Глава 9

— Ар Апа абу!

Кричали воины тевты Ар Апы — и все прочие последовали их примеру, когда повалилась огромная пирамида из бревен, открывая могучие камни нового хенджа. Сделанный из того же обтесанного камня, он стоял по правую руку от врат Эсона. Новый каменный хендж был чуть пониже, такое лишь справедливо — но над равниной высились теперь два гиганта. За погасшим костром совета поднимались столпы третьего хенджа — перемычки сверху еще не было. Когда крики приутихли, издали донесся стук камня о камень, четкий в сухом и холодном воздухе.

В низинах уже белел снежок, небо цвета шифера грозило разразиться новым снегопадом.

Ар Апа молчал — он просто не мог найти нужных слов — и приплясывал от радости на месте, потрясая топором над головой. Все понимали, что творится у него на душе. Зима была полна непривычных трудов, но жаловались только рабы. Повседневно совершавшееся чудо — мощь камня, покорившегося воле и руке человека, — по-прежнему завораживало воинов. Они приходили из данов других тевт, приводя с собой рабов, нагруженных припасами на целую зиму. Забивали скот, вялили мясо, варили эль. До весны делать было нечего, развлечься можно только на охоте, а эта возня с камнями приносила куда большее удовлетворение. Они сбивали себе пальцы, отдавливали ноги, четверо воинов погибли — но это не значило ничего. Йернии бились с камнем и побеждали.

Но приходилось думать и про другую войну.

— Атланты рассылают охотничьи отряды, — проговорил Эсон. — Так говорят альбии и охотники и те йернии, кто следит за копью.

— Они хорошо вооружены и осторожны, — отвечал рассеянным тоном Ар Апа, не отводивший глаз от своих камней.

— В лесу йерниям они не соперники. Атлантов можно захватить врасплох — только лучше подождать, когда они повернут обратно.

Ар Апа расхохотался:

— Подобное могло прийти в голову одному тебе, Эсон. Взять не только их головы и мечи, но и добычу.

Радостная зима, такая запомнится надолго. Труды над камнями прерывались только ради набегов на атлантов. Приятные хлопоты. Пока атланты не стали наконец держаться осторожнее, их отряды было даже легче выследить, чем лесную дичь, — такая охота приносила сразу и мясо, и головы. Отличная зима. Вот придет весна и потеплеет — придется возвращаться в свои даны, к обязанностям и делам. И воины старались пробыть у огромных камней как можно дольше.

Работа шла быстро. Когда были закончены пять хенджей, йернии с прежним усердием взялись за установку внешних камней — врат воинов. Потом из них сложится целое кольцо, но сейчас на это еще ничто не намекало. Каждый воин сам выбирал себе место для своих ворот и куда они будут обращены. Двадцать четыре уже поставленных камня весьма неровным кольцом обступали хенджи. Три вместе, три порознь и восемнадцать рядом. Установили только шесть поперечин. Их было труднее обтесать и поднять, а потому лишь пять уже лежали на месте, шестую поддерживала бревенчатая опора. Работа была в разгаре.

Утро ничем не отличалось от прочих, дело шло само собой, привычной чередой; все сделалось привычным, после того как установили первый камень. Эсон услышал вдалеке крики — кажется, его окликали по имени. Но близкие голоса наверху деревянного штабеля заглушили далекие вопли. Осторожно спускали на место одну из перемычек внешнего круга. Камни эти воистину были обтесаны с невиданным мастерством: в них не только были выбиты гнезда, отвечающие выступам на вершинах стояков — каждая пара поперечин соединялась с помощью впадин и выступов. Ставить их на место было нелегким делом. Крики вдали раздались снова, на этот раз Эсон расслышал собственное имя. Он обернулся, смахнул со лба капли пота и поглядел на равнину.

Трое мужей появились в служившем входом разрыве вала. Двое воинов принадлежали к его собственной тевте. Вдвоем они полунесли, полуподдерживали между собой облаченного в бурые одежды альбия. Голова его качалась из стороны в сторону, он совсем изнемог. Это был Тури, двоюродный брат Найкери. Заметив наверху Эсона, один из воинов, поднеся ко рту ладонь, выкрикнул:

— Атланты!

Эсон бросился к лестнице и слетел вниз, перепрыгивая через две ступеньки. Воины бежали к дану, не жалея сил, и теперь задыхались. Альбий повалился на землю сразу же, как только его отпустили.

— Мы нашли его утром, — проговорил воин. — На равнине. Хромая, он брел в эту сторону. Сказал только, что сюда идут атланты, и назвал твое имя.

