Глава 8

Билл запер дверь кабинета на ключ, в последний раз нажал на потайную пружину, и секретная дверца широко открылась. Вернее, не открылась, а с громким стуком упала на пол, поскольку за этот счастливый год, что Билл проработал мусорщиком, ею пользовались столь усердно, что в кабинете постоянно гулял сквозняк, даже когда панель была закрыта. Все было кончено. Кризис, которого он так страшился, наступил, предстояли большие перемены, и независимо от того, победит революция или нет, опыт подсказывал Биллу, что перемены эти будут к худшему.

Со свинцовой тяжестью в ногах, спотыкаясь, он побрел по пещерам, оскальзываясь на ржавых рельсах и переходя вброд водные потоки, а потом машинально отозвался на пароль, который неразборчиво прохрипел невидимый антропофаг, чья пасть была набита едой. Видимо, кто-то был так взволнован, что дал неверный отзыв. Билл вздрогнул: это было дурное предзнаменование.

Как обычно, Билл уселся возле роботов — крепких надежных ребят с запрограммированным инстинктом почтительности, не мешавшим, однако, их революционному пылу. Когда Икс заколотил по столу, требуя внимания, Билл стал мысленно готовить себя к грядущим испытаниям. Уже несколько месяцев назад заделавшийся эм-мэном Пинкертон настойчиво требовал от него серьезной информации, а не просто сведений о времени проведения собраний и численности присутствующих.

— Факты! Факты! Факты! — твердил Пинкертон. — Отрабатывай свои денежки!

— У меня вопрос, — сказал Билл громким дрожащим голосом, взорвав неожиданно наступившую тишину.

— Время вопросов прошло, — сурово ответил Икс. — Настало время действий.

— Да я не против действий, — настаивал Билл, всем существом ощущая направленные на него человеческие, электронные, и оптические взоры. — Я только хочу знать, за кого мы будем бороться. Ты никогда не говорил нам, кто получит трон, с которого мы сгоним императора.

— Нашего вождя зовут Икс — это все, что тебе следует знать.

— Но ведь и тебя зовут Икс!

— Наконец-то ты начинаешь постигать азы революционного учения. Всех руководителей первичных ячеек зовут Иксами, чтобы заморочить головы нашим врагам.

— Насчет врагов не знаю, но у меня в голове все перепуталось, это точно.

— Ты рассуждаешь как контрреволюционер! — завизжал Икс и поднял пистолет. Ряды стульев за Билловой спиной мгновенно опустели.

— Нет! Нет! Я такой же честный революционер, как и все остальные! Да здравствует революция! — Билл отдал партийный салют, подняв над головой сжатые вместе ладони, и быстренько сел на место. Все присутствующие тоже отсалютовали, и Икс, смягчившись, направил ствол пистолета на большую карту, висевшую на стене.

— Вот цель нашей ячейки: захват имперской электростанции на площади Шовинизма. Разбитые на взводы, мы соберемся возле нее, а затем ровно в 0016 часов пойдем в атаку. Сопротивления не будет, станция никем не охраняется. Оружие и факелы получите у входа, равно как и печатные схемы пути к месту сбора для беспланников. Вопросы есть? — Икс взвел курок и прицелился в съежившегося Билла. Вопросов не было. — Отлично. А теперь встанем и споем Гимн Славной Революции.

Смешанный хор человеческих и механических голосов затянул:

Вставай, бюрократии узник разбуженный
Готовься на битву, народ Гелиора.
Есть ногти, есть зубы, а значит — оружие,
И рухнут тираны, и сгинут запоры!

Освеженные этим воодушевляющим, хотя и несколько монотонным упражнением, заговорщики выходили из зала медленной чередой, получая у дверей революционное снаряжение. Билл сунул в карман печатную инструкцию, вскинул на плечо факел и кремневую лучевую винтовку и в последний раз зашагал по тайным переходам. Времени на предстоящую дорогу было маловато, а ему еще надо было успеть доложиться в ГБР.

