Глава 6

Сознание возвращалось, а вместе с ним возвращалась и память. Билл чувствовал себя довольно сносно, учитывая через что он прошёл. Не то, чтобы он думал, что случилось что-то другое, его тусклые воспоминания на этот счёт были довольно паршивыми. Он моргнул и огляделся — и обнаружил, что стоит на травянистой равнине, а трава по большей части имела тот же цвет, что и сидевший рядом с ним на корточках чинжер. На горизонте виднелось облако пыли, очень быстро принявшее вид группы людей с копьями в доспехах и в стальных шлемах. Билл сразу понял, что это римляне. Он видел достаточно доисторических фильмов по Межпланетному Супершоу, галактической кабельной сети, чтобы знать, что это в самом деле были римляне, и не путать их с германцами того периода, носившими медвежьи шкуры и имевшими длинные усы. Эти люди были чисто выбриты. В середине этой группы, сидя в гамаке и выглядя недоуменно, но решительно, находился капитан Дирк.

— Привет, капитан Дирк! — сказал Билл. — Ты пленник?

— Нет, — ответил Дирк. — Что заставило тебя так подумать? А также кто ты такой, чёрт побери, ведь я тебя раньше никогда не встречал?

— Похоже мне следует представиться, — сказал чинжер-компьютер. А может Иллирия. Кто там из них сейчас дома в этом теле?

— Чинжер! — воскликнул Дирк, потянувшись к оружию. Билл, видя что в следующий момент капитан Дирк, хоть и имея благие намерения, уничтожит ящерицу, тем самым прикончив Иллирию и разорвав его связь с компьютером, прорвался сквозь строй вооружённых римлян и схватился вместе с Дирком за его оружие.

— Не стреляй! — закричал Билл.

— Почему? — скорчил гримасу Дирк, пытаясь освободиться.

— Слишком долго объяснять!

— Тогда позволь мне. У меня достаточно времени. — Он вытащил оружие.

Чинжер открыл рот и произнёс:

— Я не враг вам, капитан Дирк. Я — Иллирия, с планеты Тсурис, и я заняла тело этой ящерицы, чтобы оказать здесь помощь Биллу.

Капитан Дирк взглянул на Билла.

— В том, что сказал этот мерзкий чужак, есть хоть доля правды? И мы встречались раньше?

— Я встречался с контр-Дирком, — ответил Билл. — Он выглядел в точности как ты.

— Довольно неприятная новость. Мы отправились сюда, чтобы остановить презренное существо, известное как Историк Чужих. Но мы попали сюда не раньше, чем столкнулись с эффектом зеркального отражения. Он поймал нас здесь в ловушку и, так как материя не может быть уничтожена, а энергия — всего лишь информация, он создал в нашем космосе и времени контр-«Смышлёного» и контр-Дирка. Я должен вернуться, чтобы остановить их.

— А при чём тут римляне? — спросил Билл. — Что ты здесь делаешь?

— Пытаюсь разобраться с судьбой весьма неприятного человека по имени Юлий Цезарь, — ответил Дирк. — Я стою перед тяжёлым выбором. Историк Чужих пытается спасти Цезаря, чтобы изменить историю Земли к огромному вреду для нас. Мы не можем этого допустить. С другой стороны, если я остановлю Историка Чужих, я стану соучастником смерти Цезаря от рук Брута. Видишь, какая моральная дилемма стоит передо мной.

— Ты имеешь в виду, что хочешь позволить Историку Чужих не дать Бруту убить Цезаря? — Билл знал римскую историю по множеству популярных в своё время крутых фильмов о римлянах.

— Ну, это полностью моральная проблема, как наверное может видеть даже такой твердолобый как ты, — ответил Дирк. — А что бы ты сделал на моём месте?

— Вышиб бы Историка Чужих, — просто ответил Билл. — А затем вернулся бы в моё собственное время и дал бы под зад этому контр-Дирку.

— Сплок сказал то же самое.

— И он прав.

— Но Сплок не понимает человеческих эмоций! — воскликнул Дирк.

— Есть эмоции, нет эмоций — выход один, — сказал Билл. — Твоя работа заключается в том, чтобы вернуть Землю в правильное временное русло.

— Ты прав, прав, — проворчал Дирк. — Последнее время я был под сильным напряжением. Они сказали, что я исчерпал себя, но они ошиблись. Я всё ещё могу разделаться с этим. Понимаешь, что я имею в виду?

— Думаю, да, — ответил Билл. — Что нужно делать?

— Мы должны схватить Брута прежде чем он убьёт Цезаря.

— Когда это должно произойти?

Капитан Дирк посмотрел на часы. Римляне удивлённо уставились на них. Они никогда раньше не видели часов.

— У нас есть около двух часов, — ответил Дирк. — С настоящего момента, в соответствии с вычислениями Сплока, такое количество времени понадобится Историку чужих, чтобы обнаружить, что мы обошли его и перенаправить свою машину назад, в момент до нашего прибытия. Это даст ему время расстроить наши планы.

— Но и вы можете вернуться во время перед его прибытием! — сказал Билл.

— Теоретически да, — ответил Дирк. — На самом деле, мы сильно истощили свои батареи, чтобы попасть сюда. Ты понятия не имеешь, как трудно их подзарядить в 45 году до н.э. Нет, Билл, всё, что должно быть сделано, должно быть сделано сейчас.

— Ну так давай сделаем это! — воскликнул Билл.

— Я тоже, — сказала Иллирия-чинжер, недовольно надув губы, что для ящерицы было достаточно тяжело сделать, так как они пропустили её. Буквально.

— Ты поможешь? — спросил Дирк.

— Конечно!

— Ты — тренированный десантник, я уверен, и, следовательно, обучен рукопашному бою?

— Ну, в общем-то, думаю да, — ответил Билл, вспоминая все сражения, в которых он побывал: те из них, конечно, которых он не смог избежать. — У меня есть некоторый опыт на поле боя.

— Прекрасно. И ты можешь командовать людьми?

— Подожди, подожди, — ответил Билл, — я не офицер. Однажды я был им. Я выдвинулся в полевых условиях. А затем был задвинут в полевых условиях. Думаю, с меня достаточно всего этого офицерского дерьма.

— Не как офицер. Я имею в виду уровень взвода или отделения.

— Ну да, конечно. Достаточно всего такого. Но, в любом случае, что из этого? Ты — офицер. Ведь именно это означает слово «капитан», не так ли? Так что сам выполняй свои обязанности.

— Я-то буду, — ответил Дирк. — Но я должен оставаться позади строя, где я мог бы консультироваться со Сплоком. Видишь ли, мне нужен полевой командир, кто-то, кто будет передавать мои приказы войскам.

— Подожди-ка минутку, — запротестовал Билл. Уже осознавая, что ещё прежде, чем слова вылетели изо рта, было уже слишком поздно.

Вот как Билл оказался во главе Пятого и Второго (Валерия) легионов, идущих против Чингиз-хана и около миллиона его гуннов.

Так как Историк Чужих уже изменил историю Земли, защитив Юлия Цезаря от предательского убийства Брутом и его сообщниками, появилось множество оппозиционных группировок. Цезарь, конечно же, был выдающимся военным гением того времени, возможно даже лучшим, чем Александр, так что он сохранял превосходство над большинством этой стаи. До настоящего времени.

Сплок так не думал.

— Все не так уж хорошо для Цезаря, капитан. Или для нас.

— Вы — отрицательный старый остроухий ублюдок, мистер Сплок, но весьма точно описали ситуацию.

— Благодарю. У меня нет эмоций, так что ни ваши похвалы, ни ваши оскорбления ровным счётом ничего не значат для меня. Но я в любом случае благодарю вас за уважение моего интеллекта и презрительно игнорирую, если бы у меня были эмоции, чтобы показать презрение, ваше глупое замечание относительно моих ушей.

— Что мы собираемся делать? — спросил Билл, медленно пятясь от приближающейся армии. Ответом ему была тишина.

Они наблюдали с более чем слабым интересом за продвижением сил Чингиз-хана на их бронированных яках. У них были грозные копья и оружие всяческих видов и сортов. У них были огромные литавры, по одному с каждой стороны лошади, и ужасные воины били в эти литавры, а другие ещё более ужасные воины дули в трубы и завывали на совершенно противный азиатский манер. Их армии расположились вдоль берега Тибра, простираясь в сомкнутом строе настолько далеко, насколько мог видеть глаз. Войска римлян выглядели решительными, но нервничающими, как и все люди, вовлечённые в неприятности не по своей воле. Некоторые передовые отряды уже повернули назад, избегая встречи с этими вопящими оскалившимися демонами с их лошадьми и верблюдами, странным оружием и их духом грабежей и убийств. Их немытые тела и сальные грязные волосы были покрыты вшами, а может даже ещё и клещами с пауками.

— Этого не должно быть, — сказал Дирк. — Чингиз-хан никак не может оказаться в этом периоде. Как здесь очутились эти гунны?

— Это, — ответил Сплок, — менее важно чем то, что мы собираемся со всем этим делать.

— Какие-нибудь предложения? — спросил Дирк.

— Минутку, — ответил Сплок. — Я думаю. Вернее, так как мысль проскакивает со скоростью света, то я просматриваю мысли, появившиеся у меня в тот момент, когда возникла эта проблема.

— И? — приглашающе протянул Дирк.

— У меня есть идея, — ответил Сплок. — Слабый шанс, но возможно у нас это получится. Капитан, задержите их насколько сможете. Билл, пойдём со мной.

— А как же я? — пронзительно закричала Иллирия-чинжер, когда они стали удаляться от неё. — Вы должны проявить чуточку уважения!

— Конечно, будь уверена, мы не забыли про тебя, — ответил Билл, вспомнив, что совсем забыл про неё. — Оставайся с капитаном. Следи за ним. Надеюсь всё будет хорошо. — Он подозрительно посмотрел на Сплока. — Куда мы направляемся?

— Мы отправляемся спасать Землю, ту, какой мы её знаем. — Сплок взял Билла за руку, а свободной рукой сделал какие-то манипуляции с миниатюрной панелью управления на своём поясе. Раздался грохот грома и возникло множество вспышек молний. У Билла даже не было времени как следует испугаться. Внезапно он почувствовал, как вокруг него растворяется время и пространство. Вокруг него задул ледяной ветер, и Билл почувствовал, как гигантский ветер, бывший ничем иным, как самим Ветром Времени, поднял его и потащил прочь.

Спустя некоторый период времени, полный кружащихся звуков, мигающих огней и жутких запахов, Билл очутился на бесплодной равнине, скорее даже это была пустыня. Билл не был точно уверен. Она была окрашена в коричневый цвет и выглядела состоящей по большей части из гравия с немногими оживляющими ландшафт большими камнями. Там и тут были разбросаны группы колючих кустарников, являвшиеся единственной растительностью в этой засушливой местности. Сплок стоял рядом с ним, сверяясь с небольшим планом, который он вытащил из сумки на поясе.

— Это не может быть нужным местом, — нахмурившись сказал Сплок, и его уши задёргались. — Если, конечно, это не устаревшая карта. Временные течения меняются без предупреждения, так что вы не можете всегда быть уверенными...

Позади них раздался громкий рёв. Билл подпрыгнул и завертелся, ища на поясе отсутствующее оружие.

Сплок повернулся медленнее, с должной для его интеллекта степенностью.

— Это всего-лишь погонщики верблюдов, — сказал Сплок.

— А, — произнёс Билл. — Погонщики верблюдов. Конечно же. Ты не упоминал о них раньше.

— Не думал, что это необходимо, — ответил Сплок. — Я полагал, что ты и сам догадаешься.

Билл не побеспокоился ответить, что не понимает его хода мыслей. Сплок был одним из этих очень интеллигентных людей, у которых всегда и на все есть ответы, и чьи разъяснения заставляют тебя чувствовать себя большим кретином, чем ты есть на самом деле. По крайней мере, ты на это надеешься.

Два человека, восседая на своих высоких дромадерах¹, терпеливо ожидали. Затем один из них обратился к Сплоку на странном языке, который Биллов транслятор, после секундного распознавания, смог перевести на английский.

— Приветствую вас, эффенди.

— Здравствуйте, — ответил Сплок. — Пожалуйста, будьте так любезны, доставьте нас к своему лидеру.

Погонщики верблюдов вступили друг с другом в оживлённую беседу на языке, или скорее диалекте, которого не было в репертуаре компьютера Билла. Чтобы это ни было, Сплок похоже знал его и он встрял в их разговор несколькими хорошо подобранными словами, вызвавшими смущённый и отчасти вежливый смех у погонщиков верблюдов.

— Что ты им сказал? — спросил Билл.

— Так, шутка, — ответил Сплок. — Она потеряет многое в переводе.

— Всё равно, расскажи, — настаивал Билл.

— Я сказал им, пусть следы вашего верблюда никогда не пересекут мрачное болото, ведущее в адову тьму.

— И они засмеялись?

— Конечно. Я использовал для обозначения слова «болото» вариант, который даёт возможность истолковать фразу следующим образом: «Пусть ваша задница никогда не испытает грубого обращения со стороны стерегущих оазис телохранителей Султана». Изящный образец лингвистического жонглёрства, если можно так сказать.

Погонщики верблюдов прекратили оживлённую болтовню. Старший из них, с короткой чёрной бородкой и выпученными тёмными глазами, сказал:

— Садитесь позади нас. Мы доставим вас к Хозяину.

Они уселись на верблюдов позади погонщиков и отправились вперёд. Сперва Билл думал, что они направляются к тем горам на горизонте. Но вскоре он увидел далеко впереди квадратную массу, огороженную зубчатой стеной с башнями. Они направлялись в город, и достаточно большой.

— Что это за место? — спросил Билл.

— Перед нами Карфаген, — ответил Сплок. — Ты ведь слышал о Карфагене, не так ли?

— Это откуда пришёл Ганнибал?

— Совершенно верно, — ответил Сплок.

— И зачем мы здесь?

— Потому что, — с величайшим терпением разъяснил Сплок, — я отправляюсь к Ганнибалу, чтобы сделать ему предложение, от которого он не сможет отказаться. По крайней мере я на это надеюсь.

* * *

— Слоны, — сказал Ганнибал. — Они были моей погибелью. Никогда не пробовали прокормить отряд слонов в Альпах в январе?

— Похоже это достаточно трудно, — заметил Билл. Он с интересом отметил, что Ганнибал говорит на пуническом с лёгким южным акцентом, настоящей Южной Валлиольской Шепелявостью. Данный факт бросил новый свет на этого знаменитого человека, хотя Билл не был уверен, что это значит. И транслятор также этого не знал, хотя отметил данный скучный факт.

— Всё это было у меня там, — сказал Ганнибал. — Рим был так бвизок к тому, чтобы стать моим, я мог вкусить его. Вкусить пота и чеснока. Победа быва уже у меня в руках! И тут это пвоквятый Фабиус Кунктатор, с его тактикой выжидания, повожил конец моей мечте. Тепель, думаю, я смог бы спвавиться с этим, но в то время выжидание явивось новой военной тактикой. До этого все быво плосто стовкновением в ночи незнакомых алмий. Ладно, без товку пвакаться над лазбитым колытом. Ну а тепель, что хотите от меня вы, стланно выглядящие валвалы? Говолите быстло или я выпущу вам кишки.

— Мы здесь для того, чтобы дать вам ещё одну возможность, — поспешно ответил Сплок.

Ганнибал был высоким, хорошо сложенным человеком. Он был одет в элегантную кирасу, а на голове носил медно-бронзовый шлем. В настоящий момент они находились в зале для аудиенций. Это была не главная зала для аудиенций. Так как Ганнибал потерпел поражение, он не мог принимать посетителей в главной зале. Это была маленькая комната для аудиенций, расположенная отдельно для использования неудачливыми генералами. На расположенном здесь буфете находились конфеты, заливные голубиные языки, жареные по-французски мыши и тому подобное, а также кувшины выдержанного вина. Билл уже приступил к исследованию буфета, так как было похоже, что Сплок держал разговор в своих руках. Там были маленькие горшочки, покоящиеся в проволочных люльках над нагревательными элементами, в которых кипело оливковое масло. Билл попробовал содержимое одного из горшочков. Оно имело вкус козлиного помёта в соусе кэрри. Он поскорее выплюнул, так как похоже оно и было тем самым.

— Могу я попробовать это? — спросил он Ганнибала, указывая на кувшины с вином.

— Валяй, — ответил Ганнибал. — То, в бовшом кувшине на клаю, весьма непвохое. Не такое дельмо, как длугие.

Билл попробовал его, оценил букет и сделал ещё один большой глоток.

— Ого! Что это такое? — спросил он.

— Пальмовая водка, — ответил Ганнибал. — Девается только в голной части Калфагена. Пли помощи клайне секлетного плоцесса, называемого дистилляцией.

— Кошмар, — сказал Билл, жадно заглатывая следующую порцию.

Ганнибал вернулся к разговору со Сплоком. Он вёлся тихими голосами, да Билл, в прочем, не особо им и интересовался. Пальмовая водка целиком поглотила его внимание и быстро нанесла удар по коре головного мозга. Он откусил небольшой кусок отталкивающей пищи, которая стала неплохо восприниматься на вкус, что было плохим знаком, затем снова вернулся к пальмовой водке. В этот момент жизнь казалась ему не такой уж и плохой. Неясной, но не плохой. Всё стало даже ещё лучше, когда, повинуясь невидимому сигналу, а возможно потому, что подошло время для их появления, из арочного прохода вбежала группа девушек, танцующих под аккомпанемент трёх музыкантов со сложно-выглядевшими инструментами, сделанными из тыкв и струн.

— Эй! — воскликнул Билл. — Только посмотрите на это!

Танцовщицы смотрели в сторону Ганнибала, но тот был глубоко погружён в разговор со Сплоком и отмахнулся от них. Они повернулись к Биллу, сформировали перед ним линию и начали танцевать. Это были наилучшие из танцовщиц, высокие, с широкими бёдрами и большой грудью, с ногами от коренных зубов. Полностью соответствовавшие вкусу Билла. Они исполняли для него танец со множеством заигрывающих телодвижений, вроде сбрасывания своих вуалей, одна за другой, одновременно поворачиваясь и выгибаясь; музыканты насмехались, били и бренчали на своих странных инструментах; возбуждение нарастало и Билл спросил находившуюся ближе всех к нему привлекательную танцовщицу, что она делает после шоу, но похоже она не понимала пунического.

Танец продолжался ещё довольно долго, только теперь стал более скучным, так как они снова надели вуали, увидев произведённое на Билла впечатление. Достаточно долго, чтобы Билл успел надраться пальмовой водки и обжечь рот зелёным перцем, который он не заметил, как съел. Он уже был близок к тому, чтобы спросить у музыкантов, знают ли они парочку старых песенок, которые Билл изучил, когда был ребёнком, но едва он собрался это сделать, Ганнибал и Сплок похоже пришли к какому-то соглашению. Они пожали руки, встали и подошли к Биллу. Ганнибал сделал жест, и музыканты и танцовщицы собрались и быстро выбежали.

— Итак, всё решено, — сказал Сплок. — Сам Ганнибал отправляется помочь нам. Он даёт пять из своих ударных отрядов слонов. Я уверил его, что мы берём на себя обслуживание его слонов.

— Ак здрово, — с некоторым трудом выговорил Билл. У него было такое ощущение, как будто его язык был одет в скафандр. — Эт было не так уж сложно, или, ли, что за...

— Нет, я был уверен, что Ганнибал захочет нанести ещё один визит римлянам. Правда есть одно пустяковое условие, которое я согласился выполнить.

— Что за условие, — спросил Билл.

Сплок заколебался:

— Боюсь, тебе оно сильно не понравится. Но ты так надрался, что я не хотел тебя тревожить. И ведь ты и сам сказал, что сделаешь всё, что сможешь, чтобы помочь.

— Шоеще?

— У карфагенян есть очень интересный обычай. Их помощь союзникам зависит от героя предполагаемого союзника, согласного встретиться с карфагенским чемпионом.

— Ну и шостого? — с трудом ворочая языком промямлил Билл, едва осознавая смысл слов Спока.

— Использованное им слово было мне не знакомо, — сказал Сплок. — Я не могу тебе сказать, кого они имели в виду. Или что.

— Ты имеешь в виду не человека... а может... вещь? — Билл быстро сморгнул, когда некоторая смутная частица понимания пробилась сквозь алкогольный туман.

Сплок кивнул.

— Это одна их тех проблем, с которыми вы сталкиваетесь, попадая в древний мир. Не волнуйся, тренированный десантник вроде тебя быстро справится с этим, чем бы оно ни было.

— А что будет, если я проиграю? — спросил Билл, быстро трезвея.

— Не волнуйся. Ганнибал согласился помочь даже в том случае, если тебя убьют.

— О, да, здорово. — При подобной угрозе жизни протрезвение ударило подобно молнии. — Сплок, ты остроухий сукин сын — во что ты меня втянул? У меня даже нет с собой никакого оружия.

— Импровизация, — ответил Сплок, — это первое качество хорошо подготовленного солдата. И оставь при себе свои замечания насчёт ушей.

— Пошли, — сказал Ганнибал, прерывая эту дружескую беседу, — мы можем немедленно начать состязание.

Билл потянулся было к пальмовой водке, но решил оставить её в покое. Как это ни странно, он был трезв как стёклышко и сожалел об этом.

* * *

Пришло время сказать несколько слов о месте для дуэлей у карфагенян.

Оно находилось в части города, известной как Священный Город — приземистое чёрное здание, внутри которого располагался огромный амфитеатр, сверху открытый слепящему африканскому солнцу. Как на бое быков здесь были места и на солнце, и в тени, имевшие разную цену. На глиняном покрытии ручек кресел были вырезаны странные фигуры. У сезонных арендаторов был человек, держащий массивную глиняную табличку, на которой были указаны даты представлений и номер сиденья патрона. Когда не использовался для соревнований, в Чёрном Театре, как называли его местные жители, ставили балет, проводили музыкальные фестивали, церемонии дефлорации и всяческие сборы пожертвований в пользу местных богов.

Арена была круглой, и по её сторонам поднимались ступеньками ряды сидений. Трибуны уже были на половину заполнены и ещё больше людей вливалось потоком через узкие проходы в базальтовых стенах. Пол арены был посыпан песком. Песок был светло-жёлтым, контрастируя с чёрными стенами здания и пёстрыми флажками, развевавшимися на четырёх высоких мачтах. Разносчики в длинных серых халатах ходили вверх-вниз по крутым ступенькам и продавали кислое кобылье молоко, вкус которого был таким же отвратительным, как и его название, беличьи колбаски и другие местные блюда. На полу арены уже находилась группа акробатов, а комический актёр в маске сатира и с метровым фаллосом разогревал толпу.

В пещерах под ареной Билл спорил со Сплоком.

— Я не выйду отсюда, — говорил Билл, — без оружия. — Он отказывался надеть специальный костюм гладиатора. Так же как и не соглашался взять любое из холодного оружия, лежащего перед ним на столе.

— Вот этот выглядит вполне подходящим, — сказал Сплок, пробуя ногтем острие одного из мечей. — Я не пойму, в чём твоя проблема.

— Я ничего не знаю о мечах, вот в чём моя проблема! — ответил Билл. — Я хочу пистолет.

— Но у этих людей нет пистолетов, — сказал Сплок.

— Я знаю. Поэтому я и хочу его.

— Это было бы не спортивно, — заметил Сплок.

— Спортивно! — завизжал Билл. — Эти ублюдки хотят меня убить! В конце концов, на чьей ты стороне?

— Я служу истине, сохраняя хладнокровие и не поддаваясь эмоциям, — ответил Сплок. — Да и к тому же у меня нет пистолета.

— Но ты ведь прихватил с собой что-нибудь, не так ли?

— Не совсем. Только эту лазерную ручку. Но она едва ли подходит...

— Давай сюда! — воскликнул Билл и выхватил её. — Какой у неё радиус действия?

— Около десяти футов. А если быть точным, то три метра. На таком расстоянии она может выжечь дыру в пятисантиметровой стальной пластине. Но Билл, я говорю тебе...

Тут в комнату вошли Ганнибал и двое стражников.

— Ну? — спросил Ганнибал. — Человек из будущего готов?

— Готов, — ответил Билл, кладя ручку в карман и застёгивая его.

— Но ты не взял меч или копьё!

— Вы правы. Передайте мне один из этих кинжалов. Поменьше, вот этот.

— Стража, проведите его на арену!

Билл, с двумя стражниками с копьями по бокам, вышел на солнечный свет. Когда толпа взглянула на него, вышедшего вперёд и моргающего от яркого света, чистящего ногти крошечным кинжалом ставки на Билла упали с десяти к одному до ста к одному.

— Тебе лучше сделать ставку, — сказал Билл Сплоку.

— Билл! — закричал Сплок. — Я должен тебе кое-что сказать! Эта лазерная ручка...

— Я не собираюсь её отдавать, — сказал ему Билл.

— Но, Билл, она разряжена! В ней не осталось энергии! Билл, не только нет энергии, она к тому же ещё и даёт течь. Я собирался отремонтировать её на следующей станции.

— Вы не можете так поступать со мной! — завопил Билл.

Но теперь он стоял один в середине арены. Толпа притихла. Не было слышно ни звука, за исключением слабого шуршания у него под туникой.

Билл расстегнул кнопку. Чинжер высунул свою крошечную головку.

— Остаюсь с тобой, Билл, — сказала ящерица.

— С кем я говорю?

— Конечно же, с компьютером.

— Ты ведь сможешь помочь, что бы ни случилось, а, компьютер?

— Увы, Билл, в этом виде я не могу предпринять какие-либо действия. Но я буду за всем наблюдать и сообщу твоим близким об этой борьбе.

Тут открылись железные ворота в стене арены. Билл смотрел с отвисшей челюстью, как оттуда выходит нечто.

На самом деле это был необычно выглядящий зверь. Сперва Билл ошибочно принял его за льва, так как первое, на что он взглянул, была голова. Голова определённо была львиной, с густой рыжевато-коричневой гривой, большими миндалевидными жёлтыми глазами и парализующим свирепым взглядом, которым обладают львы, по крайней мере в Карфагене. Но затем он заметил, что тело зверя начиналось с толщины бочки и плавно сужаясь переходило в тонкий чешуйчатый хвост. Он решил было, что это змея с головой льва. Но тут он заметил острые маленькие копытца, похожие на копытца козла у него на родине.

— Ого, чёрт возьми мою электронную душу, — произнёс компьютер писклявым голоском, конечно же только из-за того, что в качестве источника связи использовалось тело чинжера. — Думаю, мы видим химеру! В моих исследованиях истории человеческой расы — вернее его грязной истории — я наталкивался на упоминания об этом существе. Всегда с пометкой, что оно мифическое. Долго считалось, что эти существа являлись не более чем вымыслом воображения древних. Теперь мы видим, что они существовали буквально. И, если не ошибаюсь, существо выдыхает огонь, как и говорилось.

— Сделай же что-нибудь, — закричал Билл.

— Но что я могу сделать? — сказал компьютер. — Я в этом мире — не более чем бестелесный разум.

— Тогда выметайся из этого чинжера и дай вернуться Иллирии!

— Что может знать о химерах тсурианская сельская девушка? — спросил компьютер.

— Потом! Просто делай, что я говорю!

Компьютер должно быть сделал это, потому что момент спустя Билл услышал голос Иллирии, легко узнаваемый даже будучи издаваемым при помощи глотки, мягкого неба и необычных зубов чинжера.

— Билл! Я здесь!

Эти переговоры происходили довольно быстро, хотя некоторые из фраз пришлось повторять, так как шум толпы иногда перекрывал дискуссию. Химера во время этого разговора не стояла на месте. Сперва ужасный зверь начал скрести землю копытом, разгребая песок и оставляя с каждым ударом на базальтовом полу глубокие царапины длиной в десять сантиметров. Затем, заметив Билла, он фыркнул, выпустив двойной язык пламени, ярко-красного с нездоровым зелёным оттенком у основания. Затем, направив на Билла пристальный взгляд, он сперва пошёл, затем побежал, затем пустился в лёгкий галоп, а затем во весь опор на отважного десантника с чем-то напоминавшим четырехрукую ящерицу у него на плече.

— Иллирия! Сделай что-нибудь!

— Но что я могу сделать? — простонала несчастная девушка. — Я — всего лишь крошечный зелёный чинжер! Хотя и тяжесть на планете 10 «g»...

— Заткнись! — посоветовал Билл в вопле отчаяния. — Разве ты не можешь захватывать разум других существ? Разве это не является особенностью тсурианцев?

— Конечно же! Какая классная идея! Ты имеешь в виду, что хочешь, чтобы я завладела химерой?!

— И побыстрей, — продолжил Билл, уносясь на всех парусах от приближающейся к нему изрыгающей огонь химеры.

— Я не совсем уверена, что смогу захватить мозг мифического зверя, — заколебалась Иллирия.

— Компьютер сказал, что он реален! — прохрипел Билл, уворачиваясь от ставшего на дыбы и готового нанести удар покрытыми зелёным ядом клыками помеси козла, змеи и льва.

— Билл, существует ещё кое-что, о чём я ещё не имела возможности тебе сказать...

— Отправляйся в химеру! — проревел Билл.

— Да, дорогой, — ответила Иллирия. В следующий момент химера застыла в середине прыжка и рухнула к ногам Билла. Её глаза закатились вверх, а длинный раздвоенный язык стал лизать ноги Билла.

— Ну как я справилась? — спросила Иллирия с помощью глотки, языка и мягкого неба химеры.

— Здорово, — ответил Билл. — Только не переусердствуй.

Толпа, конечно же, пришла в неистовство.

Триумф Билла был полным, хотя было одно осложнение. После поздравлений в усмирении химеры послышались вопли: «Убей! Убей!», «Выпусти зелёную кровь!» и тому подобные. А также типа: «Оставь и мне кусочек филе!» Тут Билл понял, что предполагалось, что он должен убить геральдического зверя. В такого рода делах было принято после убийства угощать всех жареным бифштексом и другими лакомствами из мяса химеры. Мясо по вкусу напоминало комбинацию козла, змеи и льва — слабый намёк на индейку, хотя никто не знал, откуда та взялась. Другим достоинством бифштекса из химеры было то, поскольку химера дышит огнём, бифштекс может быть приготовлен на её собственном внутреннем жаре, если делать это в первые один-два часа после её смерти.

— Нет, нет, — сказал Билл. — Ни в коем случае.

Его мнение никого не интересует. Это ему было осторожно разъяснено камергером Ганнибала, жирным лоснящимся человеком, который непрерывно потирал руки, а когда думал, что никто не видит, щипал свои желтоватые щеки, чтобы придать им живой цвет.

— Нет, — повторил Билл, — вы не можете забрать химеру. Это невозможно. Это моя химера.

— Но, сэр, принято, чтобы победитель жертвовал химеру в пользу общества. Так поступали все предшествующие победители. Фактически химеры стали довольно большой редкостью.

— Тем более есть причина, — ответил Билл, — не приносить в жертву эту.

— Химера должна быть убита, — сказал камергер. — В противном случае это означает десять лет неудачи, а это последнее, что нужно Карфагену в этом мире.

— Я не стану убивать химеру, и все об этом.

— Я должен посоветоваться с Ганнибалом и городскими старейшинами, — сказал камергер. — Они примут окончательное решение.

— Ладно, — ответил Билл. — А пока не могли бы вы сообщить мистеру Сплоку, что мне необходимо встретиться с ним прямо сейчас.

— Невозможно, — сказал камергер, потирая руки. — Он вернулся в своё собственное время. Он оставил для вас вот это.

Он протянул Биллу записку и вышел, низко кланяясь и елейно улыбаясь. Билл развернул сложенную втрое записку и прочёл: «Поздравляю с заслуженной победой. Возвращаюсь, чтобы поместить в картину Дирка. Скажи Ганнибалу, чтобы тот собирал свои силы; мы вскоре вернёмся с подходящим транспортом.»

— Чёртова записка, — сказал Билл. — И это когда он мне нужен! Почему он не воспользовался телефоном?

— Потому что он ещё не изобретён, — ответила внутри химеры Иллирия.

— Знаю. Но ведь и путешествия во времени ещё не изобретены, а он делает это.

— Ох, Билл, — сказала Иллирия-химера, — что будем делать?

— Можешь пока занять какое-нибудь другое тело? Тогда мы сможем отдать им эту химеру и убраться отсюда.

— Я говорила тебе, что с трудом контролирую мифического зверя, — ответила Иллирия. — Было достаточно тяжело завладеть им. А снова выбраться похоже будет ещё сложнее. Билл, дорогой, что мне нужно, так это подходящее тело-носитель.

— Где бы нам найти его? Как насчёт одной из тех танцовщиц, которых мы видели раньше? Та, которая была с левого края, выглядела достаточно здоровой... — Билл закончил, так как заметил пробежавшую по львиной морде химеры тень неудовольствия.

— Она не совсем подходит, — ответила Иллирия. — Во-первых, потому что заинтересовала тебя. Я не собираюсь составлять компанию для извращения.

— О каком извращении ты говоришь? — спросил Билл. — Она же будет тобой.

— Или я ей, — ответила Иллирия. — Это тебя прекрасно устроит, не так ли?

— Иллирия! Я никогда раньше не слышал, чтобы ты так говорила!

— Ох, Билл, я не хочу выглядеть ревнивой. Это все потому, что я схожу от тебя с ума. Тебя и твоей дорогой аллигаторской ступни с великолепными когтями. Такие маленькие вещи, вроде этой, поражают женское воображение. Но я не могла бы занять твою маленькую очаровательную танцовщицу, даже если бы и захотела. Подходящий носитель может быть найден только на моей собственной планете в моём собственном времени. Пожалуйста, не дай им убить меня!

— Они смогут добраться до тебя только через мой труп, — галантно ответил Билл.

— Я бы предпочла не доводить до этого.

— Я в общем-то тоже. Пошли, Иллирия, думаю нам лучше убраться отсюда.

— Может они прислушаются к доводам, — тоскливо произнесла Иллирия.

— Сомневаюсь, — сказал Билл. Он услышал звук марширующих ног и повернувшись увидел отряд из примерно десяти карфагенских солдат, тяжело вооружённых и бронированных, с самим Ганнибалом во главе, выглядящим мрачным и целеустремлённым, как все люди, собирающиеся убить химеру.

— Пойдём, — сказал Билл, хватая Иллирию за львиную гриву и таща к выходу.

— Я-то иду, — сказала Иллирия, — только куда?

— С дороги! — орал он, прокладывая путь. Они выскочили через выход, пробежали по запруженной улице, проталкиваясь между пешеходами и лошадьми, с отрядом позади них, вбежали в высокое здание и, пыхтя и отдуваясь, промчались вверх по ступенькам. Позади них в нижней части здания слышался топот солдат. Те уже мерной поступью поднимались по ступенькам. Они достигли верхнего этажа, который оказался весьма занятным. Особенно если учесть, что все двери оказались заперты.

— Ик! — булькнул Билл. — Пойманы как крысы.

— Не сдавайся, Билл! Попробуй окно, — посоветовала Иллирия.

Билл распахнул окно и глянул вниз. Затем перевёл взгляд на водосточную трубу. Высунувшись наружу, он подёргал ближайшую, проходящую над окном. Та выглядела достаточно прочной; сделанная из бронзы и имевшая в толщину полтора сантиметра, она крепилась к стене здания тяжёлыми медными заклёпками. В те дни знали как строить.

— Уходим через крышу, — сказал Билл, выбираясь наружу.

— Но, дорогой, — сказала Иллирия, замерев в нерешительности в окне. — Я не думаю, что смогу залезть. Видишь ли, у меня копыта.

— Но у тебя ещё и змеиное тело. Ради спасения своей жизни, Иллирия, пошевеливайся!

Бравая тсурианская девушка в мифической личине высунулась наружу и обмотала свой хвост вокруг стойки, удачно расположенной в полутора метрах от окна. Дрожа от страха, но тем не менее достаточно решительно, она последовала за Биллом на крышу.

Крыши Карфагена представляли собой разноцветную выставку уровней и углов. Светило горячее африканское солнце, так как было лето, и холодное африканское солнце ушло в подземный мир отдохнуть и набраться сил, по крайней мере так утверждалось в древних городских летописях. Билл бежал по крышам, карабкаясь на более высокие уровни и спрыгивая на меньшие. Позади него пробирались вооружённые солдаты, неуклюже передвигаясь в своих тяжёлых доспехах, с копьями наперевес. Когда Билл, с бежавшей вплотную сзади Иллирией, остановился, он почувствовал щекотание под туникой, ближе к рёбрам. Он обнаружил, что это чинжер, раньше бывший Иллирией.

— Можешь вернуться обратно в чинжера? — спросил Билл, с трудом переводя дыхание.

— Как я могла забыть о чинжере! — воскликнула Иллирия. — Не знаю, но могу попробовать!

— Скорее, нет времени, — сказал Билл, так как некоторые из солдат сбросили свои тяжёлые доспехи и теперь довольно быстро приближались к ним. А впереди, прямо на своём пути, Билл увидел высокую стену из гладкого мрамора. Театр Диониса! Бог развязности теперь преградил ему путь.

Ящерица выползла на плечо Билла, бросила взгляд на преследователей и попыталась нырнуть обратно в своё убежище. Билл схватил её, прежде чем она скрылась из виду.

— Давай, Иллирия! — закричал Билл.

— Минутку, — произнёс чинжер. — Здесь что-то, что мне лучше объяснить. Это Иллирия, говорю с тобой изнутри этого чужака чинжера. Здесь что-то странное. Что это? Нет, не может быть! Ого, Билл, ни за что не угадаешь, что случилось!

— Так скажи мне, — тяжело дыша произнёс Билл. Солдаты уже припёрли его к стене. Химера неуверенно огляделась, снова свыкаясь с ощущением нахождения в своём теле. В это время у чинжера остекленели глаза и он весь обмяк. Он был жив, но похоже находился в полукоматозном состоянии, а может и в полной коме; было трудно сказать.

— Иллирия? Ответь мне!

Ответа от уснувшей ящерицы, лежавшей со смирно скрещёнными на зелёной груди всеми четырьмя лапками, не последовало.

Первый из солдат ткнул в Билла копьём. Остальные приближались. И в этот момент химера, освободившись от контроля со стороны Иллирии, наконец-то осознала себя в качестве смертельно опасного зверя. Она выпустила двойной язык пламени, как у дракона, и расплавила несколько щитов. Затем она повернулась, чтобы атаковать Билла.

— Ну ладно, — заорал Билл. — Можете убить её, если так хотите!

Это был сложный для Билла момент. Солдаты отражали бешеную атаку химеры, вернувшейся в себя и полной мифической ярости. Она атаковала в манере, не виданной со времён Гомера, испуская при этом громкое козлиное блеяние. Эти нервирующие звуки поднимались до ультразвука, вызывая ноющую боль в зубах солдат, и заставляя их мечи вибрировать о щиты. Чинжер открыл глаза, бросил взгляд на происходящее и поспешно нырнул Биллу в рубашку, ища укромное местечка у Билла подмышкой, где, как он думал, его не достанут. Солдаты в конце концов смогли прижать химеру к деревянной крыше своими острыми копьями. Как только химера обнаружила, что она ранена, испускаемые ей звуки усилились. В небе возникли чёрные точки, которые быстро выросли в длинноносых женщин с обнажённой грудью и с крыльями как у летучих мышей, каждая из которых была одета в чёрное змеиное вечернее платье. Это были гарпии, вызванные из своего мифического сна криком боли их легендарного собрата. Они стали пикировать на солдат, чьи ряды были удвоены прибывшими двумя взводами варягов, посланными, как позднее узнал Билл, Сплоком, который ожидал подобного развития ситуации и срочно отправился обратно в будущее за помощью. Варяги были шведскими русскими, а может русскими шведами, в зависимости от того, чей учебник по истории вы читаете, и им было наплевать на изнеженных чудищ из греко-римской мифологии. Они разили их направо и налево мощными ударами, раскручивая в сияющие круги свои длинные боевые топоры, разрубая заодно недостаточно быстро убиравшихся с дороги карфагенских солдат.

— Бей их, парни! — закричал Билл, а встроенный транслятор перевёл его слова на средне-варяжский, который не был знаком никому из этих мужчин, так как они были финскими варягами с болот в окрестностях озера Ую. Но им понравилось звучание его голоса, и они возобновили атаку с новой силой. Химера была окружена. Она издала последний пронзительный крик, вызвавший лёгкое сотрясение городских стен и издохла.

Но, прежде чем они смогли поздравить друг друга и пропустить по кружечке пива, внезапно пошёл дождь, а затем, через мгновение, ниоткуда налетела яростная буря, сопровождавшаяся градом и дувшим со скоростью сто километров в час ветром. По небу, словно галеоны рока, поплыли огромные зловещие пурпурно-чёрные облака. Это, как позднее узнал Билл, было прибытие Тайфуна, духа урагана. Гарпии легко приспособились к ветру и удвоили свои атаки. Они тоже были созданиями бури. Когда они приблизились, Билл смог увидеть, что у них были лица ведьм, медвежьи уши и птичьи тела с длинными кривыми когтями. Как и у всех птиц, у них не было ни малейшего чувства стыда при отправлении естественных надобностей, а как люди, они справляли их целенаправлено. Варяги дрогнули под ливнем экскрементов.

Билл дрался в стороне от вонючей свалки и подыскивал местечко, чтобы скрыться. Единственным путём был путь, которым он пришёл, но тот уже был перекрыт толпой карфагенских солдат, возглавляемой указывавшим на Билла Ганнибалом. Билл заподозрил, что потерял свой гостевой статус и отчаянно огляделся в поисках другого выхода. Сражаясь в стороне от остальных и мощно размахивая большим палашом, подобранный во время битвы, он стал пробиваться к противоположной стене. Быстрый взгляд позволил ему обнаружить сбоку ведущую вниз лестницу. Это была расшатанная старая лестница, представлявшая собой связанные лианами простые куски бамбука, но своё назначение она выполняла. Билл перенёс ногу через край и начал спускаться.

В этот момент случилось кое-что новенькое.

Примечания

1. дромадер — одногорбый верблюд.