город и уселся в парке, пока не прочистились мои мозги.
Старое и новое стояли здесь рядом, здания из пластика соседствовали с кирпичными и оштукатуренными. Сталь, стекло, дерево и камень смешались неразделимо. Также и люди, одетые в странную смесь типов и стилей. Я больше интересовался ими, чем они мною, и только какой-то робот обратил на меня внимание.
Он махал передо мной напечатанными заголовками и выкрикивал в ухо свои идиотские предложения до тех пор, пока я не взял газету, чтобы от него отвязаться.
Валюта Лиги имела здесь обращение наряду с местными деньгами, и робот не выразил протеста, когда я сунул монету в его грудную щель. Он дал мне сдачу во фрейбурских гильденах, несомненно, по поразительному валютному курсу. Но, по крайней мере, нужно будет иметь в виду на будущее этот вариант.
Все новости были совершенно тривиальными, а вот объявления и реклама заинтересовали меня. Я просмотрел список больших отелей, сравнивая их комфортность и стоимость.
Это заставило меня буквально ужаснуться. Как быстро теряем мы старые привычки! Всего месяц честной жизни, и я уже рассуждал, как порядочный человек!
— Ты преступник! процедил я сквозь зубы.
Я плюну на надпись: «НЕ ПЛЕВАТЬ!»
— Ты презираешь закон и прекрасно обходишься без него. Ты есть закон в себе и самый честный человек в галактике. Ты не нарушаешь никаких правил до тех пор, пока они тебя не касаются, и изменяешь их всякий раз, когда видишь в этом нужду.
Все это была правда, и я презирал себя за то, что так быстро об этом забыл.
Этот маленький период честности в Корпусе подействовал, словно зараза, разрушая все мои наилучшие антисоциальные тенденции.
— Думай, как украсть! — крикнул я громко.
Я испугал девушку, прогуливавшуюся по дорожке. Догадавшись, что она услышала меня, я бросил на нее злобный взгляд, и она сочла за лучшее спрятаться.
Так-то было лучше. Я тоже поднялся и отправился в противоположном направлении высматривать возможность что-нибудь совершить. Я решил восстановить свой прежний образ жизни до того, как займусь поисками Ангелины.
Возможность легко представилась, через десять минут план был готов, все необходимое оборудование было у меня с собой.
То, что могло понадобиться для работы, я переложил в карманы и набедренный пояс, а сумку сдал в камеру хранения.
Все в Первом Банке Фрейбура располагало к грабежу. Три входа, четыре охранника, толпа народа. Четыре ж и в ы х охранника! Ни один банк не станет платить им зарплату, если у него есть электронная защита. Я чуть не пел от радости, стоя в очереди к одному из живых клерков. Полностью автоматизированные банки грабить не трудно, но требуется специальная техника. Вот такая смесь людей и машин была лучше всего.
— Разменяйте десятизвездную Лиги на гильдены, — сказал я.
Я положил блестящую монету на стойку перед ним.
— Да, сэр, — сказал кассир.
Он мельком взглянул на монету и отправил ее в счетную машину рядом с ним.
Его пальцы уже отсчитывали для меня соответствующее количество гильденов еще до того, как появились обменные цифры.
Мои деньги брякнулись в чашку передо мной, и я стал медленно считать их. Делалось это механически, так как в действительности мои мысли сейчас были направлены на монетку, которая крутилась и вертелась в машинных внутренностях. Когда я стал уверен, что она закончила свое путешествие в подвале, я нажал кнопку на своем передатчике, расположенном на поясе.
Для этого нельзя подобрать другого слова, кроме слова «прекрасно». Подобные вещи, оставаясь в памяти, вызывают самые прекрасные воспоминания даже через годы после того, как они произошли.
Потребовались долгие часы, чтобы создать эту монету, но их было не жаль. Я распилил ее пополам, вычистил изнутри, встроил туда радиоприемник, запал и заряд и залил свинцом до первоначального веса. А сейчас она взорвалась! Глухой удар в недрах банка сопровождался треском и грохотом. Задняя стенка, поддерживавшая свод, треснула и извергнула поток денег и дыма. А последний вздох выдохнувшей счетной машины принес мне неожиданный сюрприз. Денежные автоматы у кассиров пробудились к неистовой деятельности. Поток больших и малых монет обрушился на обалдевших посетителей, которые, однако, быстро оправились от удивления и начали набивать карманы. Но время их радости было коротко. Тот же самый радиосигнал взорвал дымовые и газовые бомбы, которые я предусмотрительно разложил во все корзины для бумаг.