Легко сказать — доложиться; Билл весь взопрел, непрерывно набирая один и тот же номер. Не соединялось, хоть тресни: в трубке все время звучал сигнал отбоя. Либо линия была занята, либо революционеры уже нарушили работу связи. Билл с облегчением вздохнул, когда угрюмое лицо Пинкертона наконец заполнило крошечный экран.

— Что стряслось?

— Я узнал имя вождя революции. Этого человека зовут Икс.

— Ты еще премию потребуй за такую информацию, болван! Мы знаем об этом уже несколько месяцев. Что-нибудь еще?

— Ну... Революция начинается в 0016. Может, это вас заинтересует?

«Теперь он поймет, на что я способен», — подумал Билл.

Пинкертон зевнул.

— И это все? К твоему сведению: твои сведения давно устарели. Ты ведь у нас не единственный шпик, хотя, наверное, самый никудышный. Теперь слушай меня и заруби себе на носу. Твоя ячейка должна захватить имперскую электростанцию. Дойдешь вместе с ними до площади, увидишь магазин с вывеской «Быстрозамороженные кошерные гамбургеры», там будет наш отряд. Присоединишься и доложишь мне. Понял?

— Так точно!

Связь прервалась. Билл огляделся в поисках куска бумаги, чтобы обмотать факел и кремневку, пока не придет время пустить их в дело. Надо было поторапливаться — до назначенного часа оставалось всего ничего, а путь предстоял долгий и запутанный.

— Ты чуть не опоздал, — прошептал андроид Голем, когда Билл ввалился в тупичок, назначенный местом сбора их ячейки.

— Заткнись, ты, урод из пробирки! — задыхаясь и сдирая бумагу со своего снаряжения, огрызнулся Билл. — Дай лучше огоньку факел запалить.

Чиркнула спичка, и тут же вокруг затрещали и задымили смоляные факелы. По мере того, как минутная стрелка подползала к условленному моменту, напряжение нарастало. Ноги собравшихся нервно постукивали по металлическому тротуару. Билл аж подпрыгнул, когда тишину разорвал резкий свист.

Люди и роботы подхватились и плотной массой, с хриплыми воплями понеслись по переулку. Они мчались по коридорам и переходам с винтовками наперевес, рассыпая ливни искр с горящих факелов. Вот она, революция! Билл, подхваченный толпой, увлеченно орал вместе со всеми и тыркал факелом в стены и в сиденья самодвижущейся дороги, вследствие чего тот, естественно, погас, так как на Гелиоре все было сделано из металла и других огнеупорных материалов. Зажигать факел было некогда, и Билл отшвырнул его прочь. Толпа выплеснулась на огромную площадь перед электростанцией. Погасли и другие факелы, но повстанцы больше в них не нуждались: пришло время пустить в ход верные кремневые лучевики, чтобы выпустить кишки подлым императорским прихвостням, которым вздумается заступить дорогу революции. Все новые и новые отряды вливались с улиц на площадь, образуя колышущуюся безмозглую массу, подступавшую к мрачным стенам электростанции.

Внимание Билла привлекла то загоравшаяся, то гасшая электрическая реклама: «Быстрозамороженные кошерные гамбургеры», и он ахнул, вспомнив о приказе: Ариман их всех разрази! Он же напрочь забыл, что служит агентом ГБР, и чуть не пошел на штурм электростанции. Успеть бы выбраться отсюда, пока еще не началась контратака! Обливаясь потом, он стал пробиваться к светящейся вывеске и, выбравшись из толпы, со всех ног помчался к спасительной гавани. Похоже, успел! Ухватившись за дверную ручку, Билл рванул ее на себя, но дверь не открылась. В панике он так тряс и дергал ее, что фасад дома противно заскрипел и начал раскачиваться взад и вперед. Парализованный ужасом, Билл уставился на шатающуюся стену, но тут неподалеку раздался громкий свист:

— Сюда, сюда, придурок проклятый! — хрипло прокаркал чей-то голос, и Билл увидел агента ГБР Пинкертона, который выглядывал из-за угла и яростно махал ему рукой.

