Глава 21

Лицо Хосепа побелело от ярости, четыре пальца с силой сжали рукоятку пистолета, пятый, указательный, напрягся на спусковом крючке.

— Не делай этого, — вкрадчиво сказал Хвоста. — Бриллианты в сейфе, расписка у меня в кармане. Убив меня, ты ничего не добьешься, а может, потеряешь бриллианты. Подумай об этом, Хосеп. В прошлом ты всегда убивал по веской причине. Не меняй этого принципа.

— Держите их на прицеле, — приказал Хосеп и вновь взял трубку. — Чех здесь, но без бриллиантов. Говорит, что они в корабельном сейфе.

— Я ни на секунду в этом не сомневаюсь. Он — хитрый лис. Ладно, мы что-нибудь придумаем. Оставайся в его каюте до моего прихода. И скажи Хвосте, чтобы он позвонил немцам до того, как те пошлют карательную экспедицию.

Хосеп положил трубку на рычаг, потом протянул телефон Хвосте.

— Звони Вилгусу. Скажи ему, где бриллианты, и положи трубку. Ни слова о нас, понятно?

— Разумеется, понятно. Я и сам хотел позвонить, на случай, что они поведут себя глупо. — Он взял телефон, набрал номер. — Доктора Вилгуса, пожалуйста, говорит Либор Хвоста. Да, я подожду. Это вы, доктор? Разумеется. Бриллианты? В корабельном сейфе, где они в полной безопасности. Что за выражения, доктор! До свидания, — улыбаясь, он положил трубку. — Они очень расстроены, Аурелия. Очень уж невежливо ты обошлась с их красавчиком. Он может потерять руку.

— И хорошо, — она прижимала салфетку к кровоточащим губам. — В следующий раз я буду стрелять ему между ног, и посмотрим, что он тогда потеряет. Кто эти люди? Ты вроде бы их знаешь.

— Да. Этот господин известен как Хосеп. Он — лидер тупамарос. Мы вели с ними дела. До того, как ты начала работать в нашей компании.

— Заткнись и сядь рядом с ней, — приказал Хосеп. — Мне надо подумать.

* * *

— Мы думаем, перед тем как действуем, — говорил Узи. — Но думаем быстро. Ситуация кардинально изменилась. Как будем добывать бриллианты из сейфа?

— По-моему, дело простое, — заметил Хэнк. — У Хвосты есть расписка, мы ею воспользуемся. Или заставим его взять бриллианты.

— Едва ли все так просто, иначе немцы попытались бы проделать то же самое. Хвоста наверняка это предусмотрел. Хэнк, позвоните в кассу, номер восемь-четыре-два, и скажите, что мы хотели бы воспользоваться их сейфом.

Хэнк набрал номер, задал вопрос кому-то из кассиров. Выслушал внимательно, поблагодарил, положил трубку.

— Вы правы. Сегодня суббота, уже вечер, дневная смена ушла. Сейф закрыт таймерным замком и откроется только в понедельник утром.

— Тогда мы должны захватить кассу, — подала голос Консепсьон, и все повернулись к ней. — Захватим кассу и вскроем сейф. Это не проблема. В машинном отделении наверняка есть ацетиленовые резаки.

— Чтобы захватить кассу, нам надо взять под контроль весь корабль, — указал Узи. — Значит, мы должны поменять последовательность наших действий. Сначала захватываем корабль, чтобы добраться до бриллиантов. Как только бриллианты попадают к нам в руки, идем за теми, кто нам нужен. — Он хищно улыбнулся. — В конце концов... деться им некуда, не так ли? Но прежде всего нужно нейтрализовать Хвосту и женщину. Они могут сообщить немцам и остальным о нашем присутствии. Диас, позвони Хосепу и скажи, что я уже иду к нему. Моя каюта располагается неподалеку. Мы переведем их туда, оставим под охраной и вернемся. Наши планы изменились, поэтому действовать мы должны быстрее.

Диас позвонил в каюту Хвосте и только положил трубку, как раздался звонок. На этот раз трубку взял Хэнк.

— Алле? — Он улыбнулся, прикрыл микрофон рукой. — Это моя жена, — убрал руку. — Как дела?

— Странно, что ты спрашиваешь. Я не сомневалась, что ты уже про меня забыл.

— Никогда. Ты постоянно в моих мыслях... и я сожалею, что не в объятьях. Где ты?

— В «Лидо». Помогаю Сину напиться. Вроде бы алкоголь лечит его морскую болезнь. У стойки мы вдвоем, но мой шведский друг рыщет по окрестностям и, я полагаю, скоро присоединится к нам.

— Хорошо. Задержи его до моего прихода, чтобы я смог размазать его по стенке. Буду через несколько минут.

— Мой пещерный герой! Жду тебя.

— Тебе нельзя уходить, — вырвалось у Консепсьон, когда Хэнк надел пиджак и направился к двери.

— Отвали, — добродушно ответил он. — Приказывать будешь своим. Когда Узи и Хосеп вернутся, скажешь им, где меня найти.

Пол под ногами кренился из стороны в сторону, так что до лифта он добрался не без труда. Лифт жалобно скрипел, опускаясь вниз. Остановился на одной из палуб, в кабину вошла пожилая пара. Мужчина поддерживал женщину, кожа которой приобрела зеленоватый оттенок.

— Первый раз за день поднялись с кровати и вышли из каюты. И Маме стало нехорошо, как только она почувствовала запах еды. Это называется роскошным круизом. Отныне мы будем только летать.

— Нельзя же винить лайнер за шторм, — заметил Хэнк.

— Очень даже можно. На каждой фотографии этого чертова корабля он плывет по гладкому, как зеркало, морю. Стабилизаторы, черт бы их всех подрал!

— Мне хочется умереть... — простонала Мама, когда открылись двери кабины и старики вышли.

Через пустующий холл Хэнк прошел в бар «Лидо». Френсис сидела у стойки, рядом стоял высокий, светловолосый мужчина, что-то ей говорил.

— Привет, Хэнк. — Она помахала ему рукой. Мужчина повел себя как-то странно. Отступил на шаг, выронил книгу, которую держал под мышкой. Начал наклоняться, чтобы поднять, передумал, стремглав бросился к другой двери и исчез.

— Твой шведский друг думает, что у меня проказа? — с улыбкой спросил Хэнк.

— Дело в другом. Ему сказали, что ты только что вышел из тюрьмы, отсидев пять лет за убийство. А убил ты человека, который попытался подкатиться ко мне в баре.

— И кто же его просветил?

— Вроде бы Син.

Бармен кивнул, его качнуло. Глаза уже остекленели.

— Прочитал об этом в газете. Нью-йоркской «Дейли ньюс». Все ему рассказал. Ура! — Он налил в стакан три унции ирландского виски и выпил, не добавляя воды.

— Когда ты пришел, бедняга пытался извиниться, — добавила Френсис. — Теперь придется возвращать ему книгу.

Хэнк наклонился, поднял книгу, взглянул на корешок.

— «Преступление и наказание». Наверное, он думает, что я буду гоняться за ним с топором. Отлично, Син. Ты присмотришь за книгой до его следующего появления в баре?

— Непременно! — Бармен вновь налил себе виски. И плюхнулся на стул.

Хэнк положил книгу на стойку.

— Как прошел ленч? Наелась?

— Скорее нет, чем да. Аппетит пропал, его место заняла депрессия. Есть новости с фронта?

— Сейчас рассказывать не посмею. — Он взглянул на часы. — Господи, уже семь. А я ничего не ел после завтрака.

— Я помню этот завтрак. Этих калорий тебе должно хватить на два, а то и на три дня.

— Пойдем обедать. Там я тебе все и расскажу. — Хэнк перегнулся через Сина, который что-то радостно напевал себе под нос и все протирал один и тот же стакан, подвинул к себе телефонный аппарат. Набрал номер их каюты. Трубку снял Узи.

— Это Хэнк. Веду жену обедать. Если понадоблюсь, мы будем в «Королевском гриле». Возражений нет?

— Очень хорошая идея. Я набрался смелости и заказал кофе и сандвичи. Приятного вам аппетита. К девяти вернетесь?

— Нет проблем. Можете сказать, что происходит?

— Не сейчас. Жду к девяти.

Пока они шли по коридорам, Хэнк рассказал о том, что уже произошло. О планах захвата корабля не упомянул. Сообщение о стрельбе нисколько не опечалило Френсис.

— С ворами нечего цацкаться. И очень хорошо, что пуля досталась Фрицу. Лучшего кандидата не найти. Я помню, с какой «теплотой» он отзывался о евреях.

В «Королевском гриле» на столиках уютно горели свечи. Но вот пол поднимался, опускался, кренился из стороны в сторону. Один-единственный человек сидел за дальним столиком. Ел суп, держа тарелку свободной рукой, чтобы она не соскользнула ему на колени. Старший официант поспешил к ним, широко улыбаясь.

— Миссис Гринстайн, мистер Гринстайн... как мы рады вас видеть. В такой вечер поход сюда требует немалого мужества! Прошу вас.

Он проводил их к столику, не заикнувшись о том, что они в повседневной одежде, а не в вечерних нарядах. Два официанта уже стояли у стульев, рядом кружил sommelier¹. Подскочил к ним, как только они разложили на коленях салфетки.

— Мадам, мсье, добрый вечер. Всех храбрецов, которые решились сегодня пообедать, капитан угощает бутылкой вина. — Он наклонился, перешел на заговорщический тон. — Поскольку капитан — человек занятой, а с такой погодой забот у него только прибавилось, он не упомянул, каким именно вином хочет вас угостить. Я рекомендую «Шате Марго» урожая 1969 года, лучшее за последние двадцать лет. И совершенно бесплатно. Фантастика! Я не буду показывать вам карту вин, чтобы ваш взгляд случайно не наткнулся на нужную строчку и вы бы не узнали, какими потерями для «Кунарда» обернется щедрость капитана.

— Предложение интересное, — улыбнулся Хэнк. — Что скажешь, Френсис.

— Ну... если только это не испанская rioja². Глаза sommelier вылезли из орбит, он ахнул... наконец, рассмеялся.

— Это, разумеется, шутка! Мадам — просто чудо, шутить в такую жуткую погоду!

Он ретировался, по пути оперся на спинку стула, чтобы не упасть, а у столика его уже сменил старший официант.

— К сожалению, сегодня, в силу обстоятельств, меню ограниченно. Но шеф-повар приготовил ecrevisse³ в особом соусе. Не желаете отведать?

— Желаем, — Френсис намазывала масло на половину рогалика. — Во всяком случае, я.

— И я тоже не откажусь, — кивнул Хэнк.

— К вашему вину идеально подойдет бефвеллингтон.

— Мы полностью доверяем вашему вкусу. Старший официант отбыл, и его место тут же занял sommelier с пыльной бутылкой в руках. Вино он расхваливал, как мать — своего первенца.

— Вы только посмотрите, какой цвет! И букет бесподобный. А к ракам я бы рекомендовал мозельское. Оно как раз охладилось до нужной температуры.

— Мы не возражаем. — Хэнк подождал, пока он отойдет, и повернулся к Френсис. — Сегодня обслуживание на высшем уровне.

— Этим мы обязаны крепости наших желудков, а не личным качествам, любовь моя.

Им понравились и внимание персонала, и качество блюд. А вино действительно было выше всяких похвал. Хэнк хотел закончить обед стилтоном, но старший официант очень уж расхваливал «королевские блины», и они уступили. Осоловев от плотной еды и маленькими глотками потягивая арманьяк пятилетней выдержки, Хэнк умиротворенно взирал на окружающий его мир. Пока его взгляд не упал на часы. Без четверти девять.

— У тебя так изменилось лицо, словно ты увидел призрака, — прокомментировала Френсис.

— Извини. Но обед так удался, что я обо всем позабыл, в том числе и о гостях, пребывающих в нашей каюте. Я должен вернуться туда через несколько минут.

— И ты больше ничего не хочешь мне рассказать?

— Пока нет, они только обсуждали дальнейшие планы. Я догадываюсь, что они замышляют, но если скажу об этом вслух, то не поверю самому себе. Что ты собираешься делать?

— Во всяком случае, возвращаться в каюту не собираюсь. Пойду в казино, проиграю немного денег в «блэкджек».

— Дай мне час, — решительно заявил Хэнк. — К десяти я их всех вышвырну. Надо знать меру.

