Глава 12

Заря растянулась на целую вечность, солнце вставало, как под пыткой. Еще не вполне рассвело, когда мы приблизились к началу стены — одному слою кирпичей, прячущемуся в траве.

— Интересно, что это такое? — произнес я, ни к кому конкретно не обращаясь.

Стинго нагнулся и постучал о кирпич костяшками пальцев.

— Кирпич, — сказал он.

— Красный, — уточнила Мадонетта.

— Спасибо, спасибо, — отозвался я, вовсе не испытывая благодарности.

Справа от кирпичной полосы тянулась едва заметная тропка, и мы, снедаемые любопытством, пошли по ней.

— Глядите, тут она уже повыше, — показал Флойд. — Второй слой появился.

— А впереди — еще выше, — отозвалась Мадонетта. — Уже в три кирпича.

— Что это? — Стинго наклонился, раздвинул траву и пригляделся, а затем дотронулся до кладки пальцем. — Какой-то оттиск. На каждом кирпиче.

Все присмотрелись. Что-то вроде кольца с торчащей из него стрелкой.

— Кольцо, — пробормотал я. — Стрелка... — И тут у меня в черепушке запрыгала интуиция. Я уже видел этот символ... Да!

— Кто-нибудь, взгляните, пожалуйста, нет ли на той стороне кольца с крестиком.

Мадонетта изящно подняла брови, плавно переступила через низкую стену, грациозно нагнулась и посмотрела. Ее брови поднялись еще выше.

— Как ты догадался? Тут и впрямь на всех кирпичах колечки с крестиками.

— Биология, — ответил я. — Со школы помню.

— Ах да, точно! — воскликнула она. — Символы мужской и женской особей.

— В самую точку! — крикнул Флойд, ушедший тем временем вперед. — Знаете, что тут на кирпиче отпечатано? «VIROJ». А на той стороне. — Он наклонился и посмотрел. — «VIRINOJ».

Мы шагали вдоль стены, и она очень медленно росла. Вскоре появилась новая надпись: «LJUDI». Затем — «MTUWA, HERRER, SIGNORI».

— Довольно, — скомандовал я, останавливаясь. — Снимаем рюкзаки. Передохнем, а заодно попробуем решить эту задачку. По-моему, все вполне ясно. Мы идем по тропе. Кто не сочтет за труд посмотреть, нет ли такой же тропы с той стороны?

Кирпичная стена выросла уже до пояса. Флойд упер в нее ладони, подпрыгнул и перевалился на ту сторону.

— Есть как будто, но очень нечеткая. Сильно травой заросла. Можно мне назад?

— Можно и нужно, потому что пора выбирать. — Я показал вперед, на плавно растущую стену. — Фундаменталисты говорили, что приезжают в город торговать. Должно быть, этим путем и по этой стороне.

Мадонетта кивнула. Ей расклад не нравился.

— К тому же одни мужчины, как пить дать. Вот уж точно — нечистые! Обращаются с женщинами, как со скотиной. Если женщины приходят в город той дорогой, значит та сторона отведена для них. Джим, что, по-твоему, нам следует делать?

— А по-вашему? Я уже сказал, пора выбирать. Или держимся вместе, или нарушаем инструкцию. Вот что необходимо решить в первую очередь.

— Держу пари, если не плюнем на инструкции, обязательно во что-нибудь вляпаемся, — заявила Мадонетта. — Неспроста эту стенку соорудили, ой, неспроста! Похоже на прозрачный намек, и если им пренебречь, наверняка случится что-нибудь не слишком хорошее. Вот мой выбор: я перелезу на ту сторону и сбегаю на разведку...

— Нет, — оборвал я. — Стена все растет, и если мы разделимся, то не сможем связаться по радио. Не годится.

— А мне не годится идти с вами по этой дорожке, но и возвращаться я не собираюсь. Так что будь любезен, включи свой челюстефон и поговори с Тремэрном. Пускай наблюдает за нами через спутник. Если не хотим провалить задание, мы должны выяснить, как обстоят дела в обеих частях города. И только я могу узнать, что происходит за этой стеной.

