Глава 18

Я разоблачен! Если я заставлю соседку молчать, бесчувственное тело привлечет внимание. Что же делать? Для начала тянуть время.

— Я вас тоже прежде не видел.

— Так смотрите же. — Она жеманно улыбнулась. О, да она не подозревает меня, а заигрывает. — Меня зовут Джойелла, я с Фиджеринадона-2...

Она многозначительно замолчала, и я поддержал игру.

— Какое совпадение. Я — Варбл, с Блодгетта.

— В чем же здесь совпадение?

— Обе планеты находятся в одной и той же Галактике.

Мою не Бог весть какую остроту она восприняла с восторгом, и вскоре мы стали друзьями. Джойелла оказалось милой, общительной девушкой, но одна беда: она несколько засиделась в невестах. Жила она в заштатном городишке Лашфлаш, работала в бухгалтерии фабрики по производству роботов. За долгую дорогу я, изредка кивая и поддакивая, узнал все сплетни и слухи, циркулировавшие в тех краях.

В Пуэрто-Азул мы прибыли после полудня. Кроме двух-трех бокалов бренди из подвала герцога, у меня с утра во рту не было ни капли спиртного, поэтому мы с моей новой знакомой заскочили в бар и пропустили по коктейлю. Мы хорошо провели время, но, пока наши отношения не зашли слишком далеко, я попрощался с Джойеллой и, не замечая, как дрожит ее нижняя губа, исчез в сумерках.

У многоквартирного дома, в котором жил Хорхе, стояла большая черная машина. Оснований, что незваные гости пожаловали именно к нему, вроде бы нет. Почему тогда сосет под ложечкой? Интуиция не раз выручала меня в прошлом, прислушаюсь к ней и сейчас.

Достав из туристской сумки карту и шприц, я подошел к машине, заглянул в открытое окошко. За баранкой сидел верзила в темных очках.

— Извини, приятель, — обратился я к нему, — где здесь такой дом?.. Ну, там еще отменная выпивка и, по слухам, веселые девочки.

— Не разговаривайте со мной, — пробормотал он на эсперанто.

— Не понял ни слова, приятель. Взгляни-ка лучше на карту.

Я сунул ему под нос развернутую карту. Он в негодовании оттолкнул ее и вдруг обмяк — игла впилась в его руку. Я пристроил его голову на руль, со стороны казалось — дремлет человек.

Устранив угрозу с тыла, я направился к подъезду. Навстречу мне вышли два ултимадо, волоча за руки основательно избитого Хорхе. Я преградил им дорогу.

— Он что, болен?

— Пошел прочь, придурок! — Свободной рукой ултимадо толкнул меня в грудь.

— Какой стыд! Вы напали на беззащитного туриста!

Я ударил грубияна в кадык, отступил на шаг, с удовлетворением услышал удар тела об асфальт. Другой ултимадо вытащил из кобуры пистолет, но поднять не смог: на его руке повис Хорхе. Я ткнул в нервный узел на руке ултимадо. Пистолет выпал из его ослабевших пальцев, лицо перекосила гримаса боли, и из жалости я отключил его коротким апперкотом.

— Счастлив вновь тебя видеть, — сказал Хорхе, старательно удерживая равновесие.

Он вытащил изо рта обломок зуба, мрачно разглядел его и, отбросив прочь, пнул ближайшего ултимадо под ребра.

— Уезжаем, — сказал я. — На том черном лимузине.

— Куда?

— Это ты мне подскажешь. — Я открыл заднюю дверцу, втащил бесчувственных громил внутрь и швырнул на пол. — Залезай туда же, — редел я Хорхе. Он стоял и бессмысленно моргал. Я помог ему влезть, захлопнул дверцу, отпихнув водителя, сел на его место, и мы тронулись. — Итак, куда поедем?

Ответа не последовало. Я обернулся. Хорхе спал — досталось бедняге. Будь возможность, я бы тоже вздремнул, ведь, бегая от полиции вторые сутки, я устал как черт, но дело есть дело.