— Я надеюсь, тебе это удастся. Но сначала я позвоню. Пожалуйста, береги себя.

— Не волнуйся. — Он наклонился, тепло поцеловал ее, ушел.

К своему удивлению, Хэнк обнаружил в каюте одного Узи с чашкой остывшего кофе. В пепельницах горкой лежали окурки, на подносе — остатки сандвичей. Но народ разошелся.

— Не выношу одиночества, — воскликнул Хэнк. — Где остальные?

— Мы уточнили планы. Садитесь, я вам все расскажу.

— Они готовятся захватить корабль?

— Да.

— Тогда позвольте мне налить чего-нибудь покрепче, а уж потом продолжайте.

Хэнк глотнул бурбона с водой, сел в кресло.

— Когда это произойдет?

— В полночь. Через несколько часов. Самое спокойное время на корабле, и у них будет два часа до заступления на вахту новой смены. Как только они захватят радиорубку, на траулер уйдет закодированная радиограмма о месте и времени встречи. Они должны быть в восьми часах хода, может, и ближе. Поэтому у них будет ночь, чтобы прожечь стенку сейфа и взять бриллианты. А потом они возьмут в плен Стресснера, Маркеса и немцев, входя в каюты под видом официантов, которые принесли завтрак.

— Я думаю, это сработает.

Узи поднялся, прошел к бару. Никогда раньше Хэнк не видел, чтобы израильтянин прикладывался к спиртному. Узи плеснул в широкий бокал коньяка, вернулся на свое место.

— Это чертовски опасно, можно сказать, самоубийственно. С дюжиной бойцов захватить и контролировать такой огромный корабль. Все-таки на борту две с половиной тысячи людей, если считать пассажиров и команду. Если только кому-то что-то станет известно, паники не избежать. Может, они и захватят жизненные центры корабля, но смогут ли удержать их?

— А как, по-вашему? Смогут? Узи задумался, потом улыбнулся.

— Во всяком случае, попытаются. Я помню, когда англичане ушли из Палестины, арабы со всех сторон вторглись в Израиль. Чаша весов колебалась, но мы победили.

— Один раз такое случилось, может и повториться. Вы будете участвовать?

— Пожалуйста, не спрашивайте. Чего вы не знаете, о том не сможете дать показания. Как адвокат, вы должны меня понять.

— Я понимаю. Спасибо. Что я должен сейчас делать?

— Отдайте мне свой ключ, найдите жену и укладывайтесь спать. Если кто-то будет приходить и уходить, не обращайте внимания. Если зазвонит телефон, пусть трубку берет кто-то еще. Отсыпайтесь.

Хэнк рассмеялся.

— Не знаю, как это у меня получится, когда вокруг одни пираты.

— Это плохое слово.

— Но правильное. Потому что захват судна — это пиратство. Да, ради благородных целей, но все равно пиратство.

Узи кивнул.

— Согласен с вами, но другого пути нет. Последствия будут ужасные. Я, конечно, принял меры предосторожности. Билет покупал по парагвайскому паспорту, можно сказать, настоящему. Поэтому, если что-то пойдет не так, меня примут за участника группы сопротивления.

— Они смогут заставить вас говорить.

— С мертвым такое не проходит. Только так я смогу обезопасить своих людей, если наши планы дадут осечку.

Хэнк пил молча, не зная, что и сказать, при этом понимая, что израильтянин ничего не драматизирует. Просто говорит правду. Попытка выследить нескольких нацистов переросла в подготовку серьезного преступления, и они оба попадали в категорию соучастников.

— Надо отдать им должное, — нарушил затянувшуюся паузу Узи. — Нервы у них крепкие. Далеко не каждый решится на захват «Ка-Е-Второй» с горсткой людей.

— Так мы пьем за их успех?

— Не знаю. Давайте лучше выпьем за арест и суд над доктором Вилгусом и его помощниками.

— С превеликим удовольствием. — Они выпили, и Хэнк передал Узи ключ от каюты. — Пойду немного поиграю в «блэк джек» — и спать. День выдался долгим. С нетерпением буду ждать утренней корабельной газеты.

Примечания

1. Sommelier — официант, подающий спиртные напитки (фр.).

2. Rioja — сухое вино (исп.).

3. Ecrevisse — раки (фр.).