Глава 8

Я опорожнил над кухонной раковиной две бутылки доброго пойла. Сердце обливалось кровью, но это была необходимая жертва. Затем я позвонил и заказал еще выпивки. Будем веселиться.

По номеру бродил испятнанный лейкопластырем Боливар с индикатором шпионских устройств в одной руке и жареным ребром свинобраза в другой.

Глориана вышла узнать, в чем причина оживления, уловила запах убиенного сородича, скорбно взвизгнула и вернулась в свою спаленку. Анжелина в модном неглиже в тигровую полоску восполняла ущерб, причиненный ее ногтям в наших недавних приключениях.

— В награду за медицинское обслуживание предлагаю еще бокал шампанского, — сказал я. — Думаю, он будет кстати.

— Еще как кстати.

Она взяла бокал и выпила.

Я одолел двойную дозу «Старого почкоубийцы» и налил еще, на этот раз со льдом. Съел пару-тройку канапе и приказал себе расслабиться. Но не смог. — Как быть с Боливаром? — задал я актуальный вопрос. — Гостиничный номер — не лучшее убежище.

— Как и этот город, да и вся планета, — раздраженно заявила Анжелина. — Мне здесь все не нравится, потому что наш план оглушительно трещит по швам. Я уже начинаю жалеть, что мы повстречали Кайзи и позволили его деньжищам нас загипнотизировать.

Я был вполне согласен с ней, но чувствовал, что должен хотя бы изобразить оптимизм.

— Не волнуйся, все у нас получится, и мы разбогатеем. Но сначала давай-таки решим, как быть с Боливаром.

— Успокойся, со мной все будет в порядке, — сказал он. И тут, словно наперекор его словам, в дверь позвонили. — Однако береженого Бог бережет, перейду-ка я в другую комнату.

— На этой завалящей планетке очень настырная полиция, — заметил я. — Так что, думаю, будет лучше всего, если ты перелезешь через балкон и повисишь снаружи. Я чую запах беды.

Сверхчуткий нос меня не подвел. Стоило только отворить дверь, как в прихожую устремились три бугая.

— Здесь интимный ужин, а вас нет в списке приглашенных, — сказал я, затворяя дверь. Вернее, пытаясь затворить. Воспрепятствовал огромный ботинок.

— Полиция Национальной Безопасности, — заявил главный бугай и сверкнул узорчатым жетоном с голографическим изображением жалящей змеи. — Мы войдем.

— Без моего разрешения или ордера на обыск?

— И без того, и без другого. Мы на Феторре и во имя правосудия имеем право вторгаться в любые владения, которые считаем подозрительными.

— У нас тут что-то вроде вечеринки... это она вызвала подозрения?

— Это ты вызвал у нас подозрения! — прорычал полицейский и толкнул меня в грудь.

В других обстоятельствах ему бы это даром не сошло, но сейчас я не мог рисковать. Я неохотно попятился, и он улыбнулся.

— Сегодня тебя видели рядом с известным преступником.

— Но это же не преступление!

— Если я называю это преступлением, то это преступление. А ну, с дороги!

Полицейские ринулись вперед, и пришлось шагнуть в сторону, чтобы не затоптали. Анжелина попивала вино и не давала ни малейшего повода счесть, что она заметила наглое вторжение.

— Где Боливар ди Гриз? — спросил главный самым злобным и подозрительным тоном. Остальные, наверное, не обладали правом говорить.

— С кем имею честь?

— Инспектор Муавули. Где он? — Полицейский огляделся. — Все обыскать!

— Вы о ком? О Боливаре? Он в тюрьме. Его на моих глазах увезли ваши приятели.

— Он не в тюрьме. Сбежал.

— Приятно слышать! Выпить не желаете?

Очевидно, такого штампа, как «на службе не положено», феторрская полиция не знала. Не сводя с меня глаз, инспектор Муавули налил полный стакан и осушил единым духом. Его присные вернулись в гостиную с пустыми руками и при виде выпученных глаз и залезших на лоб бровей патрона неодобрительно захмыкали.

— Пределы города не покидать! — приказал он и удалился.

— Какая прелесть! — сказала Анжелина, заперев входную дверь на два замка, цепочку и подставив под дверную ручку стул.

Боливар залез на балкон и прижал палец к губам. После чего обыскал номер индикатором и вернулся к нам с пригоршней «жучков». Их замаскировали под монеты, туалетное мыло и крючки для картин, а один даже под таракана. Боливар сбросил их с балкона и налил себе бокал красного вина.

— Боливар, ты поступаешь в цирковую труппу, — распорядилась Анжелина.

— Всю жизнь мечтал!

— Не ерничай. Я говорю серьезно.

— Не сомневаюсь. Но вижу небольшую проблему — как добраться до «Колоссео»? Наверняка вся полиция поднята на ноги и мои фотографии розданы филерам. На улицах небезопасно.

— Да, для молодого мужчины. Но молодой женщине бояться нечего, кроме будничных опасностей этой неописуемой планеты. Приготовься к временной смене пола. Заранее сочувствую тому недоноску, который попытается обидеть мою любимую дочурку. Побрей ноги, а я подберу тебе одежду.

Они провозились до первых проблесков зари. Наконец Анжелина удовлетворенно кивнула.

— Что скажешь? — спросила она меня.

— Лучше, чем сейчас, Боливера никогда не выглядела.

Я не кривил душой — Боливар смотрелся на все сто. Изящное телосложение, длинная юбка, плоский живот. Отличный грим и неслишком париковидный парик.

— А теперь поспать несколько часов, — распорядилась Анжелина. — Не вздумай помять платье. И постарайся отработать женскую походку. Вот такую.

Когда он справился с этой задачей, все улеглись спать — устали изрядно.

Я проснулся довольно свежим, но не настолько, чтобы обойтись без бодрящей пилюли. Проглотив ее, я, как всегда по утрам, проверил свой банковский счет. Обещанные четыре миллиона не пришли, зато поступило сообщение: «Неважная работа, Джим. Надо стараться».

В разгар утра мы вышли из гостиницы. Первыми номер покинули мы с Анжелиной. Я нес компьютер, а она вела Глориану. Боливера выскользнула за дверь, как только получила от нас сигнал, что в коридоре пусто. И осталась у лифта ждать следующей кабины — мы не сомневались, что к нам приставлен «хвост».

Так оно и оказалось.

Не обращая внимания на слежку, мы поймали такси и велели шоферу везти нас в цирк.

— Животных не вожу.

Шофер подозрительно глянул на Глориану.

— Это не животное, — возразил я, щедро кладя ему на лапу. — Это наша дочь, зачарованная злой колдуньей. Мы везем ее к доброму волшебнику, он обещал за вознаграждение вернуть ей человеческий облик.

Водила выпучил глаза. Но если он и сомневался в моей правдивости, деньги его убедили. Проверить индикатор «жучков» было нечем, поэтому мы говорили в пути только о пустяках. Лишь в артистической уборной я достал собственный индикатор и обшарил все закоулки.

— Чисто.

Я сложил и спрятал прибор.

— Отлично. Оставим Боливару записку, пусть ждет нас здесь. А потом надо будет подыскать ему уборную. И поговорить с Гаром Гуйлем. Уверена, он с радостью нам поможет.

— Почему?

— Увидишь.

Я узнал этот тон и решил ничего не выпытывать. В нужное время, и ни секундой раньше, я все узнаю.

Когда мы направились к выходу, Глориана негромко взвизгнула, а услышав наш зов, радостно засеменила. И взволнованно хрюкнула, едва мы отворили дверь в уборную Гуйля. Там крепко пахло скотным двором. Или зоопарком. Я уже познакомился с этим запахом, когда стоял за кулисами. Конечно, он был искусственный — чтобы добавить зрелищу реалистичности.

За столом сидел мужчина в смокинге и писал. Когда мы вошли, он даже головы не поднял. Это он Гар Гуйль? Или четверорукий жонглер?

Уродец-жонглер тоже был здесь. Облаченный в килт, он сидел напротив Гуйля и разговаривал по телефону. Я огляделся. Просторное помещение было скудно освещено, но все же удалось рассмотреть клетки и тех, кто в них сидел. Что за твари! Некоторых я видел на сцене, но больше было незнакомых. По своему узилищу расхаживал некто двуглавый и хищный. Встретив мой взгляд, он зашипел и обнажил громадные клыки.

А вот Мистер Скелет — я видел его на афишах — прилег на кушетку вздремнуть. Ростом он вымахал под два метра, но в талии был не толще моей руки.

— Что вам угодно? — прозвучало в сумраке.

Я повернулся и увидел, что Гар Гуйль по-прежнему водит стилом по бумаге.

— Мистер Гуйль, мы бы хотели с вами поговорить.

— О чем?

Только сейчас я обнаружил, что говорит четверорукий.

— Да так, вообще. Поболтать о цирке. Ну, как о погоде.

Я говорил что-то еще в том же духе, пока ходил по комнате с индикатором «жучков» наперевес. Нашел их шесть штук — пять в виде настоящих насекомых и одну монету. Я давил их каблуком, пока индикатор не дал зеленую вспышку.

— Мы о вас много слышали, — вкрадчиво произнесла Анжелина.

— В Специальном Корпусе, — шепотом добавил я.

Он сидел, молчал, не проявлял никаких чувств. И шевельнулся только один раз, когда подошла Глориана и расположилась у его ног. Вдруг она подалась вперед и укусила его за руку.

— Невоспитанная свинка! — рявкнула Анжелина. — Немедленно оставь в покое этого джентльмена!

А джентльмен поглядел вниз и кивнул.

— Видите, она способна отличить плоть от пластмассы. У свинобразов отличное обоняние.

С этими словами он схватился верхней парой рук за свои плечи и резко потянул вниз. Кожа отошла, Анжелина ахнула. А он все тянул и тянул, пока не освободился от лишних рук.

— Почему вы упомянули Специальный Корпус?

Я перевел взгляд на сидящего за столом.

— О нем не беспокойтесь. Это робот из псевдоплоти, как и все остальные. Зрители глазами протирают на нем дырки и не замечают, что всем управляю я.

— Отвлекай внимание! — радостно воскликнул я.

— Ну, конечно. А теперь будьте любезны, ответьте на мой вопрос.

— Мистер Гуйль, у нас есть основания считать...

— Зовите меня просто Гар.

— С удовольствием. Вы, Гар, конечно, слыхали о Специальном Корпусе, о мифической группе лиц, которая якобы по всей галактике сражается с преступностью и защищает справедливость.

— Разумеется. Все наслышаны о Специальном Корпусе, хотя такового и не существует в природе. Но позвольте задать вам вопрос. Если бы в этом мифическом Корпусе был мифический научно-исследовательский институт, кто из мифических ученых возглавлял бы его?

Я снова дотронулся до индикатора. Увидел зеленый огонек и произнес еле слышно:

— Профессор Койпу.

Гар глубоко вздохнул и выскользнул из остатков четверорукого уродца. Глориана отпустила его конечность и легла. Псевдочеловек за столом прекратил писать и свалился на пол. Я сел в кресло.

— Профессор Койпу прислал весточку. Просил помочь, если вы ко мне обратитесь. Когда я создавал труппу, он оказал неоценимую помощь.

— Так вы — агент Специального Корпуса? — спросила Анжелина.

— В отставке. Работал в лаборатории судебной экспертизы. Вначале было интересно, потом — прескучно. Видел один труп — считай, что видел все. Но мне эти годы не кажутся потерянными. Именно тогда я подготовил свое нынешнее поприще. Поверьте, сейчас моя работа весьма увлекательна.

— Шоу уродов?

— Это прикрытие. Я... — Он жестом велел нам приблизиться, с опаской огляделся и еле различимо прошептал: — Я из СОС.

— Специалист по спасению душ? — удивленно переспросила Анжелина, но он в страхе замахал на нее руками.

— Тихо! СОС — это Союз Объединенных Союзов. Вы наверняка о нас слышали.

— Вроде что-то слышали. Вы организуете профсоюзы?

— Да. Мы сражаемся с произволом сильных мира сего и создаем профсоюзы там, где это запрещено.

— Например, здесь, на Феторре?

— Товарищ, вы очень проницательны. И я вам так скажу: среди планет, созревших для профсоюзов, эта — самая перезревшая.

— И ей не помешали бы чуточку больше свободы предпринимательства, добрая взбучка хамам в полицейских мундирах и хотя бы зачаточные представления об экологическом контроле.

— Согласен. Но пускай все это до поры останется нашей тайной, а пока — чем могу помочь?

— Спрячьте нашего сына Боливара.

— Не тот ли это Боливар ди Гриз, который вчера ограбил банк и бежал из тюрьмы, убив при этом множество женщин и детей?

— Тот самый. Конечно, минус женщины и дети. Плюс тот факт, что он не грабил банк.

— Ну разумеется. — Гар помял подбородок и окинул взором комнату. — Как вы считаете, он не откажется стать Человеком-Мегалитом? У моего помощника проблема с обратной связью.

В сумраке возникло шевеление, на передний план вышло серое существо. Анжелина ахнула, я с трудом подавил возглас. Мощный выпуклый лоб почти закрывал глаза, далеко выступающая челюсть, скрюченные пальцы и еще несколько подобных штрихов создавали поистине отвратительное подобие человеческого существа. Гар улыбнулся и кивнул:

— Не правда ли, красавчик? Одно из лучших моих творений.

Тварь застонала, закатила глаза и с шумом растянулась на полу.

— Под такой личиной никто вашего сына не узнает.

— Не сомневаюсь. — Анжелина фыркнула. — И, зная его, я уверена, что ему это придется по вкусу.

— Как только он прибудет, мы пошлем его к вам, — сказал я. — Спасибо. Агенты Корпуса понимают, что такое взаимовыручка.

Покидая нашу уборную, я запер дверь. Но, как выяснилось, это не остановило нашего Боливара. Он вернул себе мужскую внешность и теперь сидел за компьютером.

— Похоже, маскировка тебя не подвела, сказала Анжелина. — Я отложу эти тряпки, может, еще пригодятся.

Он рассеянно кивнул и быстро набрал команду.

— Интересно, — произнес наш сын.

Я вопросительно хмыкнул.

— Я велел программе поиска заняться твоим нанимателем.

— Кайзи? Ну и как, нашлось что-нибудь занятное?

— Много чего нашлось. Во-первых, его не существует в природе.

— Не может быть! Мы же с ним встречались!

— Речь не о его физической форме, с этим все в порядке. Я имею в виду биографию Имперетрикса фон Кайзера-Царского. Богатейшего человека в галактике. Не могу найти ни единого его следа.

— A как же банки, рассеянные по всему космосу?

— Они ему не принадлежат. Их хозяева — корпорации, которыми, в свою очередь, владеют другие корпорации. Я прошел по длинной цепочке собственников и не обнаружил среди них ни одного Кайзи. Похоже, все, что он наговорил тебе, — ложь.

У меня заболела голова. Я тяжело опустился в кресло и разложил факты по полочкам.

— Во-первых, он должен быть очень богат, иначе не смог бы платить нам по четыре миллиона кредитов. То есть платить до вчерашнего дня. Я проверял: вчера он не только не перевел деньги, но и оставил очень оскорбительную нотацию.

— Да, конечно, он платил. Чтобы у тебя не возникло сомнений в его правдивости. Согласись, огромные суммы внушали доверие. А если бы он предложил жалкую сотню кредитов в день? Представляешь, как бы ты отреагировал?

— Я бы дал ему пинка! Но не будем уходить в сторону. Разберемся с тем, что нам известно.

— Во-вторых, мы знаем, что все эти банки на всех этих планетах были ограблены. Так утверждают официальные источники.

— Верно. Но меня беспокоит другая информация.

— Например?

— Цирковые представления, какие номера показывали в тот или иной день, ну и так далее.

И тут до меня дошло:

— Ну, конечно! Имея дело с базой данных, трудно судить, что факт, а что — плоды воображения искусного хакера. Невозможно отличить правду от вымысла, когда дело касается отдаленной планеты, если только не обращаться к первоисточникам. Чему, понятное дело, крайне мешают световые годы.

— Вот и я рассуждал точно так же. Оттого и решил порыться в здешних базах данных. Без особого, впрочем, успеха. Ко всему закрыт доступ, кроме железнодорожных расписаний. Экран хлопнул передо мной уймой электронных дверей.

— Похоже, туземцам не нравится, когда чужаки суют нос в их дела.

— В этом я с самого начала не сомневался. Потому-то, рассылая запросы по другим системам, хорошенько запутал следы. Я не хочу, чтобы нас нашли.

Он даже не успел закончить фразу — дверь затряслась под сокрушительными ударами.

— Немедленно откройте! У вас тридцать секунд, потом мы выломаем дверь.

— Кто там? — спросила Анжелина.

— Спецотдел по компьютерным преступлениям. Не пытайтесь сопротивляться. Вы обвиняетесь в противозаконном использовании компьютера и проникновении в секретные файлы.