Она надела рюкзак, легла животом на кирпичную кладку, перекинула через нее ноги и улыбнулась нам с той стороны. Меня это ничуть не обрадовало.

— Нравится тебе это или нет, неважно, — сказала Мадонетта, прочтя у меня на лбу все сомнения. — Просто иначе — никак. Возьмем индивидуальные рации. Не забывай, что Тремэрн всегда начеку и подошлет солдат, если кто-нибудь из нас попадет в беду. Договорись с ним.

— Договорюсь. Только прежде давай убедимся, что рации не подведут. Боюсь, радиосигнал может не пройти. Кому-нибудь доводилось слышать о передатчиках, для которых камень не преграда?

Я просто думал вслух. Полушутя. И несколько опешил, когда за моей спиной прозвучало:

— Мне доводилось.

Я развернулся как ужаленный и бросил на Стинго пылающий взгляд. Он картинно отполировал ногти о рубашку, а затем полюбовался сияющими отражениями своей физиономии.

— Это ты сказал? — уличил его я. Он с глубокомысленным видом кивнул.

— Зачем?

— Зачем? Хороший вопрос. Я отвечу так. Хоть ты и видишь перед собой стареющего музыканта-дилетанта, которого вызвали из отставки ради общего блага, не следует забывать, что ради того же общего блага он прослужил на флоте не один десяток лет. Связистом Лиги. Да будет тебе известно, я участвовал в разработке симпатичного приборчика под названием МИПСК.

— Мипсик? — тупо переспросил я.

— Почти правильно, мой дорогой Джим. МИПСК — миниатюрный персональный спутниковый коммуникатор. Полагаю, ты сейчас же щелкнешь челюстями и закажешь Тремэрну штуки две. А лучше четыре — чтобы каждый из нас всегда мог связаться с остальными. И еще скажи Тремэрну, чтобы он не забыл запустить на стационарную орбиту спутник связи, для постоянного приема сигналов из Рая.

— МИПСКи не только сверхсекретны, но и сверхдороги, — так отреагировал Тремэрн на мой заказ.

— Как и наша маленькая экспедиция. Вы сумеете их раздобыть?

— Конечно. Они уже в пути.

Через полчаса с небес спустился гравиподъемник и умчался ввысь, как только с него сняли маленькую посылку. Я надорвал упаковку и вытряхнул щепотку накладных ногтей. Сперва у меня глаза на лоб полезли, но затем я вспомнил, как Стинго, рассказывая про МИПСКи, полировал ногти.

— Ловко.

— Высокая технология плюс идеальная маскировка, — пояснил Стинго. — В пакете должен быть и клей. Ногти носятся парами. С пометкой «Т» — на указательном пальце левой руки. «М» приклеивается к мизинцу той же руки. Внутри — голографические микросхемы, так что можно обстригать их как угодно, они все равно будут работать.

— «Т»? — переспросил Флойд. — «М»?

— Телефон и микрофон.

— Что еще? — спросил я чуть ли не с почтением. Признаться, я слегка ошалел, обнаружив у себя под носом связиста-волшебника.

— МИПСКи питаются энергией разложения фагоцитов, которые постоянно атакуют «ногти» через кутикулу. Можно сказать, вечная батарейка. Если тебе понадобится с нами поговорить, к примеру, из здания с тонкими перекрытиями, спутник поймает твой сигнал и отошлет на приемник. Очень просто. Надо только вставить в ухо указательный палец и говорить в микрофон на мизинце.

Я выбрал пару «ногтей», подрезал, приклеил — сказать по правде, не без волнения, — сунул палец в ухо и сказал:

— Надеюсь, они работают.

— Конечно, работают. — Разнообразия ради голос Тремэрна раздался не из челюсти, а из пальца.

Прилаживая МИПСКи, мы заново обмозговали ситуацию, перебрали все варианты и вернулись к единственному разумному решению.

