Глава 4

— Вот ваше пиво, сэр. Можно мне теперь в туалет? — робко произнес Вербер, протягивая Практису банку пива, когда-то просто тепловатого, а теперь горячего от его разгоряченной руки.

Практис буркнул что-то нечленораздельное, схватил банку и одним глотком осушил ее наполовину. Капитан Блай долго шарил по карманам своего мятого комбинезона, пока не нашел недокуренную сигарету с героином, которую тут же закурил. Билл с наслаждением принюхался к выдохнутому им дыму и хотел было попросить затянуться, но передумал и подошел к иллюминатору, чтобы взглянуть на чужую планету. Но ничего, кроме мусора, за иллюминатором видно не было.

Практис с гримасой отвращения допил теплое пиво и свистнул мокрыми губами. Билл обернулся, и он кинул ему банку.

— Ну-ка, куриная нога, пойдите и бросьте ее в кучу вместе с остальным мусором. А заодно посмотрите, что там к чему, и расскажите мне, на что это похоже.

— Вы приказываете произвести разведку на местности и доложить?

— Ну да, если вам так хочется изъясняться на этом дурацком армейском жаргоне. Я прежде всего доктор, а потом уж адмирал. В общем, валяйте.

Тусклый свет аварийных лампочек освещал только самое начало трапа. Билл щелкнул каблуками, чтобы включить фонарик, вмонтированный в носок ботинка, и, посвечивая себе, начал спускаться в шахту, которая вела к выходу. Генератор не работал, и люк воздушного шлюза не пожелал открыться, когда Билл нажал на кнопку. Билл, кряхтя, принялся крутить ручной штурвал. Когда люк приоткрылся сантиметров на тридцать, он протиснулся в шлюзовую камеру. Сквозь иллюминатор из бронестекла падал внутрь яркий солнечный свет, Билл прижался глазом к стеклу — ему не терпелось взглянуть на этот незнакомый мир. Но увидел он только мусор.

— Замечательно, — проворчал он и потянулся к штурвалу, открывавшему наружный люк, но остановился.

Что таится по ту сторону люка? Какие инопланетные ужасы поджидают его там? Что там за атмосфера — если она вообще есть? А что, если, открыв люк, он в следующее мгновение будет мертв? Однако рано или поздно это придется сделать. Не сидеть же до бесконечности взаперти в этой покалеченной мусорной корзине с ее несносным капитаном и шарлатаном-адмиралом!

— Давай, Билл, давай! — пробормотал он сам себе. — Двум смертям не бывать, а одной не миновать.

Горестно вздохнув, он повернул штурвал...

И замер, услышав громкое шипение воздуха в открывшейся щели. Сердце у него от испуга забилось, как сумасшедшее, но он тут же понял, что это всего лишь выравнивается давление. Утерев пот со лба, он нагнулся и принюхался к струе воздуха, овевавшей ему лицо. Воздух был горячий, сухой и сильно отдавал мусором. Но он остался жив! Преисполнившись гордости и забыв про только что испытанный страх, он принялся крутить штурвал, пока люк не распахнулся настежь. В шлюз ворвалось солнце, и послышалось легкое потрескивание. Билл выглянул наружу, тут же повернулся и быстрым шагом направился в глубину корабля. Практис, глядевший в шахту сверху, увидел, как он промелькнул мимо, и окликнул его:

— Куда вы?

— За своим рюкзаком.

— Зачем? Что там, снаружи?

— Пустыня. Куча мусора и песок. Больше ничего нет. Ни драконов, ничего.

Практис заморгал.

— Тогда за каким дьяволом вам, солдат, понадобился ваш рюкзак?

— Я выхожу наружу. Мусор горит.

