Конвой в опасности

— Простите, капитан, но они на мои сигналы не отвечают.

У капитана Рафаэля Семмза на языке вертелась добрая дюжина едких отповедей, но он лишь кивнул в ответ. Нечего взваливать вину за этот бардак вместо конвоя на сигнальщика. С самого выхода из залива Мобил одна проблема за другой. А с сигналами, пожалуй, хуже всего; транспорты с хлопком то недопонимают сигналы, а то и вовсе игнорируют. Или просят повторять их снова и снова. Не то чтобы на их долю выпало такое уж сложное задание. Семмз просто хотел, чтобы они держались вместе, не рассыпаясь и не отставая. И что ни утро, все та же история — они раскиданы по всей Атлантике, а иные так замешкались, что из-за горизонта видны только мачты. Так что ему приходилось раз за разом сбивать их в кучу, подавая паровым гудком корабля ВМФ США «Виргиния» сердитые сигналы, чтобы привлечь их внимание. Загонять на места в строю, как овчарка — отбившихся от стада глупых овец. И снова эта «Дикси Белль», сплошное недоразумение. Плетется в хвосте, игнорируя все его попытки связаться с ней. Но хуже всего то, что этот пароход — единственный в конвое из пяти судов. Уж судно-то с собственным двигателем могло бы держаться в строю. В то время как хлопковые клипера с белыми парусами легко идут, оседлав западный ветер, пароход день за днем отстает. С этой «Дикси Белль» вечно забот полон рот.

— Лево руля, малый вперед, — приказал Семмз рулевому. — Пойдем за ней.

Оставив в море широкий пенный след, «Виргиния» легла на обратный курс и направилась к сбившемуся с курса кораблю. Самое неподходящее место, чтобы распускать конвой. До французского побережья меньше сотни миль, и британские крейсеры так и рыщут здесь в поисках добычи. Здесь захватили слишком много американских хлопковых судов, откуда и возникла нужда в организации конвоя, — да только сила его определяется по слабейшему звену. Броненосец может обеспечить ему защиту лишь в том случае, если конвой будет держаться вместе.

«Виргиния» снова развернулась на курс, параллельный курсу второго судна, замедлила ход и остановилась вровень с ним. Как только оно оказалось в пределах слышимости, Семмз поднес к губам рупор — не без труда отделавшись от искушения распечь капитана за то, что тот игнорировал сигналы; это стало бы лишь сотрясением воздуха и тратой сил попусту.

— Почему вы замедлили ход? — крикнул он вместо этого. Ему пришлось повторить вопрос, когда второй капитан наконец показался на палубе.

— Подшипник вала раскалился. Придется остановить машину, чтобы заменить его.

С чего бы это он перегрелся? Из-за лени и некомпетентности смазчика, вот с чего. Семмзу пришлось собрать волю в кулак, чтобы не обругать капитана за слишком мягкое отношение к экипажу; все равно это ничего не даст.

— Сколько займет ремонт?

Там наскоро посовещались, потом его визави снова поднес рупор ко рту.

— Два, от силы три часа.

— Тогда приступайте.

Капитан Семмз швырнул рупор на палубу, ругаясь на чем свет стоит. Рулевой и сигнальщик понимающе переглянулись у капитана за спиной.

Они вполне разделяли его чувства к конвоируемым торговцам — ничегошеньки, кроме презрения. Уж лучше быстрый поход — или даже морской бой, только бы не эта бодяга.

Семмз пребывал в затруднительном положении. Может, отвести четыре других судна в порт, покинув жалкую «Дикси Белль» на произвол судьбы? Искус велик. Мысль о том, что ту захватит британский крейсер, прямо-таки согрела ему душу. Но он здесь не для этого. Его задание — защищать их всех. Если же остановить другие корабли, чтобы подождать паршивую овцу, не будет конца жалобам на потерянное время в море, опоздание в порт, а то и дойдет до служебного расследования.

И все же иного выхода нет. Как только «Виргиния» снова нагнала вверенные ее попечению суда, Семмз обернулся к сигнальщику.

— Просигнальте, чтобы легли в дрейф.

Конечно же, с первого раза дело не пошло: последовали сердитые запросы, а некоторые и вовсе проигнорировали сигнал. Семмз передал сигнал снова, а затем обошел всех на полном ходу, едва не подрезав им носы. Это заставило их внять приказу, но одно судно — «Билокси», чей капитан отличался самым строптивым норовом, — так и не остановилось. «Виргиния» ринулась вдогонку, вереща гудком. Семмз лишь мимоходом оглянулся на «Дикси Белль», отставшую уже мили на три.

Капитан «Билокси» нипочем не хотел ложиться в дрейф, вознамерившись продолжать путь в одиночку. Семмз, которому быстро прискучила перебранка с непокорным капитаном через рупор, передал приказ носовой башне пальнуть фугасом перед носом упрямца. Как всегда, это сотворило просто чудо, и паруса клипера, начавшего разворот, вяло заполоскались на ветру.

— Капитан, — крикнул впередсмотрящий, — дым на горизонте, слева по носу.

— Проклятье! — буркнул Семмз, поднося к глазам бинокль. Да, вот он, корабль движется в сторону парализованной «Дикси Белль». — Полный вперед! — И «Виргиния» на всех парах понеслась к стоящему торговцу.

Оба парохода стремительно сближались под углом друг к другу. Наклонные столбы дыма из их труб говорили о скорости. Второй пароход уже вынырнул из-за горизонта, явив взору свой черный корпус и — да-да, это орудийные башни. Наверняка британец, никакой другой военный корабль не рыскал бы здесь так нахально.

«Виргиния» подоспела в последний момент, вклинившись между «Дикси Белль» и противником, и застопорила машины.

— На нем британский военно-морской флаг, сэр! — доложил впередсмотрящий.

— Действительно, — радостно ухмыльнулся Семмз. Корабли в море, противники в море — вот такая жизнь ему по душе, вот это настоящее счастье. Во время войны, возя хлопок с Юга в Англию, он упивался каждой минутой каждого перехода. За ним много гонялись, когда он проскальзывал сквозь морскую блокаду с фрахтами хлопка, но ни разу не поймали.

— А вот теперь поглядим, что ты будешь делать, мой чудесный английский друг. Это тебе не безоружный торгаш, запугать которого раз плюнуть. Тут ты столкнулся с гордостью американского флота. Валяй, выпусти-ка снаряд! Дай мне повод!

Башни противостоящего броненосца поворачивались в его сторону. С лица Семмза все еще не сходила улыбка — но она уже обратилась в холодный оскал человека, готового на все.

* * *

А севернее противостоящих броненосцев, неподалеку от места впадения реки Мерси в Ирландское море, разыгрывалось противоборство совершенно иного рода. Оно нисколько не напоминало битву гигантов, хотя стороннему наблюдателю и могло показаться, будто крохотное суденышко атакует Голиафа морей. «Аврора» выскочила из-за поворота реки, разогнав свою машину до предела. Потные, закопченные кочегары подбрасывали в раскаленную топку уголь лопата за лопатой. Лейтенант Сименов в машинном отделении то и дело бросал взгляд на манометр — и тут же отводил глаза. Стрелка неуклонно приближалась к красной зоне: такого давления в котле он не поднимал еще ни разу, но граф просил о максимальной скорости — и он ее получит.

А на мостике Корженевский сохранял хладнокровие, надлежащее всякому военному моряку.

— Смотрите, — сказал он. — Его нос все еще направлен вверх по реке. Чтобы преследовать нас, он должен развернуться.

— Если нам удастся проскользнуть мимо него, — угрюмо возразил Шерман. — Разве его пушки не будут нацелены на нас, когда мы пойдем мимо?

— Будут, если я допущу ошибку, — согласился граф и по-русски проговорил в переговорную трубу, связывающую мостик с машинным отделением:

— Малый ход.

Шерман широко распахнул глаза, но не обмолвился ни словом, полностью положившись на профессионализм русских. Мельком бросив на него взгляд, Корженевекий усмехнулся.

— Я не сошел с ума, генерал, во всяком случае, пока. Я слежу за его носом, дожидаясь разворота — да, уже началось. Так держать. Он поворачивает на правый борт, так что мы обойдем его с этого боку. — Он по-русски отдал рулевому лаконичную команду. — Будем держаться как можно ближе к его носу. Тогда он не сможет опустить носовые пушки, чтобы достать до нас, — а остальные не смогут взять нас на прицел, пока мы не пройдем.

Маневр был непрост, и провести его надо было с предельной точностью. Чуть промешкай, чуть поспеши — и орудия смогут открыть огонь.