— Не будем терять времени. — Бросив последний восхищенный взгляд на коммуникаторы, Мадонетта надела рюкзак и несколько раз подкинула его, чтобы поудобнее приладить на спине. Затем повернулась и перелезла через стену.

С каждым шагом Мадонетты стена поднималась все выше и очень скоро заслонила ее с головой. Время от времени девушка поднимала руку. Когда же мы перестали видеть даже ее пальцы, я произнес в мизинец:

— Держим связь. Жду регулярных докладов. В случае чего пой. Все что угодно.

— Как скажешь, шеф.

Мы надели рюкзаки и пошли. За час стена неимоверно выросла и теперь выглядела неприступной. Мы поддерживали связь с Мадонеттой, но все-таки она осталась одна. Мне это было не по нутру, и хотя я все время напоминал себе, что на орбите — вооруженный корабль и в случае беды сюда в мгновение ока явится вооруженный десант, легче не становилось.

— Впервые вижу тут возделанные поля, — сказал Флойд. — И еще: вы заметили вон там, у стены, облако пыли? Оно приближается к нам.

— Ничего, у нас оружие, а на самый крайний случай я приберег несколько гранат-пугачей.

Мы решили подождать. Нечто, рысившее навстречу, издали смахивало на лошадь.

— Конь, — решил я, — но без седока. У Стинго зрение было поострей моего.

— Отродясь не встречал коней о шести ногах. «Конь» убавил прыть, затем и вовсе остановился и воззрился на нас. Мы ответили тем же. Робот. Металлический. Суставчатые ноги, впереди — пара щупалец-манипуляторов. Головы не предусмотрено, только пара глаз на стебельке. Динамик между щупальцами захрипел и изрек писклявым механическим голосом:

— Bonan tagon — kaj bonvenu al Paradiso.

— И тебе добрый день, — отозвался я. — Меня зовут Джим.

— Недурное имя, вполне мужское. Меня зовут Хингст, и я рад приветствовать вас в...

Конец фразы утонул в утробном реве, из задней части робота ударила струя черного дыма. Мы дружно отступили, наставили оружие. Хингст вскинул вверх гибкие клешни.

— О путники, я не желаю вам зла. Не будучи искушены в науках, вы, конечно, не догадываетесь, что треск и дым — всего-навсего выхлоп спиртового двигателя, который вращает генератор, который, в свою очередь...

— Подзаряжает твои аккумуляторы. Мы, Хингст, тоже не лыком шиты. Мы тебе не козопасы вонючие, с которыми ты привык иметь дело. А твоя, стало быть, работа — приветствовать гостей города?

— Счастлив, что передо мной на этот раз — настоящие джентльмены. До того как мой процессор вмонтировали в этот грубый агрегат, я был метрдотелем класса А42 и работал в самых престижных ресторанах...

— Если не возражаешь, твоими реминисценциями мы насладимся в следующий раз. У нас есть несколько вопросов.

— Не сомневаюсь, что у меня найдется несколько ответов, — пообещал Хингст недовольным тоном и приблизился на несколько шагов. Точно жалящая змея, ко мне метнулось щупальце. Я отскочил, вскинул меч, но было поздно. Холодный металл отпрянул, коснувшись моих губ.

— Еще раз так сделаешь, и я укорочу тебе манипулятор, — прорычал я.

— Спокойствие, спокойствие. Все-таки вы — вооруженные пришельцы, а я — должностное лицо при исполнении служебных обязанностей. Одна из них — взять у вас слюну на анализ. Что я и сделал. Джентльмен Джим, можете идти дальше, поскольку вы действительно принадлежите к мужскому полу. А теперь мне хотелось бы проверить слюну ваших спутников.

— Да ради Бога, что мне, плевка жалко? — проворчал Флойд, на всякий случай складывая ладони ковшиком и прикрывая пах.

— Я рад, что вы обладаете чувством юмора, незнакомый... — щупальце взяло слюну изо рта Флойда, — ...джентльмен, в чем я более не сомневаюсь. Теперь вы, последний гость. Если не возражаете...

Хингст повернулся. Я прыгнул и встал перед ним.

