Глава 23

Трудное — то, что можно сделать немедленно. Невозможное — то, для выполнения чего требуется немного больше времени.

«Мысли и мнения, или Как сделать свой первый миллиард», «ТСА-букс», Терра-Марс.
Древнее пособие, авторство которого приписывается легендарному Язону динАльту.

Десантный бот был довольно велик, но, в отличие от «Звездного зверя» не предназначен для долговременного обитания. Тут не было ни прогулочных палуб, ни залов развлечений, ни просторных отсеков, ни гостевых апартаментов; только кубрики для экипажа и небольшие офицерские каюты. Одну из них выделили Язону, и теперь он гадал, сколько времени будет ютиться в этакой тесноте, натыкаясь на мельтешивших под ногами мринов и глотая безвкусные пилюли из синтезатора. Может быть, всю жизнь — гиперпространственного двигателя на боте не имелось, и догнать Рой, при всем желании, он не мог. Оставалось надеяться, что чудовищный взрыв, покончивший с вражеским флотом, непременно заметят и вышлют на разведку корабли — или хотя бы один корабль, с которым удастся наладить связь. Леди Пат, занимавшая каюту напротив Язона, уверяла, что все именно так и случится. В самом деле катаклизм вышел изрядный; можно сказать, внушительный писк, нарушивший слаженную симфонию Мироздания.

По этому случаю сэр Джек и его подчиненные, от Защитников до Помощников, пребывали в сладостной эйфории. Победа над Зи являлась столь великим подвигом, что перевешивала все вины, прошлые, настоящие и будущие, включая похищение хадрати; к тому же она могла рассматриваться как положительный пример взаимодействия с посланцем Голубой галактики. Джеку, Советнику Питу и Патриции казалось бесспорным, что этот статус будет подтвержден — ведь распылить сто пятьдесят кораблей не то же самое, что перерезать сто пятьдесят Защитников. Это деяние совсем иных масштабов, свидетельство не силы рук, но изощренности ума! А кроме того, боевых талантов, достойных Творителя-Стратега!

Это являлось еще одной черточкой, роднившей людей и ругов. Те и другие считали убийцу преступником, но с ростом количества жертв оценка свершенного менялась, планка взлетала вверх, минуя стадии закоренелого злодея, маньяка и кровожадного дикаря, пока не поднималась до другого полюса, где обитали сплошь военные гении и герои. Творимые ими убийства и злодейства уже не числились по ведомству Фемиды, а были достоянием истории и назывались не преступлением, а подвигом. Ну, а всякий подвиг, разумеется, был основанием для награды или хотя бы той причиной, чтобы тебя принимали всерьез. Важный момент, очень важный! Ведь лишь с серьезными персонами вступают в коалиции, объединяются в альянсы и заключают договоры.

Язон размышлял на эти и другие темы, вытянувшись на полу отсека, в котором не было ни ложа, ни полки, ни шестиугольного стола. Если не считать Непоседы с родителем, вся обстановка состояла из синтезатора, утилизатора, лампы и кресла, привинченного к стене и снабженного ремнями — на случай внезапных маневров и перегрузок. Правда, пол не казался особенно жестким, так как в десантном корабле царила невесомость: во-первых, для удобства и экономии ресурсов, а во-вторых, чтоб сексуальная активность экипажа свелась к нулю. Подобное решение проблемы устраивало ругов, но никак не Язона; у него отсутствие тяжести ассоциировалось со сладкими грезами об уютной каюте на борту «Арго», широкой постели, свободном парении в пространстве с выключенными двигателями, о ласковых руках Меты, ее прикосновениях и запахе ее волос.

Его единственная женщина... Что с ней? Когда он ее увидит?

Тех, что были прежде, до нее, он вспоминал со смесью неприязни и почти физического отвращения. Глупые самовлюбленные коровы, искательницы острых ощущений... Дряблые, как у медуз, тела, дряблые губы и груди и дряблые трусливые душонки... Слизь, что расползается под руками... Мета была другой, с отважным сердцем, упругой крепкой плотью и сильными мышцами. Неутомимая в бою и ненасытная в любви... Смертоносный Пирр — вот горнило, породившее ее, и двадцать поколений пиррянских предков служили в этом горне топливом...

Где ты, моя любовь? Моя бесстрашная амазонка?

Язон заворочался, всплыл к потолку, коснулся гладкой холодной поверхности и начал медленно опускаться, стараясь не плюхнуться в кресло. Там расположились Попрыгун и Непоседа, два пушистых серых мячика, один побольше, другой поменьше. Он осторожно перевернулся в воздухе, скрестил ноги и сел на пол. Не надо думать о Мете, вертелось в голове. Тоскливые мысли, грустные воспоминания... все — от вынужденного безделья и этой проклятой невесомости...

Непоседа оттолкнулся от кресла и прыгнул ему на колени.

— Ты есть/быть невеселый, мой друг с два прекрасных глаза. Почему, сэр?

— Иногда я тоже вспоминаю зеленые холмы и прозрачные ручьи, — сказал Язон. — И кое-что еще, очень приятное... кое-какие вещи, которых мне не хватает... Но этого, малыш, тебе не понять.

— Он не понять, потому что молод, но я знать причина, — донеслось из кресла. — Ты вспоминать о близком, самом близком. Про твой женщина. Очень сильный чувство! Ты связаться с ней, она — с тобой... Да, связаться — так говорить у человеков? Много крепкий нить, прочный — не порвать!

Язон изумленно посмотрел на мрина.

— Как ты догадался, приятель?

— Я не догадаться, я знать и видеть. Видеть образ в твой голова. Нет, не так: в твой мозг, в твой разум! — Попрыгун смолк на секунду, потом, приподнявшись на хрупких ножках, добавил: — Ты теплый, и видеть в твой разум легко. Руг холодный... Все человеки теплый, как ты? Тоже теплый?

— Нет, — медленно произнес потрясенный Язон, ощутив — или увидев? — внутренним зрением серебристый ореол, окруживший старшего мрина. — Нет, мой друг, лишь очень немногие люди владеют этим даром, который мы называем телепатией. А как обстоят дела у вас?

— У мрин это есть/быть природный способность. Развиваться с возрастом, у одних больше, у других меньше, но есть/быть всегда, и мрин обязательно чувствовать других мрин и все живое. Если мрин единственный... нет, неверный термин: если одинокий, так!.. Если одинокий, ему тяжело, трудно. Самый первый мрин, который взяли руги, умирать в их Рой. Очень мучительно, плохо!

— А что сейчас? — спросил Язон и затаил дыхание. Похоже, ему сказочно, невероятно повезло! Встретить не только ругов, но еще одну расу — и какую! Прирожденных телепатов! Может быть, он догадался бы об этом намного раньше, если бы не юность Непоседы... Развиваться с возрастом, как утверждает Попрыгун... у одних больше, у других меньше, но есть всегда...

Его собеседник тоненько хихикнул.

— Я понимать твой великий интерес... такой, что ты уже не думать о грустном, не тосковать о женщина... Ты очень любопытный, друг моего потомка!

— Что есть, то есть, — согласился Язон, поглаживая Непоседу. — Но ты не ответил на мой вопрос. Что происходит теперь? Мрины все еще умирают в Рое?

— Ответ сидеть на твой колени. Ты видеть — мрин не умирать, даже рождаться! По воле Безымянный Папа и с его благословений.

Перед мысленным взором Язона вдруг заструилась, замерцала пелена, обнимавшая Рой словно серебристое облако — ментальный флер, рожденный сознаниями множества мринов. Сколько их было на этом космическом архипелаге? Наверняка не десяток, не сотня, а тысячи... Усмехнувшись этому видению, он подмигнул собеседнику и произнес:

— Давай оставим Папу в покое. Думаю, тут он ни при чем, и вряд ли вам нужны его благословения, чтобы плодиться и размножаться. Теперь в Рое много мринов, и жизнь их стала полегче, не правда ли?

— Нет дороже ответа, который ты получить сам, из свой разум, — сказал Попрыгун. — Да, так есть! Много-много Оборотов клан Куа брать дань у мрин, брать на службу лучших, и мрин становиться все больше и больше. Теперь мы не слепы — в Рое достаточно мрин, чтобы жить и влиять на руги.

Не слепы! — подумал Язон. Похоже, ментальный дар для них столь же естествен, как для человека зрение, и для нормальной жизни им надо ощущать друг друга. Или иное существо, благожелательное и дружелюбное... Он вспомнил, как Непоседа жаловался на одиночество, и вздохнул, ласково поглаживая мягкую шерстку. Да, мрины таковы; им необходимо знать, что кто-то близкий рядом, чувствовать его поддержку и любовь... Удивительный народец! Сильный своим единством и в то же время уязвимый... Раса, которой неведомо одиночество, ибо оно их губит... Это он мог понять, так как сам обладал паранормальными талантами, но было в словах собеседника что-то еще, что-то более удивительное, чем ментальное единство мринов. Ах, да! Не только жить, но и влиять на своих поработителей!

— Чтоб мне шерсти лишиться, а заодно позеленеть! — пробормотал Язон. — О чем ты толкуешь? Как мрины влияют на ругов? Вы что же, дергаете их за ниточки и заставляете плясать, как вам угодно? Всех и каждого?

— Это примитивный изложений очень сложный реальность. Не дергать, нет! Нельзя внушить мысль, которую руг или другой разумный не подготовлен воспринять. Но жизнь, в определенный смысл, есть процесс принятия решений, а перед всякий решений идти колебаний. Обдумывание, так! Выполнить что-то в один, другой, третий вариант... Ты понимать? — Язон кивнул, глядя на мрина как зачарованный. — В этот момент, когда колебаний, можно подсказать, направить выбор к нужный вариант. Самый спокойный, самый, как говорить человеки, миролюбивый. Мрин это делать. Мрин приглядывать за руги! Пока только за клан Куа, но время течь, и ситуация меняться.

— Вот как... — задумчиво протянул Язон. — Выходит, это вы, пушистики, правите в Рое? Повелеваете ругами?

Попрыгун помахал зрительным стеблем, будто желая привлечь его внимание.

— Не править. Не повелевать. Направлять! Быть на корабль, быть рядом с самый важный руги, с Творитель, Великий Навигатор. Что-то давать, что-то получать от них. У человеков есть хороший термин — симбиоз.

— Пусть так, — согласился Язон. — Пусть, гори я в плазме! Но к чему вы направляете ругов? Куда ведете?

— В твою галактику, — последовал ответ. — Или в любую другую.

Наступило молчание. Глаз старшего мрина загадочно мерцал в тусклом свете лампы, шерсть Непоседы под ладонью была мягка, как шелк; мнилось невероятным, что эти слабые создания способны вести и направлять воинственную расу, которая сотни тысячелетий — а может, миллионы лет — странствует в Пустоте, порабощает миры и облагает их данью. Невозможно! Так же невозможно, как если бы кошки вели и направляли людей!

Но кошки — не телепаты, напомнил себе Язон.

Его собеседник шевельнулся в кресле.

— Ты не верить? Я объяснить. Помнишь свой вопрос: что регулировать численность ругов? Влажность, тепло, изобилие пищи, гравитация... Но я не сказать еще один фактор, самый важный. — Сделав паузу, Попрыгун втянул и снова выбросил вверх свой зрительный стебель — жест, призывавший к вниманию. — В любой разумный раса существа неодинаковы: есть сильный и слабый, добрый и злой, умный и глупый. Много средних, но мало таких, кто отклоняться от норма, — очень умных, очень сильных и наоборот.

— Я понимаю, — сказал Язон. — Ты говоришь о всеобщем законе, функции нормального распределения, похожей на срез колокола. Скажем, воздух... Почти все молекулы в нем двигаются со скоростью, близкой к средней, и этот факт мы воспринимаем как температуру, но есть небольшое число молекул, чьи скорости очень велики или очень малы. Так же и с людьми, и с ругами: средних личностей много, гениев и идиотов мало. Я понимаю... Но при чем здесь этот закон?

— Не торопиться. Я давать объяснений, тебе и мой потомок. Вы слушать и умнеть! — Попрыгун тихо хихикнул. — Так вот, если отклонение от норма очень велик, мы говорить, что случиться мутация. Кто такой Творитель? Отступление от норма. Норма — гибель в тот момент, когда рождаться новый поколений. Мутация — выживание. Оно зависеть от ряд причин, который я перечислять, и еще от одного. Не уверен, быть ли у человеков нужный термин... Воля к жизни? Нет, правильно — психологический настрой или ментальный ориентация. Руги жить в напряжении, в готовности к война, и это их подстегивать: больше потомков, больше Творитель. Если нет война, а есть покой, Рой сохранять стабильность, и популяция не расти.

— Ты в этом уверен?

— Да. Можно смотреть в Память исторический сведений: самый первый Рой не разделяться очень долго, потом — все чаще и чаще. Чем больше разный Рой в галактика, тем больше напряжение, тем меньше интервал от одного до другого распада. Мы, мрин — фактор стабильности. Мы делать покой, и руги не воевать, жить в мире, производить потомство, сколько нужно, и получать, сколько нужно, Творителей.

Язон почесал в затылке.

— А что ты скажешь об искусственном продлении жизни? Я слышал, у ругов есть прибор, который может...

— Это редкий исключений. Если считать в твоей мере, от сотен миллионов Красный остаются сотни тысяч Творитель, а жизнь искусственно продляться для пяти-шести десяток. Это, как сказать у вас, не играть роли! Ты не мочь беспокоиться: если Рой Куа прийти в ваш человеческий галактика вместе с мрин, он не делиться и не воевать.

Откинувшись к стене и прикрыв глаза, Язон с минуту сидел в молчании. Улыбка Судьбы, мелькнуло в голове, новый подарок леди Удачи! Можно заключить союз и подписать хоть тысячу контрактов, но это будут лишь слова, пустое сотрясение воздуха. Вечных союзов не бывает; одна из сторон со временем становится крепче и сильней, другая скудеет и слабеет, и кто помешает более сильному нарушить обязательства? Но если существует третья сила, некий гарант стабильности, такого не случится. А если и случится, то виноваты в этом будут не руги. За людьми ведь никто не присматривает...

— И все же я не понимаю, — промолвил наконец Язон, — не понимаю, зачем вам вести Куа в нашу галактику. Или в любую другую... Для чего? С какой целью?

— Чтобы освободить место для Зи, — пояснил Попрыгун. — Ты смотреть, как все просто: Куа стабильны, а Зи и другой клан, Вар или Улла, расти, становиться сильней, воевать и достигать Разделения. Планета мрин во владениях Куа, и только их Рой иметь мрин. Но теперь случиться иначе: Зи прийти на место Куа, брать дань из владений Куа и тоже получать мрин. Потом приходить к стабильность. Просто, да?

— Ну, вы и хитрецы!.. — Язон всплеснул руками. — Значит, Зи придут к стабильности, Вар или Улла вытеснят их в другую галактику и тоже получат мринов... Великолепный план! Но сколько же тысячелетий вам потребуется?

Непоседа на его коленях шевельнулся и пропищал:

— Спешить некуда, мой благородный друг. Для великий цель нужен великий время. К тому же мрин жить долго, очень долго... гораздо дольше, чем человек или руг.

— Так есть, — подтвердил Попрыгун. — Я очень рад, что мой глуповатый отпрыск умнеть и мыслить в широком масштабе. Ты, достойный сэр, надеюсь, тоже.

— И я надеюсь, — откликнулся Язон, не уточняя, надо ли ему поумнеть или разделить отцовские радости Попрыгуна. Новая мысль завладела его сознанием; казалось, что в отношениях ругов и мринов есть еще один, быть может, самый последний и важный штрих. С этим надо было разобраться.

— Фактор стабильности — палка о двух концах, — заметил он. — Стабильность — посередке, а на концах — регресс или прогресс. Я думаю, вы могли бы уничтожить ругов. Медленно, постепенно истребить их до самых корней, до основания! Для вас и всех разумных существ в вашей галактике руги — поработители; они считают себя выше червяков-хадрати, они берут с вас дань, а мринов обращают в рабство. Но вы их пощадили... Почему?

— Как сказано у человеков, глядеть на два сторона... Чего? — Попрыгун дернул зрительным стеблем. — Чего глядеть на два сторона? В твой сознаний это есть — такой круглый, блестящий?

— На две стороны медали, — подсказал Язон.

— Да, именно так! С первый сторона, руги грабить хадрати и ничего не давать взамен. Но это есть ошибка! Так думать руги: мы сильный, очень сильный, и потому мы брать, а не меняться, как торговый человеки. Неправильный поспешный мнений! Реальность есть другой. На самый деле руги, конечно, давать, всегда давать, столько давать, что это больше взятый. Гораздо больше!

— Неужели? Высокие звезды! Выходит, все, что я узнал от Памяти, — вранье? Они вам платят, скрывая это из гордости? Платят кедетами?

— Нет. Я же объясняться: руги кажется, что они ничего не давать, но это... да, так — иллюзия!

— И что же они вам дают?

— Есть такой термин — технология. Руги брать в дань воздух, вода, органика, другой ресурс, но все это нужно приготовить. Воздух приготовить жидкий, органика — концентрат, руда добыть из шахта и выплавить металл, и все — быстро, эффектно... нет, эффективно! И чтобы быть так, руги объяснять технология. Хадрати делать — что-то для руги, что-то себе. И еще... — Попрыгун замолчал, собираясь с мыслями, затем его огромный глаз уставился в лицо Язону. — Есть еще более важный, чем технология. Когда-то мы думать: Безымянный Папа сделать мир, и в нем нет никого разумного, кроме мрин. Руги одарить нас великий идея — нас и другой хадрати. Ты понимать, какой?

— Да, — вымолвил Язон, — теперь я понимаю. Идеей множественности обитаемых миров! А кроме того, нравится им это или нет, они осуществляют связь меж вами. Контакт! Очень туманный, зыбкий, но все же... С вами общаются их Посредники; намек, случайная обмолвка, лишнее слово — и вы узнаете о других мирах и обитающих в них созданиях. Впрочем, я думаю, руги не делают из этого тайны.

— Именно так, — сообщил Попрыгун и удовлетворенно добавил: — Ты умнеть прямо на глазах! Наверное, потому, что глаз у тебя целых два.

«День потрясений, гори я в плазме!» — думал Язон. Момент истины, когда все переворачивается с ног на голову! Или наоборот? Он полагал, что Дети Великой Пустоты лишь грабят беззащитных червяков, но вдруг выясняется, что у червей иное мнение... Возможно, это и есть правильная позиция? И план, разработанный мринами, более глобален и широк, чем кажется с первого взгляда? К чему они стремятся? Похоже, хотят не уничтожить, а укротить агрессивную расу и сделать ее межзвездным посредником, к всеобщей пользе и процветанию... Что ж, превосходно! Если так, он может рассчитывать на их помощь.

Видимо, Попрыгун догадался об этих мыслях.

— Ты желать союз твой раса с руги. Ты давать им многое, совсем новое — то, что есть красота, есть торговля, есть занимательный игра, есть радость жизни. Полезно, очень полезно! Мы, мрин, на твой сторона. Великий Навигатор колебаться, какой принять решение. Мы делать так, чтобы решение быть верный.

— Великолепно! — молвил Язон. — Рад, что могу рассчитывать на вашу помощь. Но скажи мне, почтенный родитель Непоседы, знают ли руги о ваших фокусах?

Попрыгун помахал зрительным стеблем.

— Не знать и лучше никогда не узнать. Очень... как это у человеков?.. очень самолюбивый народ. Гордый, так! Не любить, когда мешаться в его внутренний дело. Даже для его же пользы.

— Учти, что люди этого тоже не любят, — заметил Язон и вдруг с тревогой оглядел каюту. — Мы говорили о важных вещах, а стены здесь тонкие... Никто нас не подслушивал?

— Нет. На этот судно малая Память только у пульт управлений. Кроме того, я принимать меры. Обычный предосторожность! Теперь ее нет.

Серебристый ореол, окружавший мрина, погас, и Язон ощутил, как что-то невидимое и едва заметное схлопнулось и исчезло с тихим прощальным аккордом, напоминавшим звон хрустального колокольчика. Ментальный колпак?.. барьер, непроницаемый для слов и мыслей? — мелькнуло и погасло в его сознании. Он подтолкнул Непоседу к родителю, переместился к стене и, растворив нетерпеливым жестом люк, выплыл в скудно освещенное пространство коридора. Ему хотелось вернуться к реальности — вполне естественное желание после беседы, перевернувшей все, что он узнал о ругах.

Джек и леди Пат были в командном отсеке — всматривались из-за спины третьего Помощника в зеленоватый блеск экрана связи. Он мерно вспыхивал, и после каждого мигания на нем появлялась россыпь разноцветных символов, похожих на стадо рогатых и хвостатых тварей, видимых с высоты. Этой письменностью Язон не владел; помнилось только, что знаков в ней сотни и принцип их расположения какой-то странный — не по столбцам и строкам, а по оттенкам цвета. Цвет вообще играл в жизни ругов большую роль, и зрение их было острее человеческого.

— Керр? — Патриция повернулась к нему, возбужденно сверкая глазами. — Хорошая новость, клянусь Гнездом! Рой выслал корабли!

— Два корабля, — уточнил Навигатор, рассматривая цветные узоры, мелькавшие на экране. — «Глас Пустоты» направится в область, где мы распылили вражеский флот, а «Черной дыре» приказано заняться нами. «Дыра» будет здесь через три цикла.

— Неплохо, — сказал Язон, — совсем неплохо. Но мне бы хотелось, чтоб корабли поменялись местами. Можно ли это устроить?

— Но почему? — Сэр Джек уставился на него в полном недоумении.

— Не думай, что я капризничаю, но «Черная дыра» звучит как-то мрачновато... Осматривать кладбище — в самый раз, а для посланца Голубой галактики нужно что-нибудь повеселее.

— Эти корабли одинаковы, Керр динПирр, — сообщил с легкой ноткой раздражения Хозяин-Навигатор. — Абсолютно одинаковы, чтоб мне позеленеть! Такие же девятипалубные транспорты, как «Звездный зверь».

— И все же сообщи Совету, что я настаиваю. Я буду говорить от имени народа Пирра и всей человеческой расы, и я желаю, чтобы в Рой меня доставили на «Гласе Пустоты». Это будет так символично!

Сэр Джек с Патрицией переглянулись, потом отвесили в усмешке челюсти.

— Шутка! — просвистел благородный эрдж. — Очередная шутка нашего хадрати! Ладно, я передам твою просьбу Великим Навигаторам. Корабли далеко, и, если Совет пожелает, маршруты можно изменить.

— Передай, — кивнул Язон, — а еще передай, чтобы встречали нас с оркестром, под бой барабанов и звуки труб. Ну, разумеется, Запечатлители, торжественные речи, почетный караул и все остальное... И чтобы мне приготовили номер люкс — такой, какой полагается послу!

— Это все твои желания, Керр? Больше ничего не нужно? — полюбопытствовал Джек, со стуком захлопнув челюсти.

Язон тяжело вздохнул.

— Ну, я бы не отказался от сандвича с ветчиной и бокала шампанского... даже двух бокалов, чтобы выпить за обе стороны медали. Но где их возьмешь? У вас ни шампанского, ни сандвичей... Да и медали настоящей нет, а только ее стороны.

Но эту шутку благородный эрдж не понял.