Вопли Практиса и громкие команды летели вслед Биллу, когда он со своим рюкзаком выскочил в люк. Он не стал задерживаться и даже не оглянулся. Самый ценный урок, который он вынес за время многолетней солдатской службы, был очень прост: береги шкуру. Только отойдя от корабля подальше, он остановился, бросил рюкзак и, тяжело дыша, уселся на песчаную дюну. Сидя так и одобрительно кивая, он с большим интересом наблюдал за поспешным бегством с корабля.

Из открытого люка неслись отчаянные крики. Через несколько секунд из люка вылетел какой-то ящик, за ним последовали другие. Поскольку речь шла и о его собственном спасении, Билл подошел помочь — он оттащил ящик от корабля и пошел за следующей порцией. Пламя, треща, разгоралось все сильнее. Билл оттащил на безопасное расстояние еще один ящик и крикнул в люк:

— Если кто хочет выйти, пусть выходит сейчас же, иначе будет поздно!

И он отскочил в сторону: из горящего корабля посыпались бегущие крысы. За ними последовали члены экипажа, кашляя и задыхаясь.

Первым был Практис: командир всегда должен находиться впереди. Особенно во время отступления. Следующим бежал Ки, согнувшись под тяжестью какого-то электронного лома, за ним спешили Вербер и капитан Блай. А за ними — какой-то незнакомец. И не просто незнакомец — Билл разглядел, что незнакомка. Существо женского пола с нашивками на рукаве.

— Кто... Кто... кто ты? — спросил Билл.

Она окинула его презрительным взглядом.

— Кончай кудахтать, хреновая твоя голова, и говори «мэм», когда обращаешься к старшему по званию. Доложи свое имя, звание и должность.

— Есть, сэр... то есть мэм. Рядовой Билл, мэм, прохожу службу по призыву, в настоящий момент с похмелья и устал.

— Оно и видно. Я старшина-механик первой статьи Тарсил. Возьми мой чемодан и положи вместе с остальными вещами.

— Слушаюсь, механик первой статьи Тарсил.

— Раз уж мы служим на одном корабле, можешь звать меня по имени. Мита. — Она протянула руку и пощупала его бицепс. — У тебя неплохие мускулы, Билл.

Билл заискивающе улыбнулся и схватил ее чемодан. Со старшинами надо всегда быть в хороших отношениях. Особенно с женщинами. Хотя на самом деле она, пожалуй, не в его вкусе. Ему нравились крупные девицы, но не такие, чтобы были выше его на голову. А окончательно он почувствовал свое ничтожество, когда заметил, что бицепсы у нее куда больше, чем у него.

— Билл, — послышался знакомый ненавистный голос. — Хватит там болтать, идите сюда.

Билл подошел к адмиралу Практису, который стоял на верхушке дюны, глядя на величественный золотистый закат. Поскольку, кроме заката, смотреть было больше не на что, если не считать одного крохотного облачка, которое растаяло у них на глазах.

— Один песок. Чертова уйма песка, — мрачно заметил Практис.

— В пустыне всегда так, сэр, — бодро ответил Билл.

Практис бросил на него взгляд, полный уничтожающего презрения.

— Когда я еще раз захочу услышать что-нибудь безмозгло-оптимистическое, я вам сообщу. Не понимаете вы, что ли, как мы влопались? Вот я, вот вы, что не такое уж большое утешение. И кто еще? Тупоголовый новобранец, который еще вчера был тупоголовым штатским, капитан, который уже обкурился зельем до умопомрачения, техник-электронщик без электроники и вон та сексуально озабоченная толстуха, из-за которой мы не оберемся неприятностей, помяните мое слово. Есть кое-какая пища, немного воды, и это почти все. У меня такое неприятное ощущение, что наша песенка спета.

— Имею предложение, сэр.

— Да? Замечательно! Говорите скорее!

— Поскольку вы здесь главнокомандующий и идут боевые действия, я хочу, чтобы вы произвели меня в офицеры.

— Чего-чего?

— В самые младшие лейтенанты. Я опытный, обстрелянный солдат с множеством полезных навыков, и к тому же больше никого такого тут нет. Вам пригодятся мой боевой опыт и профессиональные знания...