— Опять, Джим, тебе все расхлебывать. Да ничего, тебе не привыкать. Везти ултимадо в город не имело смысла, и я покатил по скоростной трассе вдоль берега.

Пока окончательно не стемнело, я свернул к обочине, связал ултимадо их собственной одеждой, сунул во рты кляпы и оттащил бесчувственные тела в придорожные кусты. Мимо промчались несколько машин, но ни одна не притормозила. Зашевелился и застонал Хорхе. Покопавшись в сумке, я достал аптечку, вколол ему смесь стимулирующего и обезболивающего. Посмотрев на его розовеющие щеки, я вспрыснул себе такой же коктейль.

Хорхе сел и потянулся.

— Как самочувствие? — поинтересовался я.

— Неплохо. Спасибо тебе за все.

— У тебя есть идея, как нам отсюда добраться до замка де ла Роса?

Он растерянно огляделся.

— А где мы?

— В нескольких километрах к югу от Пуэрто-Азула, на дороге вдоль берега.

— Ты умеешь водить вертолет?

— Я вожу что угодно. А почему ты спрашиваешь, у тебя что, вертолет в кармане?

— Нет, но поблизости есть частный аэродром, там стоят машины любых конструкций и размеров. Правда, аэродром охраняется и оснащен сигнализацией...

Я фыркнул, но не от гнева, а от желания ринуться в бой.

Хорхе вызвался помочь, но он бы, скорее, путался под ногами, и я оставил его в машине. Закоротив провода немудреной сигнальной системы и перерезав колючую проволоку, я ужом прополз на территорию аэродрома, а минут через десять уже открыл ворота изнутри. Мы покатили к залитому огнями посадочному полю.

— Глядя на тебя, кажется, что с сигнализацией и ребенок бы справился, — сказал Хорхе.

— Каждый — мастер в своем деле, — пробурчал я. — Глядя на тебя, мне тоже кажется, что водить крикливых туристов по окрестностям — занятие для дебилов. До темного ангара мы ехали молча. За ангаром прямо под открытом небом стояли вертолеты.

— Оставим машину тут, в тени. В замок полетим вон на том спортивном вертолете.

Пока Хорхе пристегивался ремнями, я перехитрил систему зажигания, завел двигатель, включил навигационные приборы.

— Сначала мы направимся к Приморосо. — Я ткнул пальцем в светившуюся на мониторе карту. — Здесь резко свернем, пересечем Стену и рванем напрямую к замку. Ты готов?

Хорхе кивнул, и мы взмыли в небо.

Полет прошел на удивление гладко, на экране радара не появилось ни единого пятнышка; не напали на нас и когда мы пересекали Стену. Впереди показался замок де ла Роса, я нарушил радиомолчание, назвал себя, сообщил, что мы прибываем через несколько минут.

Мы мягко сели на ярко освещенную посадочную площадку. Я выпрыгнул из кабины, ко мне подбежали самые дорогие люди во Вселенной. Я обнял жену, махнул рукой сыновьям, а те стали хлопать меня по плечам и спине.

— Мне тебя так не хватало, милый. — Анжелина шагнула назад и придирчиво оглядела меня. — Тебя не ранили? Если да, то скоро планета будет усеяна трупами врагов. — Остынь, любовь моя! Все как раз наоборот: я скосил несметные полчища недругов, обзавелся множеством новых друзей и соратников, в пух и прах продулся в карты, в общем, был чертовски занят все это время. А как тут вы?

— Помаленьку. Маркиз быстро идет на поправку, мы с сыновьями воспользовались передышкой и составили детальный план.

Действие стимуляторов прекратилось, и на меня вновь навалилась усталость.

— План чего?

— План избирательной кампании, самой бесчестной со времени изобретения урн для голосования. Это будет триумф надувательства, монумент крючкотворству, гимн коррупции.

Мы с сыновьями восторженно зааплодировали великолепной речи Анжелины, и только Хорхе стоял с отвисшей челюстью и вытаращенными глазами.