— Хорошо бы, — проговорил Эсон. — Мы потеряли много хороших воинов, пытаясь пробиться за построенную ими стену. — Он понимал, что с такими силами атланты не могут представлять опасности, но волнение невольно стиснуло желудок в комок. Но, должно быть, случилось нечто неожиданное, иначе Тури не бросился бы бежать сюда.

Изможденный альбий припал к воде, отпил половину чаши. Подняв ее над головой, вылил на голову остатки.

— Сюда... идут атланты, — выдавил он наконец. — Прямо по нагорью, их ведут сюда.

— Мы поприветствуем их, — проговорил Эсон.

— Нет... приплыли новые... они высадились и идут сюда.

— Новые приплыли... сколько же их? Корабли пришли? Сколько?

— Вот, — Тури растопырил пальцы на одной руке и приставил еще два.

Семь кораблей. Эсон выпустил альбия, и тот осел на землю. Семь кораблей. Сколько же людей они привезли? Закованных в панцири, вооруженных мечами воинов морского царя. Явились по велению Темиса. Так вот почему царевич атлантов отослал назад захваченный микенский корабль с небольшим экипажем. Об этом Эсону доложили альбии — но тогда он не обратил внимания. Конечно, на него погрузили и олово, но нужны Темису были воины. Эсон ощутил, что вокруг воцарилось молчание и что воины не сводят с него глаз.

— Ты, — он обратился к ближайшему воину, — беги туда, где мы добываем камни. Скажи вождям-быкам Ар Апе и Мовегу, что я желаю их немедленно видеть.

Воин немедленно отправился за вождями, а Эсона обступили и воины, и рабы, понимая — случилось что-то необычное. Оглядев всех, Эсон быстро пришел к решению. Он подозвал к себе двух воинов.

— Коми, ты умеешь выслеживать человека и зверя. Корм, я слыхал, что ты можешь насмерть загнать оленя, — и движением руки он остановил уже готовую вырваться похвальбу.

— Вы должны сделать так. Я узнал, что сюда приближаются атланты, вам еще не приходилось видеть сразу столько воинов Атлантиды. Они хотят захватить нас врасплох, но в такую игру могут играть двое. Говорят, они идут от копи — по нагорью. Вы знаете эту тропу?

Знали оба. Расспросив их, Эсон узнал, каков там путь.

— Быстро они не пойдут — дорога неровная, воинов много. И вы поступите так: возьмите с собой мяса и мех с водой. И тихо, как лис на охоте, отправитесь по тропе. Атланты не должны вас увидеть. Вы увидите их — и пойдете, пока они не станут лагерем на ночь. Тогда ты, Коми, останешься следить за ними, а ты, Корм, должен возвратиться сюда. Тогда мы выйдем навстречу им. Поняли?

Когда каждый повторил полученный приказ, Эсон отпустил их. Воины взяли с места бегом. Появились Ар Апа и Мовег, пробились через взволнованную толпу. Кончив возиться с камнем, вниз спустился Интеб. Секретов здесь не было: все действия тевты воины обсуждали сообща.

— Что там с атлантами? — поинтересовался Ар Апа.

— Идут сюда, их много, — ответил Эсон. — Пришли корабли, привезли воинов. Они уже в пути, хотят напасть на наш дан.

Раздались яростные вопли, послышалась кровожадная похвальба, сулившая незваным гостям страшную участь. Эсон дал гневу воинов утихнуть, прежде чем снова потребовал внимания.

— Они пришли издалека — чтобы умереть здесь, — провозгласил он. Послышались вопли одобрения, но скоро голоса стихли, чтобы каждый мог слышать речи быков-вождей. — Они пойдут по холмам, пойдут не быстро. Может случиться, что они придут сюда еще до темноты, но едва ли. Скорее всего, они остановятся на ночлег. Я послал двоих воинов, чтобы они дали нам знать об этом. Надо послать за всеми воинами-йерниями, выступаем немедленно — со всеми, кто под рукой. Мы найдем место, где остановились атланты. И как волки, мы нападем ночью на лагерь. Мы — лесные охотники, мы — охотники на мужей... Мы — убийцы мужей...

Слова его потонули в громких боевых кличах, грохотали топоры, ударяя в щиты. Обычно йернии ночью не воевали, но битва всегда радость, и они изливали восторг.

Разослали гонцов. Эсон позвал быков-вождей в свой дом. Интеб следовал на ними — сейчас будущее беспокоило его одного. Их ждала Найкери, Эсон приказал ей подать эль, мясо и соль. Вожди сели, Найкери поставила перед ними подносы. Они макали мясо в соль и ели, передавали друг другу чашу и пили. Тут, вдали от толпы, Интеб ощутил, что неясное будущее томит Эсона не менее, чем его самого.

— Я — тот, которого стремится убить Темис-атлант, — объявил Эсон. Вожди согласно кивнули. Рассказ о засаде и битве уже передавали из уст в уста. История постоянно делалась все более впечатляющей. Все слышали ее неоднократно, только еще не успели наслушаться вдоволь. — Я вызову его и убью перед воинами.

— Нет, — отвечал Ар Апа. — Сейчас Темис — хромой калека, он больше не муж. Темис не будет биться. Нам придется биться со всеми.

— Это моя битва.

— Это наша битва, — гневно вскричал Мовег. — Атланты пришли на нашу землю, они нападают на даны, они хотят смерти вождя-быка. Это наша битва. — И он свирепо впился в мясо, так что захрустели хрящи. Ар Апа согласно кивал. Все было решено.

— Сколько кораблей пришло?

— Тури сказал, что семь.

— Это очень плохо.

— Этого следовало ожидать.

— А нужно ли с ними биться? — спросил Интеб.

Эсон удивился:

— Конечно. А что же еще остается?

— Много чего, — закричала Найкери, она лишь сделала шаг назад, когда Эсон жестом велел ей умолкнуть. — На этом острове можно отыскать лишь того, кто хочет, чтобы его нашли. Пойти атлантам навстречу — значит самому искать смерти. Это просто безумие...

— Тихо, женщина!

— ...Ты найдешь одну только смерть. Ведь можно поступить иначе.

Быки-вожди йерниев жевали мясо, поглядывали на дверь. Женщинам не положено открывать рот в подобном обществе. Найкери обратилась к Интебу:

— Помоги мне, египтянин. Нет, не мне — ради меня ты рукой не пошевелишь. Помоги Эсону. Ты знаешь тайные кривые пути, найди другой способ управиться с атлантами. Ты умеешь это.

Нерешительно кивнув, Интеб повернулся к Эсону:

— Я знаю, что йернии, как и мужи Арголиды, презирают женщину. Но мы, египтяне, знаем, что устами женщины, случается, говорят не только они сами, и тогда мы слушаем их. С атлантами можно воевать и не врукопашную.

— Ночью мы захватим их сонными и перебьем, — проговорил Ар Апа.

— Хорошо бы — на лучший результат нечего даже надеяться. Но разве ты уверен в победе? А если погибнут не все, если их войско многочисленно и сильно, то утром уцелевшие...

— На этот раз я не могу воспользоваться твоим советом, — ответил Эсон. — Настало время битвы.

Быки-вожди торжественно склонили головы.

— Опять убивать! — отчаянно закричала Найкери, с размаха бросив на пол чашку. Чашка разбилась, во все стороны брызнул эль. В соседней комнате жалобно заплакал ребенок. — Убивать! Умеете ли вы делать что-нибудь другое? Неужели это все, на что вы способны? Мы, альбии, обходимся без ваших войн и вечных убийств. У нас в жизни есть еще кое-что... А у вас? Мечи, топоры, смерть... есть же в мире что-то другое?

Оскорбленный словами Найкери, Эсон повернулся спиной к женщине, а вожди обнаружили нечто весьма любопытное за распахнутой дверью. За всех ответил Интеб — тоже разгневавшийся:

— Есть и другое, но что в том — пусть все будет как будет. Мужу дано благородство, которое неведомо низшим животным. И в жизни воина, в битвах оно проявляется самым высоким образом. Благородство, женщина, — слово это прозвучало плевком, — такая вещь, которой тебе не понять.

— И понимать нечего. Это безумие. Вы как олени весной... они бьют друг друга рогами, а потом погибают. Сцепятся рогами — и погибли оба. Не хочу понимать. Убийства...

Эсон вскочил на ноги. Схватив за плечи, он вытолкал Найкери из комнаты и захлопнул за ней дверь. В словах ее звучало проклятие, и на мужей словно пал мрак.

— Эсон — ты воитель, — невозмутимо произнес Интеб. — Муж битвы стоит во главе прочих мужей. Ты стоишь выше всех воинов. Сотни витязей кидаются исполнять твое слово. Куда же ты поведешь нас?

Эсон коснулся рукояти меча.

— Конечно, на битву. Если нам суждено умереть, встретим смерть, как подобает воинам.