Глава 21. 16 февраля 2024 года

Брайану долго не спалось. Волнения, связанные с переездом, непривычная кровать, разнообразные события дня — все это вместе не давало ему заснуть. В полночь он решил, что хватит ворочаться — надо что-то предпринять. Он откинул одеяло и встал. Датчики, установленные в комнате, отреагировали на это, сверились с часами и включили ночник, который давал ровно столько света, чтобы он мог пройти по комнате, ни на что не наткнувшись. Аптечка в ванной обошлась с ним не столь бережно: она была устроена так, чтобы никакое лекарство нельзя было принять в темноте, и когда он открыл дверцу, его ослепил яркий свет. «Если не можете заснуть, примите две таблетки и запейте стаканом воды» — было напечатано на этикетке. Брайан сделал, как сказано, и вернулся в постель.

Как только он заснул, начались сновидения. Мешанина событий. Что-то про школу. На мгновение появился Пэдди. Техасское солнце над Мексиканским заливом. Слепящий солнечный свет. Солнце, которое восходит утром и заходит вечером. Как красиво, как неправильно. Всего лишь иллюзия. Солнце стоит на месте. Это Земля вертится вокруг него, и вертится, и вертится без конца.

Тьма и звезды. И Луна. Луна плывет, вращаясь вокруг Земли. Восходит и заходит, как Солнце. Но не так, как Солнце. Луна, Солнце, Земля. Иногда все три оказываются на одной линии, и тогда случается затмение. Луна заслоняет Солнце.

Брайан никогда не видел полного затмения. Его отец видел и рассказывал ему. Затмение: Ла-Пас, Мексика, 1991 год. 11 июля днем наступила тьма, Луна заслонила Солнце.

Брайан заворочался, нахмурив лоб в темноте. Он никогда не видел затмения. А увидит когда-нибудь? Случится ли когда-нибудь затмение здесь, в пустыне Анца-Боррего?

Чтобы ответить, нужно решить простое уравнение. Всего лишь элементарное приложение законов Ньютона. Ускорение обратно пропорционально квадрату расстояния.

Каждый объект испытывает притяжение двух других.

Солнце, Земля, Луна. Простое дифференциальное уравнение.

Всего восемнадцать переменных.

Надо определить координаты.

Расстояния.

Как далеко от Земли до Солнца?

«Справочник по астронавтике». У него перед глазами поплыли в темноте светящиеся цифры.

Минимальное расстояние от Земли до Солнца.

Оси и углы наклона орбит Земли и Луны...

Точные элементы орбит — перигелий, скорости, эксцентриситет.

Цифры выстроились по местам — и тут это случилось.

Дифференциальное уравнение начало решаться само у него перед глазами. Внутри его? А он просто смотрел? Или переживал это? Испытывал это? Он что-то пробормотал и снова заворочался, но они не уходили, не останавливались.

Они плыли перед ним, цифра за цифрой.

— 14 ноября 2031 года! — хриплым голосом крикнул он.

Брайан проснулся от собственного крика и сел в постели, весь вспотевший, моргая на свет. Он нашарил на ночном столике стакан с водой, выпил почти всю и снова рухнул в скомканную постель. Что произошло? Ощущение было таким явственным, плывущие цифры такими отчетливыми, что все еще стояли у него перед глазами. Слишком отчетливыми, чтобы быть сном...

— Вживленный процессор! — произнес он вслух.

Неужели это случилось? Неужели он во сне каким-то образом вошел в компьютер, который вживили ему в мозг? Неужели он смог дать ему команду произвести какие-то действия? Запустить программу, чтобы решить задачу? По-видимому, именно это и произошло. И компьютер, видимо, решил задачу, а потом перебросил решение ему в мозг. Неужели это и случилось? А почему бы и нет? Это самое логичное, правдоподобное, наименее пугающее объяснение. Он дал своему компьютеру команду включиться, рассказал все, что произошло, записал это в его память, добавил свою гипотезу. И после этого заснул глубоким сном, кажется, без всяких сновидений.

Он проснулся уже в девятом часу. Включил кофеварку, потом позвонил доктору Снэрсбрук. Ее автоответчик сказал, что она ему перезвонит. Она позвонила, когда он доедал второй кусок поджаренного хлеба.

— Доброе утро, доктор. У меня для вас есть одна интересная новость.

Когда он рассказал, что произошло, наступило долгое молчание.

— Вы слушаете?

— Да, извини, Брайан, я просто обдумывала то, что ты сказал... И, по-моему, очень может быть, что ты прав.

— Значит, это хорошая новость?

— Невероятно хорошая. Постой, я должна отменить кое-какие дела и постараться увидеться с тобой в середине дня. Это тебя устраивает?

— Замечательно. Я буду в лаборатории.

Все утро он просматривал резервные копии своих прежних заметок, пытаясь снова погрузиться в атмосферу проделанной тогда работы, восстановить воспоминания, уничтоженные пулей. Странно было читать то, что писал он сам, — почти как послание с того света. Ведь Брайан, который это писал, уже мертв и навсегда останется мертвым. Он знал, что ему, четырнадцатилетнему, уже не вырасти в того двадцатилетнего, который это писал.

Ему были совершенно непонятны краткие заметки и обрывки программ, набросанные им в двадцать лет. Он безнадежно усмехнулся и вернулся к первой странице. Тут мог быть только один путь — продвигаться методично, прослеживая шаг за шагом. При всякой возможности заглядывать вперед, избегать тупиков и ложных путей. Но, в сущности, придется воссоздать все, что он уже сделал, проделать все заново.

В двенадцать тридцать ему позвонила приехавшая в «Мегалоуб» доктор Снэрсбрук; он отложил работу и отправился к ней в клинику.

— Заходи, Брайан, — сказала она, окидывая его критическим взглядом. — Выглядишь ты великолепно.

— И чувствую себя так же. Каждый день час-другой читаю на солнце и хожу на прогулки, как вы велели.

— Аппетит хороший?

— Еще какой — в армии прекрасно кормят. И посмотрите-ка... — Он снял бейсболку и потер голову, где уже начали отрастать волосы. — Уже почти ежик. Скоро у меня будет настоящая прическа.

— Швы не болят?

— Ничуть.

— Головокружение? Одышка? Утомляемость?

— Нет, нет и нет.

— Я очень довольна. Теперь расскажи мне в точности, что случилось, — во всех подробностях.

— Сначала прослушайте вот это, — сказал он, передавая ей кассету. — Я записал ее сразу после того сна. Если у меня тут такой голос, словно я чего-то накурился, так это из-за снотворного питья, которое вы мне дали.

— Это само по себе интересно. Не исключено, что транквилизатор был одним из факторов, способствовавших тому, что произошло.

Снэрсбрук три раза прослушала запись, делая какие-то заметки. Потом тщательно расспросила Брайана, снова и снова возвращаясь к одному и тому же, пока не заметила, что он устал.

— Хватит. Давай выпьем по чашке кофе, и я тебя отпущу.

— Вы не хотите посмотреть, не смогу ли я сделать это снова, на этот раз наяву?

— Не сегодня. Сначала отдохни.

— Я не устал! Я просто начал задремывать, потому что приходилось снова и снова говорить одно и то же. Ну, доктор, не упрямьтесь. Давайте попробуем еще раз, пока у меня все свежо в памяти.

— Ты прав — надо ковать железо, пока горячо. Ладно, начнем с чего-нибудь попроще. Возведи мне в квадрат... ну, скажем, 123 456.

Брайан мысленно представил себе это число, попробовал найти какое-то место, куда его занести. Повертел его в уме, напрягся так, что даже закряхтел, а потом произнес:

— 15 522 411 383 936 — вот сколько будет, я уверен!

— Ты знаешь, как тебе это удалось? — спросила она взволнованно.

— Не очень. Вроде того, когда что-то с трудом припоминаешь, как слово, которое будто вертится на языке. Раз — и поймал.

— А можешь ты это сделать еще раз?

— Надеюсь, что могу... да, а почему бы и нет? Не знаю, как это получилось во сне, но, по-моему, я еще раз могу. Только я не понимаю, как это делаю.

— Мне кажется, я знаю, что происходит. Но чтобы проверить свой диагноз, мне придется снова подключить тебя к машине-коррелятору. Посмотреть, что творится у тебя в мозгу. Не возражаешь?

— Конечно, нет. Должен же я узнать, как это получается.

Она занялась машиной, а он уселся в кресло. Тонкие металлические пальчики заняли свои места, он откинулся на спинку и собрался с мыслями.

— Вот что мы сделаем. — Она пробежала курсором по меню на своем экране. — Вот статья, которую я вчера загрузила в компьютер из журнала. Она называется «Активность протоспециализированных центров в ходе развития ребенка». Ты что-нибудь об этом знаешь?

— Кое-что знаю о протоспециализированных центрах. Это расположенные в стволе мозга нервные центры, ответственные за большую часть первичных инстинктов. Голод, злоба, секс, сон — вроде этого. Но такой статьи я, по-моему, не читал.

— И не мог читать, она вышла в свет всего несколько месяцев назад. Сейчас я загружу ее в память твоего вживленного процессора — под тем же названием. — Она быстро нажала несколько клавишей, потом снова повернулась к нему. — Теперь она должна быть там. Подумай, ощущаешь ли ты ее там?

— Нет, в общем, нет. То есть могу припомнить название, потому что только что его слышал.

— Тогда попробуй сделать то, что сделал некоторое время назад и тогда, во сне. Скажи мне, что написано в этой статье.

Стиснув зубы и нахмурившись, Брайан сделал мысленное усилие.

— Что-то такое... Не знаю. В общем, там есть что-то, только я никак не могу к нему подобраться вплотную. Зацепить как следует... — Вдруг глаза у него широко раскрылись, и он быстро заговорил: — «...По мере развития ребенка каждый простейший протоспециализированный центр слой за слоем накапливает память и навыки управления. В то же время каждый из них стремится искать новые способы влиять на другие и извлекать пользу из их деятельности. В результате более ранние варианты подобных специализированных центров становятся все менее обособленными друг от друга. По мере того как эти системы учатся объединять свои познавательные интересы, возникающие при этом перекрестные связи создают более сложные комплексы ощущений, характерные для эмоциональных переживаний более позднего возраста. У взрослого подобные системы настолько сложны, что даже мы сами не в состоянии их осмыслить. К тому времени как мозг пройдет все эти стадии развития, наше взрослое сознание оказывается многократно перестроенным и уже не способно припомнить или понять, каким было сознание ребенка».

Брайан закрыл рот, потом заговорил снова, медленно и нерешительно:

— Это... то самое? То, о чем написано в статье?

Доктор Снэрсбрук взглянула на свой экран и кивнула.

— Это не то, о чем там написано, — это сама статья, слово в слово. Тебе это удалось, Брайан! Что ты ощущал?

Он сосредоточенно нахмурился:

— Это как настоящая память, но не совсем. Все это там есть, только я не все понимаю. Приходится вроде как мысленно все прочесть, и только тогда оно появляется полностью, так, что можно понять.

— Ну конечно! Оно же не в твоей памяти, а в памяти компьютера. Ты можешь получить к нему доступ, но ничего не понимаешь, пока не прочтешь, не вдумаешься и не осознаешь, что означает каждая фраза. И пока не свяжешь ее с другими вещами, которые уже знаешь. Только тогда возникают взаимосвязи, которые представляют собой подлинное знание.

— Значит, мгновенно подключить мозг к знанию нельзя?

— Боюсь, что нет. Память состоит из такого множества взаимосвязей, и к ним можно получить доступ таким множеством способов, что она вовсе не линейна, как память компьютера. Но стоит тебе просмотреть ее раз или два, как она станет частью твоей памяти, доступной в любое время.

— Занятно, — сказал он и улыбнулся. — Надо же, ведь я помню даже номера страниц и ссылок! А как вы думаете, можем мы проделать такую штуку с целой книгой или, например, с энциклопедией?

— Не вижу, почему бы нет, ведь во вживленном процессоре еще много свободной памяти. Конечно, это ускорило бы процесс переучивания. Но не только. Это же поистине удивительно! Прямой доступ к компьютеру одним усилием мысли — здесь открываются неограниченные возможности!

— И это может помочь мне в работе. Что, если загрузить все мои прежние заметки, чтобы получать к ним доступ мысленно?

— Почему бы и нет?

— Хорошо. Будет удобно иметь все под рукой. Сейчас так и сделаю — загружу все заметки, которые мы привезли, из резервного ГБП... — Он зевнул. — Нет, не стану. Никуда они не уйдут до завтра. И вообще мне надо немного об этом поразмыслить. К таким вещам не просто привыкнуть.

— Совершенно с тобой согласна. Но на сегодня этого более чем достаточно. Если ты собираешься возвращаться в лабораторию, — не стоит. Рабочий день окончен.

Брайан кивнул:

— Честно говоря, я собирался пойти пройтись — как следует подумать обо всем этом.

— Хорошая мысль, только не переутомись.

Он надел темные очки и вышел в полуденную пустынную жару. Вооруженный сержант отворил ему дверь и, сказав что-то в микрофон, укрепленный на лацкане, последовал в нескольких шагах за ним. Еще несколько солдат пристроились с обеих сторон, один пошел впереди. Брайан уже начал привыкать к их постоянному присутствию и теперь, направляясь к своей любимой скамейке у декоративного бассейна, почти не обращал на них внимания. По другую сторону бассейна стояли административные здания «Мегалоуб», но их почти не было видно за деревьями. Кроме него, по-видимому, никто не забредал в этот уголок, который нравился ему своей тишиной и уединением.

Услышав жужжание телефона, он поморщился и хотел было не отвечать, но потом со вздохом отцепил его от пояса и поднес к уху.

— Дилени.

— Это майор Вуд из приемной. Здесь капитан Кан. Говорит, что вы сегодня ее не ждали, но хотела бы поговорить с вами.

— Да, конечно. Скажите ей, что я в...

— Я знаю, где вы, сэр, — подчеркнуто невозмутимо произнес майор: как мог он не знать местонахождения Брайана с точностью до миллиметра? — Я проведу ее к вам.

Они показались на дорожке, которая вела от главного входа. Маленькая, стройная Шелли казалась крохотной рядом с рослым, широкоплечим майором. Сегодня она была не в военной форме, а в коротком белом платье, больше соответствующем климату пустыни. Когда они подошли, Брайан встал. Вуди круто повернулся и оставил их одних.

— Я не мешаю вам работать? — спросила она, озабоченно нахмурившись.

— Да нет, вы же видите, я решил отдохнуть.

— Я должна была сначала позвонить. Но я только что вернулась из Лос-Анджелеса и решила доложить вам о наших успехах. Мы работали с несколькими лучшими следователями из полицейского управления. Судя по тому, чем вы занимаетесь, вы, наверное, все знаете об экспертных системах?

— Я не сказал бы, что все, во всяком случае, я не в курсе того, что сделано здесь за последние годы. Но скажите, на каком языке вы пишете свои программы?

— На «ламе-3.5».

Он улыбнулся:

— Приятно слышать. Мой отец был одним из тех, кто разработал этот язык. «Лама» — это значит «логический анализ метафор». Как там ваша программа-детектив — уже заработала?

— Да. Она сейчас на стадии первого рабочего образца. И с ней уже интересно иметь дело. Я назвала ее «Дик Трейси».¹

— А как она работает?

— В сущности, это не так уж сложно. Она состоит из трех главных частей. Первая — это комплект различных экспертных систем — каждая выполняет свою задачу. Эти специализированные системы объединяет между собой довольно простой координатор, который ищет корреляции и отмечает случаи, когда несколько систем в чем-то между собой согласны. Одна из них уже просмотрела базы данных всей страны и составила список всех возможных способов транспортировки. Сейчас она накапливает собственные базы данных о легковых автомобилях, грузовиках, самолетах и так далее. Даже о водных транспортных системах.

— Это здесь-то, в пустыне?

— Ну, отсюда не так уж далеко до Солтон-Си. А другие специализированные программы собирают разнообразные географические данные, особенно спутниковые фотографии местности за тот период, который нас интересует.

— Звучит неплохо. — Брайан встал. — Что-то у меня ноги затекли — не хотите пройтись?

— Конечно. — Они медленно пошли по дорожке. Она огляделась по сторонам. — Это что, военная база? Тут столько солдат...

— Это все мои, — сказал он и улыбнулся. — Видите, как они держатся вровень с нами?

— Ничего себе!

— Мне это тоже не слишком нравится. Но, понимаете, мне не слишком улыбается и перспектива четвертого покушения. В том-то и вопрос, способна ли система, которую вы построили, помочь нам поймать этих мерзавцев? Ваш Дик Трейси пока еще не напал на какой-нибудь след?

— Еще нет. Пока он только обрабатывает данные.

— Тогда сбросьте его в ГБП и везите сюда. У большого компьютера, на котором я тут работаю, такая мощность, что вам вполне хватит.

— Это, конечно, намного ускорит дело. Мне понадобится день-два, чтобы все там закончить. — Она взглянула на солнце. — Пожалуй, мне пора. Я уверена, что управлюсь к среде, скопирую все свои заметки и привезу ГБП в четверг утром.

— Прекрасно. Я провожу вас до караулки — приближаться к выходу мне запрещено — и скажу Вуди, о чем мы договорились.

Когда она ушла, он подумал, что надо было попросить ее скопировать для него и «ламу-3.5», но тут же рассмеялся собственной тупости. Давно прошли времена, когда программы хранили на дискетах — разве что строго засекреченные. Он направился в лабораторию. Скорее всего копия программы есть где-нибудь там на компакт-диске, а если и нет, можно перегрузить ее из базы данных.

Да, к этому старому новому миру 2024 года еще привыкать и привыкать.

Примечания

1. Дик Трейси — в американской серии комиксов и кинофильмов полицейский сыщик, пользующийся для поимки преступников полуфантастическими изобретениями.