— Ну, самый полный вперед!

Длина судна Ее Величества «Защитник» здесь почти совпадала с шириной реки. Нос его мог в любую секунду врезаться в берег. «Авроре» же требовалось проскочить сквозь стремительно сужающийся просвет. За кормой «Защитника» высоко вздымался фонтан пены от винтов. Граф радостно расхохотался.

— Его капитан соображает чересчур туго. Ему бы следовало коснуться берега носом, перекрыть нам лазейку. От этого его корабль не очень пострадал бы, зато мы расшиблись бы о нос броненосца в лепешку... Вот! Проскочили. Теперь самый полный вперед.

Маленькая яхта понеслась вниз по реке. Британский линкор тем временем едва не застрял поперек реки, затем возобновил разворот, но очень медленно. «Аврора» же мчалась все дальше — и в сектор обстрела орудий британца.

Пушки стреляли одна за другой, как только успевали прицелиться. Впереди и далеко позади яхты в небо взмывали фонтаны воды.

— Покамест они не могут опустить орудия настолько, чтобы попасть по нам. Им бы следовало чуток выждать. А теперь им придется перезаряжать.

Граф ликовал; Шерман, как всегда под огнем, сохранял спокойствие. Дым валил столбом из трубы «Авроры», летевшей вниз по течению на всех парах. Пушки снова открыли огонь, но все время мазали, потому что расстояние быстро увеличивалось, а юркое суденышко вдобавок петляло.

Внезапно в задней части нижней палубы прогрохотал чудовищный взрыв, полыхнуло пламя и повалил дым. Кто-то взвыл, пронзительно и протяжно. Везение кончилось.

— Я позабочусь об этом, — бросил на ходу Шерман, устремляясь к трапу.

Снаряд попал в заднюю часть кают-компании, проделав в стене огромную дыру. Один из стюардов лежал на полу в луже собственной крови и вопил без передышки. Фокс склонился над ним со скатертью, сорванной со стола, пытаясь пере-' вязать раны. Вбежавший с ведром воды матрос выплеснул его на чадящее пламя. Сквозь дыру виднелись все новые взрывы посреди реки.

Наконец артобстрел прекратился.

Пришедший граф окинул всю сцену единым взором.

— Обошлось без серьезных повреждений корпуса. Бедняга Дмитрий — наша единственная жертва. А мы скрылись за излучиной реки. «Защитник» скоро ринется следом, и тогда начнется гонка на выживание. Думаю, мы проворнее. «Аврора» рассчитана на скорость, а наш преследователь — на стойкость в бою. Теперь все в руках Господа.

Фокс встал, горестно покачав головой.

— Боюсь, он умер.

Граф перекрестился на православный манер.

— Какое несчастье — умереть так далеко от России. Он был добрым человеком — и умер за правое дело. — Он отдал по-русски какие-то распоряжения. — Побуду на палубе, пока здесь приберут. Потом остается только ждать. В конце мы либо выпьем коньячку за благополучный переход — либо станем узниками британцев.

— И каковы же шансы? — поинтересовался Шерман.

— Весьма недурны — если мы сумеем обставить преследователя. А уж если сумеем, дальше нам прямая дорога через море в Ирландию.

Они стояли бок о бок на мостике, сквозь пелену ливня глядя назад, на могучего преследователя. Впереди небосклон явственно потемнел.

— Ну как, мы быстрее его? — спросил Шерман.

— Полагаю, да.

Близился закат, а расстояние между кораблями все возрастало, и капитан корабля флота Ее Величества «Защитник» неохотно пошел ва-банк.

Силуэт броненосца внезапно удлинился: судно изменило курс, развернувшись к яхте бортом.

Орудия открыли огонь, как только поймали преследуемое суденышко в прицел. Снова началась бомбардировка, но ни один снаряд не упал даже близко от цели.

Крохотная мишень постоянно маневрировала, меняя курс и уклоняясь от выстрелов. Ливень стоял стеной, сгущались сумерки, и вскоре после последнего залпа «Аврора» скрылась от глаз преследователей за черной завесой ненастной ночи.

— А теперь коньячку! — со смехом гаркнул во все горло Корженевский, хлопнул Шермана ладонью по спине, затем схватил его руку и энергично ее затряс. Шерман лишь улыбнулся, прекрасно понимая энтузиазм русского.

Они-таки вышли сухими из воды.