Возбужденная публика не заметила, как я бросил еще несколько газовых бомб к кассирам. Этот газ эффективная смесь по моему рецепту рвотных и слезоточивых компонентов. Его действие было мгновенным и мощным. В банке, конечно, не было детей. Я не мог быть жестоким к столь юным созданиям, не умеющим себя защитить. Через несколько секунд клиенты и хозяева стали терять способность видеть, на меня никто не обращал внимания.
Когда газ подобрался ко мне, я нагнулся и надел защитные очки, а распрямившись, обнаружил, что являюсь единственным человеком в банке, способным что-то разглядеть. Дышал я, конечно, через предусмотрительно вставленные носовые фильтры, так что мог наслаждаться спокойным пищеварением. Мой кассир исчез из виду, и я совершил изящный бросок на животе через стойку в окошко.
Теперь надо было выбирать и собирать.
Деньги были разбросаны повсюду. Я игнорировал всякую мелочь и отыскал место, где извергался золотой водопад. Через две минуты я наполнил взятую с собой сумку и был готов удалиться. Дым вблизи дверей стал истончаться, но несколько гранат вернули все на место.
Все шло, как было задумано, кроме одного осла из охраны, ужасно надоедливого. Ему показалось что-то неладным, и он начал палить направо и налево. Еще хорошо, что он никого не убил. Я отнял у него пистолет и трахнул им его по голове.
Дым вблизи дверей стал очень плотным, это не позволяло увидеть со стороны улицы, что же происходит внутри. Они, конечно, знали, что происходит что-то плохое. Двое полицейских, выхватив пистолеты, ринулись внутрь, но тут же стали такими же беспомощными, как и остальные. Я организовал помощь пострадавшим и начал тихонько подталкивать и подпихивать их к дверям. Когда образовалась достаточная группа, я собрал их, и мы все вместе выползли на улицу. Очки я сунул в карман, а глаза закрыл, пропустив лишь чуть-чуть газа. Некоторые вежливые жители помогли мне, я поблагодарил их и, смахнув платком начавшие литься слезы, пошел своей дорогой.
Вот как все это легко, если план заранее продуман, и ты не рискуешь по-глупому. Мой дух был бодр, а кровь весело бежала в жилах.
Жизнь снова была прекрасной и интересной. Теперь будет несложно найти следы Ангелины. Теперь нет ничего такого, чего я не мог бы сделать.
Я находился на гребне эмоциональной волны. Сняв комнату в отеле для космонавтов вблизи порта, я привел себя в порядок и отправился наслаждаться радостями жизни. В округе было много «веселых» заведений, и я решил по ним прогуляться.
Перекусив в одном из них, я в каждом последующем пропускал по рюмочке. Если Ангелина во Фрейбурге, то она скорее всего посещает эти места. Тут должен быть ее след, я чувствовал это всеми фибрами, как один преступник чувствует другого.
— Не пригласит ли кто девушку выпить? — услышал я равнодушный голос проститутки.
Я без всякого интереса повернул голову. Девушки, бледные создания ночи, вышли на свой вечерний промысел. Я получил уже достаточно предложений мой внешний вид делал меня похожим на космонавта, а это всегда прекрасный источник дохода для этих курочек.
Эта выглядела получше остальных, по крайней мере, она была лучше сложена. Я с интересом, а потом с восхищением стал наблюдать за ней. Ее юбка была короткой, в обтяжку, с высокими разрезами по бокам. Высокие каблуки создавали при ходьбе вращательные движения бедер. Это создавало потрясающий эффект. Она достигла бара и повернулась, отдавая себя на всеобщее обозрение. Ее кофточка была сделана из узких мерцающих полосок, скрепленных только сверху и снизу. Во время движения полоски расходились, обнажая гладкую, загорелую кожу. Грубая животная страсть охватила меня.
Глаза мои в конце концов достигли ее лица длинное путешествие, если учесть, что начал я с колен она была очень привлекательна. Что-то знакомое...
В этот момент сердце мое упало в желудок, я вцепился в свое кресло. Это казалось невероятным, но это было так.
Она была Ангелиной.
Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |