Глава тридцать первая

Гунугул послала за свежим мясным желе: ей успело надоесть консервированное мясо, которым они питались всю дорогу — и теперь с наслаждением жевала. Вейнте' вернулась назад, позой отвергая все попытки к общению, и сразу же скрылась в камере урукето.

Чтобы сделать ей приятное, Гунугул велела иилане' из экипажа отнести ей угощение.

Оцепеневшая от ярости Вейнте' заметила в тусклом свете чью-то фигуру и поняла, что ей предлагают мясо. Выразив жестом признательность, она взяла предложенный кусок, откусила — и запустила им в кожаную стенку. Не могла она есть, даже дышать было трудно, хотелось бить и убивать — но кого? В темной камере было душно, и она встала и вскарабкалась на самый верх плавника. К счастью, она была одна — капитан вместе со всеми была занята на причале. Сквозь завесу гнева Вейнте' едва рассмотрела, что делается внизу. А там укладывали припасы, кормили энтиисенатов, взад и вперед сновали по городским делам фарги.

И когда какое-то движение внизу привлекло ее внимание, она не сразу сумела понять, что это.

На причале появилась иилане' известного ранга, за нею шли груженые фарги. Она приближалась к урукето. Почему эта жирная фигура заинтересовала ее? Ну и жирна... Конечно же, Вейнте' прекрасно ее знает.

Ученая Акотолп. Она поглядела вверх, заметила Вейнте', но ничем не показала этого. Обернулась и отдала короткие распоряжения, которым следовало повиноваться немедленно.

Становилось интересно. Вейнте' уже кос о чем догадывалась. Акотолп служила здесь эйстаа и ее городу, но некогда присягала и ей самой на пожизненную верность. И похоже, что Акотолп оказалась здесь не случайно и конечно без разрешения Ланефенуу.

Вейнте' отступила в сторону, пропуская внутрь судна фарги с ношей. По приказу Акотолп они спустились, оставили груз и были отосланы обратно в город. И только когда они затерялись в толпе, Акотолп пыхтя полезла на плавник и тяжело перевалилась через его край. Там она огляделась, еще раз бросила взгляд на причал и властно и безмолвно указала рукой — спускайся!

Оказавшись внутри судна, она немедленно обратилась к Вейнте', выражая радость встречи-благополучного возвращения.

— Это я рада, Акотолп. — Вейнте' тронула большие пальцы ученой, словно она была ее эфенселе. — Здешняя эйстаа, которую я охотно убила бы, если бы это было возможно, оскорбила меня. А потому вид-присутствие верной толстой подруги доставляет мне величайшую радость.

— Удовольствие — служить тебе, эйстаа. Я была там позади всех, когда ты говорила с Ланефенуу. С трусливой мудростью я решила не вмешиваться. Я почувствовала, что лучше послужу тебе другим образом.

Я знаю многое, чего не знает никто, я пришла к выводам, которых другим не достичь, дам тебе информацию, которой не обладает никто. Я внимательно выслушала охотницу Фафнепто, рассказавшую о цели вашего прибытия в Алпеасак. Ты приехала за тем же?

— Да.

— Значит, ваши поиски окончены. Я знаю, где искать урукето!

— Ты видела его?

— Нет, но логическая цепь событий неизбежно подводит к единому выводу. Свидетельство здесь, со мной.

И еще кое-что — так же или даже более важное для тебя.

— Ты знаешь, что мне важно знать только одно — где Керрик-устузоу. Чтобы убить его.

— Конечно же! — Акотолп задвигала толстыми боками в жестах удовольствия от сделанного и одобрения. — Я уверена, что знаю, где он.

Вейнте' задрожала и стиснула обе руки ученой так, что та вскрикнула от боли. И отпустила их, рассыпаясь в благодарности и извинениях перед единственной на всем белом свете своей помощницей.

— Акотолп — ты моя эфенселе. У меня нет никого ближе, чем ты. Ты заполнила пустоту моего бытия, внесла радость в эту пустоту. Говори мне, что ты знаешь об устузоу.

— Уверяю тебя, он далеко, но все следует изложить в должном порядке, чтобы было попятно.

— Говори же, прошу!

— Амбаласи была здесь. Она прибыла на урукето и через несколько дней исчезла столь же внезапно. Я расспросила кое-кого и узнала, что приходил урукето и ушел, как только забрал ее. Ни животное, ни капитана никто не узнал.

— Так значит, это тот, которого я ищу?

— Вне сомнения. Вот еще вещь великого интереса.

Прежде чем Амбаласи покинула город, случилось небывалое. На пляже поймали иилане'. Все подумали, что она хотела увести для себя самца. Тяжкое преступление. Никто не знал ее, а она молчала и умерла, прежде чем ее допросили. Ты видишь связь?

Вейнте' кивнула.

— Конечно. Она прибыла на урукето с Амбаласи.

Отсюда следует, что она была Дочерью Смерти.

— Истинно! Я только сегодня поняла это, услыхав Фафнепто. Это тебе великий разум помогает сразу же замечать то, что так долго скрывалось от меня. Амбаласи прибыла на этом урукето и отправилась восвояси на нем же. Возвратилась к своим Дочерям Зла, И мне кажется, я знаю, где их искать.

Излучая тепло одобрения, Вейнте' просила продолжать, как нижайшая у высочайшей, чего никогда не случалось с ней. Раздувшись от самодовольства, Акотолп произнесла:

— Они отправились на юг. Амбаласи открыла нам, что на юге она обнаружила неизвестный континент.

Теперь становится ясно, что она высадила Дочерей где-нибудь на его берегах. И я думаю, что сейчас она там — в эстуарии огромной реки, у берегов океана.

Других записей об исследовании континента она не оставила.

— Верю тебе, ты не могла ошибиться. Но это лишь половина того, что я хочу знать.

— Другая половина относится к устузоу, приходящим в наш город, убивающим иилане' и крадущим хесотсаны. Всему этому есть свидетельства. Я посылала птиц — они принесли снимки устузоу, которые расположились на островке у берега океана. Один из них может быть тем, кого ты ищешь.

— Пока не стемнело, я должна видеть эти снимки.

Не успела Вейнте' договорить, как чья-то тень закрыла отверстие в плавнике. Взглянув вверх, Вейнте' увидела спускавшуюся Фафнепто, Охотница хотела что-то сказать, но, заметив Акотолп, умолкла в вопросительной позе.

— Это Акотолп, — сказала Вейнте'. — Она служила мне, когда я была здесь эйстаа. Известнейшая ученая, обладающая фактами, имеющими огромное значение.

— Я уже беседовала сегодня с Акотолп. О ней только что говорила на амбесиде и ученая Укхереб. Она сказала, что вы обе знакомы с той, которую мы разыскиваем — с Амбаласи.

— Верно.

— Еще Укхереб сказала, что Амбаласи принесла вести о континенте, расположенном к югу отсюда, об огромной реке, Укхереб полагает, что и Амбаласи, и разыскиваемый нами урукето сейчас там. Ты разделяешь ее мнение?

Акотолп попыталась скрыть разочарование — оказалось, что эта догадка пришла в голову не только ей. И она была вынуждена ответить согласием.

— Да, полагаю, что те, кого вы ищите, находятся на берегах реки, которую Амбаласи описала в таких подробностях.

Фафнепто закивала.

— Все, что вы обе сказали, заставляет меня сделать тот же вывод. И как охотница я тоже чувствую — мы на верном пути. Дичь ждет нас. Пусть капитан погрузит воды и свежего мяса. Утром я поговорю с эйстаа и мы отправимся дальше. На юг, к этой реке,

Вейнте' перебила ее жестом.

— Они не спасутся. Конечно же мы выследим их.

Но прежде нужно убить устузоу — они здесь, неподалеку. Они приходили в город, убили иилане'. Нужно наказать их за это...

— Нет. Мы пойдем на юг.

— Но это займет совсем немного времени. Для меня так важно...

— Тебе важно, а не мне... Идем на юг.

— Я поговорю с Гунугул. Я уверена, она согласится, чтобы сначала мы сделали эту малость.

— Согласится она или нет — безразлично. Я представляю здесь Саагакель. И прикажу Гунугул идти на юг. Я немедленно сообщу ей об этом, чтобы, пока я в городе, не вышло недоразумения.

Фафнепто говорила спокойно, почти безразлично, и все время смотрела в глаза Вейнте'. Так она смотрела в лесу на зверя, прежде чем убить его. Вейнте' отвечала ей столь же бесстрастным взглядом, понимая, что сегодня торжествует охотница. Она понимала, что не сумеет переубедить Фафнепто и долгожданный миг мести вновь откладывается.

— Ты командуешь, и все будет так, как ты скажешь.

Знай, что Акотолп вызвалась проводить нас, чтобы направить наши поиски.

Эти слова Вейнте1 произнесла с таким же спокойствием. Фафнепто приняла это как должное, поблагодарила и отошла. И не заметила ненависти на ладонях Вейнте', ее искаженных гневом пальцев. Акотолп же, видевшая все, отшатнулась, потрясенная силой эмоций.

Но все прошло, и, справившись с собой, Вейнте' невозмутимо обратилась к Акотолп:

— Было бы многократным удовольствием увидеть снимки устузоу. Пока с меня хватит снимков — я так давно искала его, подожду еще немного. Это путешествие не будет напрасным. Дочери Смерти бежали от меня, когда мы покинули город. Существование их тоже оскорбляет меня. И я с удовольствием разыщу их, Благодарность выраженная-усиленная. Снимки!

...Вейнте' медленно перебирала снимки, дергая конечностями от избытка чувств. Ненависть, удовольствие, открытие. Пересмотрев все, она перебрала их во второй раз и вытащила тот, который привлек ее внимание. Она поднесла его к глазам — остальные посыпались. Акотолп подобрала их.

— Взгляни, Акотолп, — наконец сказала Вейнте'. — Твои глаза и разум принадлежат ученой. Скажи, что ты видишь?

Акотолп взяла снимок, пригляделась.

— Это один из убийц-устузоу. Самец, наверное, — у самок здесь два органа. Он прикрывает глаза и смотрит вверх так, что лица не видно. А на груди у него какой-то узор.

— И ты тоже заметила. Не металлический ли это зуб, подобный тому, что ты спрятала когда-то в пузырь?

— Возможно. Прискорбно неясны детали. Да, это может быть и предмет из металла.

— Трудно поверить. Неужели это тот, кого я так долго искала? Неужели он там?

— Большая возможность-убеждение. А вот еще кое-что интересное, о чем я умолчала перед эйстаа. Видишь на этом листке примитивное сооружение? И две фигурки возле него?

Акотолп ткнула большим пальцем в снимок.

— Необъяснимо, — нерешительно произнесла Вейнте'. — Иилане' и устузоу. Возможно ли такое?

— Мы можем только догадываться. Что если иилане' держат в плену? Она цела и невредима — это видно и на других снимках. И находится очень близко от логова устузоу.

Вейнте' затрепетала от возбуждения.

— Тогда этот устузоу и есть Керрик, которого я ищу. Только он умеет общаться с иилане'. Далеко ли они отсюда?

— Менее чем в дне пути на урукето.

— А мы как раз в урукето... — Тело Вейнте' задергалось, повинуясь нахлынувшим чувствам. Она не сразу овладела собой. — Увы, не сейчас. Сейчас отправляемся на юг. Есть там некая Энге, которую мне бы очень хотелось снова увидеть.

— Ко мне приходили, — сказала Энге. — С известием, что ты хочешь срочно видеть меня.

— Срочность — понятие относительное, если имеешь дело с Дочерьми Дремоты, — недовольно проворчала Амбаласи. — Я отправила весть уже довольно давно, чтобы не помереть от старости, пока вестницы доберутся до тебя.

— Что же срочного в твоем деле?

— Оно важно лишь для меня. Мои исследования завершены. Остается целый континент — пусть его исследуют другие. У меня есть и записи, и образцы. Будет над чем поразмышлять. Я открыла путь — пусть по нему следуют другие. И теперь возвращаюсь в Энтобан.

— Внезапное, неожиданное решение — скорбь, нежеланная информация.

— Для тебя одной, Энге. Остальные будут только рады. И я с не меньшей радостью повернусь к ним спиной. Все мои записи запечатаны и погружены на урукето. Сетессеи отправится со мной. Она уверяет меня, что научила двух Дочерей использовать нефмакел и обрабатывать раны. Так что вы не умрете сразу после нашего отбытия.

— Внезапность решения смущает-печалит меня. Я знала, что этот день настанет. Присутствие твое доставляет удовольствие. Отсутствие создает пустоту.

— Заполняй ее мыслями об Амбаласи и другим прикажи.

— Конечно же. Но я рада, что урукето вернется в Йибейск.

— С радостью придется повременить: я намереваюсь держаться подальше от Йибейска и его разъяренной эйстаа. Когда я доберусь до Энтобана, урукето вернется сюда — на вашу ответственность.

— С благодарностью принимаем ее на себя.

— Есть еще кое-что. Пойдем со мной.

Амбаласи повела Энге не в уруктео, а на поджидающую рядом лодку. Теперь она была уже объезженной, и, повинуясь движениям пальцев Амбаласи, заскользила по реке. Сразу за городом Амбаласи направила лодку к берегу и прикрепила ее к дереву.

— Ты узнаешь это место? — спросила она.

— Не забуду. Тут мы впервые увидели сорогетсо. Я много раз приходила сюда и учила их язык. Теперь их нет... — В голосе Энге слышалось сожаление, даже печаль.

— Они живы и здоровы. Независимость их обеспечена, последовательницы Угуненапсы не испортят уникальную культуру. Сюда.

Плавающее дерево теперь оставалось на месте: ветви его глубоко вошли в ил. Перебравшись на другой берег, иилане' пошли по некогда утоптанной тропе, ныне заросшей высокой травой. Выйдя на заросшую поляну, Амбаласи указала на обрушившиеся укрытия сорогетсо.

— Их следовало забрать отсюда, поскольку здесь на них могли оказать воздействие твои склонные к спорам товарки. Культура их оказалась в опасности. Она находится на линии раздела — на пограничной линии между использованием материалов и самой жизнью. Изумительная возможность для наблюдений-изучения. Для других ученых — не для меня, Я расскажу, где искать сорогетсо. Пусть завершают мою работу. Остается мой последний вклад в дело Угуненапсы. Решение проблемы, которой я уделила некоторое внимание. Интересное предложение. Неразрывность.

— Понимание не дается мне.

— И не должно даваться. Говоря честно — когда вы умрете, умрут и теории Угуненапсы.

— Твои слова абсолютно верны и глубоко печалят меня.

— Тогда перестань печалиться — сейчас увидишь решение вашей проблемы.

Они вышли на пустынный берег озера. Амбаласи огляделась и издала простейший призыв, требующий внимания к говорящей. А потом опустилась с усталым вздохом на хвост.

Послышался шорох, и из кустов вышла невысокая молодая фарги.

«Вместе», — просигналила ей Амбаласи выступившей на ладонях окраской.

«Вместе», — ответила фарги и, заметив Энге, задрожала от страха.

— Будь без страха, — медленно и отчетливо проговорила Амбаласи. Приведи остальных.

Энге смотрела вслед фарги, не веря своим глазам.

— Фарги... здесь? — проговорила она. — Такие маленькие. Они сорогетсо?

— Конечно. Всех взрослых иилане' я увезла отсюда и тогда заметила в озере юное эфенбуру и почувствовала свою ответственность за него. Я боялась, что, выйдя из воды и не встретив никого, кто стал бы с ними говорить, они погибнут. Поначалу я думала, что их нужно отвезти к старшим, но тут обнаружились определенные сложности. В озере оказалось эфенбуру еще моложе — они выйдут из воды позже и присоединятся к этим, И я не захотела вмешиваться в естественный процесс. А потом увидела единственное решение двух задач сразу. Как ты думаешь — какое?

Переполняемая чувствами, Энге не могла спокойно говорить.

— Спасение. Мы будем рядом, когда они выйдут из воды. Они научатся говорить, присоединятся к нам и будут говорить с теми, кто выйдет за ними.

— Это решение их проблемы. А другой?

— Ты спасаешь Дочерей Жизни. Теперь мудрость Угуненапсы сможет жить вечно.

— Насчет вечности я не уверена, но хоть чуть-чуть поживете. Ты понимаешь, что вы не можете смешать свою кровь с их кровью? Метаболизм сорогетсо слишком отличен от вашего. И когда они достигнут зрелости, пригляди, чтобы сорогетсо соединялись только с сорогетсо. Сумеешь ли ты обуздать похоть Дочерей?

— Мы жаждем только мудрости, тебе нечего бояться.

— Хорошо. Пойми, что связь между вами должна быть не генетической. Настанет день, когда последняя Дочь Смерти умрет от старости. Останутся одни сорогетсо.

— Понимаю смысл твоих слов. И вновь уверяю тебя — это неважно. Главное, чтобы жали восемь принципов Угуненапсы.

— Хорошо. Значит, я могу отправляться. Все важные работы завершены. Возвращаюсь к цивилизации с ее удобствами и преклонением перед эйстаа. Предвкушаю удовольствие — наконец-то смогу забыть это кошмарное имя Угуненапса.