Билл кинулся за угол и обнаружил там порядочную толпу, которой, однако, вполне хватало места, поскольку дома как такового в сущности не было. До Билла наконец дошло, что вместо здания на площадь выходит картонная фронтальная стена, укрепленная деревянными подпорками, и стена эта служит прикрытием мощному атомному танку. Вдоль его бронированной туши с гигантскими траками выстроился отряд тяжеловооруженных пехотинцев и агентов ГБР, а вокруг них беспорядочно толпились революционеры в дырявых костюмах, прожженных искрами от факелов. Рядом с Биллом оказался андроид Голем:

— И ты тут? — ахнул Билл, на что андроид скривил губы в тщательно отрепетированной усмешке.

— Точно! Слежу за тобой по приказу ГБР с самого начала. Наша организация ничего на самотек не пускает...

Пинкертон прильнул к щели в фальшивой стене.

— Думаю, агенты уже все собрались, — сказал он, — но лучше для верности подождать еще немного. По последним данным, в операции было завязано шестьдесят пять шпиков из разведки и контрразведки. У революционеров нет ни единого шанса...

На электростанции взвыла сирена — это, видимо, был условный сигнал, так как солдаты кинулись на фанерную стену, она отделилась от подпорок и рухнула на мостовую.

Площадь Шовинизма была пуста.

Пуста, да не совсем. Присмотревшись, Билл увидел человека, которого не заметил вначале. Человек бежал по направлению к ним, но, увидев, что скрывается за упавшей стеной, испустил жалобный вопль и остановился.

— Сдаюсь! — крикнул он, и Билл тотчас узнал его — это был его старый знакомый Икс.

Ворота электростанции распахнулись, из них с грохотом выползла рота танков-огнеметов.

— Трус! — взревел Пинкертон и щелкнул ружейным затвором. — Не пытайся бежать, Икс, сумей хотя бы умереть, как мужчина!

— Но я не Икс, это моя шпионская кличка! — Икс сорвал фальшивые бороду и усы, открыв дрожащее невыразительное лицо с выступающей вперед нижней челюстью. — Меня зовут Гилл О'Тим, я магистр искусств и преподаватель Имперской школы контрразведки и подготовки двойных агентов. Меня нанял для проведения этой операции принц Микроцефал, чтобы свергнуть с престола своего дядю и взойти на трон. Я могу доказать, у меня есть документы...

— Не делай из меня идиота, — рявкнул Пинкертон, прицеливаясь. — Старый император, да упокоится с миром его душа, помер уже год назад, и принц Микроцефал давно восседает на троне. Не можешь же ты бунтовать против того, кто тебя нанял!

— Я никогда не читаю газет! — застонал О'Тим, он же Икс.

— Огонь! — твердо скомандовал Пинкертон, и со всех сторон хлынул огненный шквал атомных пуль, гранат и трассирующих снарядов.

Билл ничком рухнул в грязь, а когда осмелился приподнять голову, площадь была совершенно безлюдна — на мостовой осталось только жирное пятно да неглубокая вмятина. Робот-уборщик быстро стер пятно, потом зажужжал, попятился и залил выемку жидким пластиком из канистры, спрятанной где-то в туловище, после чего проехался по пластику, и на мостовой не осталось никаких следов.

— Привет, Билл!

Голос был знакомый до боли — настолько, что волосы у Билла встали торчком, словно щетина на зубной щетке. Он обернулся и увидел отряд военной полиции, возглавляемый огромной ненавистной фигурой в полицейском мундире.

— Смертвич Дранг! — выдохнул Билл.

— Он самый.

— Спасите меня! — закричал Билл, кинувшись в ноги агенту ГБР Пинкертону и обхватив его колени.

— Спасти тебя? — заржал Пинкертон и двинул коленом Биллу в подбородок, опрокинув несчастного навзничь. — Я же сам вызвал полицейских. Мы проверили твое досье, парень: дела твои — хуже некуда. Вот уже год, как ты числишься в самовольной отлучке, а в нашем отделе дезертиры ни к чему.

— Но я же работал на вас... помогал вам...

— Заберите его, — сказал Пинкертон и отвернулся.

— Нет в мире справедливости, — простонал Билл, когда цепкие пальцы Смертвича впились в его плечо.

— Конечно, нет, — согласился Смертвич. — А ты как думал?

И Билла уволокли прочь.