— Одну минуточку, должностное лицо по прозвищу Хингст. У меня есть вопросы.

— Извините, но это не соответствует протоколу. Будьте любезны, джентльмен Джим, отойдите.

— Не раньше, чем ты ответишь.

Я не трогался с места. Другой манипулятор коснулся моей руки и шарахнул молнией!

Лежа на земле, я провожал Хингста злобным взглядом.

— Крепко, да? — крикнул он на бегу. — Мощные аккумуляторы.

Флойд помог мне встать, отряхнул одежду.

— Ничего, бывает и хуже.

— Спасибо. Но ведь не тебя же закоротили.

Мы двинулись дальше. Я рассказал об инциденте Мадонетте, а Тремэрн и сам подслушал.

— Прикладная технология, — резюмировал он. — Пожалуй, это местечко выгодно отличается от прочих лайокукайских свинарников.

Поскольку меня все еще пощипывало, а во рту был привкус гари, я только фыркнул. Вскоре Мадонетта сообщила, что создание, аналогичное описанному нами, приближается к ней. В бессильной ярости я схватился за меч и не разжимал пальцы, пока вновь не услышал ее голоса.

Точь-в-точь как ваш приятель, только зовут по-другому. Хоппи. Проверила слюну и сразу убежала. Что теперь делать?

— Мы идем дальше, а ты передохни. Если по обе стороны стенки порядки одинаковые, мы освоимся раньше.

— Превосходство самцов-шовинистов?

— Здравый смысл. Нас трое, а ты одна.

— Что ж, аргумент веский, да и отдых мне не повредит. До связи.

— Умница. Мы пошли.

Дорога расширилась и уже ничем не напоминала грязную тропку. Мимо тянулись обработанные поля, а затем появились заросли полпеттонов — видимо сады, так как деревья стояли аккуратными рядами. За ними маячило скопление низких зданий — наверное, ферма. Дорогу перегораживала кирпичная арка. Мы укоротили шаг, а потом и вовсе остановились.

— Это то, о чем я думаю? — спросил Стинго.

— Не знаю, о чем ты думаешь, а по мне, так это здание с аркой, — сказал Флойд. — И больше мы ничего не узнаем, если так и будем стоять и пялиться.

Мы медленно заковыляли вперед и снова встали, когда под аркой появился мужчина. Он вышел на солнечный свет, и мы убрали руки с оружия. Он подслеповато поморгал красными глазами, затем кивнул седой гривой и похлопал по колечку со стрелкой, вышитому на лацкане его серого одеяния.

— Добро пожаловать, путники! Добро пожаловать в Рай! Я — Афатт, комендант городских ворот. Рынок откроется завтра на рассвете. Можете остановиться прямо здесь, а если желаете, разбейте лагерь за аркой. Пока вы наши гости, мы сочтем за честь присмотреть за вашим оружием. — Взгляд, брошенный комендантом через плечо, откровенно говорил: взятка устроит его гораздо больше, чем пошлина.

— Не к чему утруждаться, достопочтенный Афатт, — проникновенно сказал я. — Ты видишь перед собой не крестьян и не торговцев, а знаменитых на всю Галактику первоклассных музыкантов. Мы — «Стальные Крысы»!

У дряхлого мздоимца отвисла челюсть, и он поспешил отступить назад.

— Крысы? Раю не нужны крысы. Раю нужны федхи — старые, грязные, любые...

— Всегда приятно встретить настоящего фана, — пробормотал Флойд. — А я то думал, эта планетка не отлипает от ящика...

Под аркой возник еще один раец. Помоложе, покрупнее, повоеннее. В шипастом металлическом шлеме и твердой кожуре.

— Что ты сказал? — осведомился он, помахивая блестящим и весьма неэстетичным топором.

— Что слышал, голубок. Я не люблю повторяться перед солдатней.

Это спровоцировало кривой оскал и отрывистый лай:

— Стража! Сюда! К нам тут пожаловали стригали баракоз, требуется урок вежливости.

И секунды не прошло, как мы услышали лязганье оружия и топот.