— Которыми вы не пожелаете делиться, пока не станете офицером. Ладно, хрен с вами, какая разница! Преклоните колени, рядовой Билл. Встаньте, самый младший лейтенант Билл.

— О, благодарю вас, сэр. Разница огромная, — пролепетал Билл.

Практис презрительно скривился, увидев, как Билл достает из кармана потускневшие лейтенантские звездочки и гордо прикрепляет их себе на погоны.

— Говорят, что каждый солдат, у кого есть воля, или талант, или и то и другое, носит с собой в ранце маршальский жезл. Я так высоко не замахиваюсь...

— Заткнитесь. Выбросьте из головы ваше жалкое честолюбие и обратите умственные способности, в наличии которых я все больше сомневаюсь, на решение наших проблем. Что нам делать?

Воодушевленный только что обретенным офицерским званием, Билл с готовностью принялся входить в свою роль.

— Сэр! Мы начнем с того, что подсчитаем наши запасы, которые должны находиться под строгой охраной и делиться между всеми поровну. Когда это будет сделано, мы приготовим ночлег, потому что солнце, как вы видите, садится. Потом я составлю расписание дежурств на ночь, проведу проверку оружия, разработаю диспозицию на случай боевых действий...

— Стоп! — выкрикнул Практис хриплым голосом, выпучив глаза на военное чудовище, которое сам сотворил. — Давайте, лейтенант, просто пораскинем мозгами и сообразим, что нам делать дальше. И ничего кроме этого, иначе я немедленно разжалую вас обратно в рядовые.

Билл, стараясь скрыть разочарование, с мрачным видом покорно щелкнул каблуками. Его командирская карьера оказалась короткой. Он поплелся за Практисом вниз по склону дюны к остальным.

— Прошу внимательно слушать! — крикнул Практис. — Всех, кроме капитана Блая, который уже безнадежно торчит, потому что обкурился до умопомрачения этим своим дерьмом. Ты, рядовой, как твоя фамилия?

— Вербер, ваша честь.

— Да, Вербер, нам повезло, что ты с нами. А сейчас обыщи карманы капитана Блая и все зелье, какое найдешь, принеси мне. Когда он очухается, у него, наверное, найдется еще какая-нибудь заначка, но пока начнем с этого. Теперь слушайте все остальные. Похоже, наше дело дрянь...

— Что верно, то верно, приятель, — отозвалась Мита.

— Да, благодарю вас, мисс...

— Только без «мисс», приятель. Этот свинский мужской шовинизм запрещен законом. Я старшина-механик первой статьи Мита Тарсил.

— Хорошо, старшина-механик первой статьи, я вас прекрасно понимаю. Но должен также заметить, что мы здесь вдали от цивилизации и от всех ее законов. Мы потерпели крушение на неизвестной планете и должны быть все заодно. Так что давайте ненадолго забудем о самолюбии и попробуем подумать, как нам выбраться из этой скверной истории. У кого-нибудь есть предложения?

— Да, — сказал Ки. — Надо пошевеливаться и уносить ноги отсюда. У этой планеты есть магнитный полюс.

— Ну и что?

— Ну и то, что у меня есть компас. Значит, мы можем идти прямо, а не плутать кругами. Утром мы берем с собой пищи и воды, сколько унесем, и сматываемся. А нет — так будем сидеть здесь, пока нас не найдут туземцы. Как знаете, адмирал. Вы тут командир.

В этот момент солнце село, и их окутала кромешная тьма. Билл включил свой ножной фонарик, и при его слабом свете все улеглись, оставив свои проблемы на утро. Появились звезды — неведомые созвездия в незнакомом небе. В таком положении нужны крепкие нервы. Или крепкая выпивка. Билл выбрал второе, тайком развязал свой рюкзак, сунул в него голову и тянул из спрятанной там бутылки, пока не отдал концы.