Возмутительный акт

Переход занял совсем немного времени, и капитан Джеймс Д. Баллок был весьма доволен. Теперь, при попутном западном ветре, наполнившем паруса, судно шло вдоль голландского побережья, оставив Фризские острова по правому борту.

Скоро они придут в Немецкую бухту, отсюда следует, что «Паркер Кук» сможет пришвартоваться в Вильгельмсхейвене еще до сумерек. Трюмы набиты наилучшим миссисипским хлопком, за который можно взять очень недурную цену.

Движение в этом уголке Атлантики довольно-таки оживленное. Подальше к северу виднелись паруса еще двух кораблей, ближе к берегу — целая флотилия рыбацких скорлупок, а почти прямо по курсу столб дыма какого-то парохода. По мере приближения он все рос, и вскоре стали видны черные палубные надстройки военного корабля.

— Немецкий? — справился капитан.

— Пока непонятно, сэр, — старший помощник Прайс пристально вглядывался в подзорную трубу. — Погодите-ка... у меня перед глазами мелькнул кормовой флаг... нет, не немецкий, ага, по-моему, это британец.

— Далековато от дома его занесло. Что ему понадобилось в этих водах?

Ответ он получил довольно скоро. Сделав широкий разворот, военный корабль лег на тот же курс, что и «Паркер Кук», уравнял с ним скорость и подошел вплотную. Затем на мостике появился офицер с мегафоном.

— Лечь в дрейф! Мы хотим проверить ваши документы.

— Чтоб им повылазило! — буркнул капитан Баллок. — Дайте мне мегафон. — Подойдя к фальшборту, он сердито прокричал:

— Это судно Соединенных Штатов «Паркер Кук», идущее в нейтральных водах. Тут вы распоряжаться не можете...

Ответ не заставил себя долго ждать. Не успел он договорить, как носовое орудие полыхнуло пламенем, и в нескольких ярдах перед носом парусника взмыл высокий фонтан.

— Лечь в дрейф!

Выбора не было. Как только паруса убрали, парусник потерял ход и закачался на волнах. С военного судна проворно и умело спустили шлюпку.

Британец подошел настолько близко, что капитан Баллок без труда прочел его название.

— Корабль флота Ее Величества «Опустошение». Дурацкое название.

Американцам оставалось лишь в оцепенении смотреть на приближающуюся шлюпку. Офицер вместе с шестеркой вооруженных морских пехотинцев вскарабкался на палубу и оказался лицом к лицу с разгневанным капитаном.

— Это пиратство! По какому праву?..

— По праву сильного, — высокомерно бросил офицер, махнув рукой в сторону тяжело вооруженного корабля. — А теперь я проверю документы на ваш корабль.

— Нет!

— Что везете? — Офицер небрежно чуть выдвинул шпагу из ножен; смысл этого жеста не ускользнул от капитана.

— Хлопок. Американский хлопок направляется в Германию, и вас это не касается.

— Не согласен. Если вы следите за мировыми событиями, то знаете, что из-за непорядочной торговой практики Великобритания запретила продажу американского хлопка Германии и Франции. Посему ваш груз объявляется контрабандой, на него налагается арест. Он будет доставлен в британский порт.

— Я протестую!..

— Отмечено. А теперь велите свистать всех наверх. Корабль займет призовая команда и отведет его в порт.

Капитан Баллок лишь бессильно чертыхнулся.

* * *

Чем дальше к северу, тем хуже становилась погода; неустанные ливни тупо барабанили по листве и кровлям, и Шотландия не стала исключением. Но Томас Макграт и Пэдди Макдермотт шагали по многолюдным улицам Глазго с чувством грандиозного облегчения. Поездка из Бирмингема по железной дороге выдалась долгой, медленной, издергав им нервы до предела. Макграт со своим акцентом кокни купил два билета в третий класс, и они сели в поезд перед самым отправлением. За всю дорогу до Шотландии оба не проронили ни слова из опасения, что ирландский говор вызовет подозрения. В эти дни на ирландцев в Великобритании смотрят косо.

— Говоришь, уже бывал тут, Пэдди? — уточнил Макграт.

— Ага, с год, после того как приехал с Белфасту.

— Много тут ирландцев?

— Хватает. Но не нашего роду.

— Продди?1

— Все до единого.

— А ты за такого сойдешь?

— Иисусе! С чего бы это мне?

— Ну, по-моему, ты смахиваешь на одного из них, тютелька в тютельку.

— Это по-твоему. Но едва они заслышат мое имя, да где я жил, как враз смекнут, что я тейг2.

— А если назовешься другим именем, дашь другой адрес?

— Ну... может сработать. Но ненадолго.

— Да надолго-то и не надобно. Надо только сыскать ирландский бар поблизости от рыбачьих шхун. Они пойдут в море, будут рыбачить в тех же местах, что и ирландцы. Нам надо исхитриться использовать это, чтоб переправить тебя или весточку на ту сторону. Сказать что-нибудь насчет помершего родственника, что тебе надо поспеть на похороны, да что угодно. Предложи им деньги.

— И где ж я наскребу медяков? Мы на мели. Мож, кого оглоушить?

— Почему бы и нет, если дойдет до этого? — угрюмо проронил Макграт. — Весть о концентрационных лагерях должна дойти до Ирландии.

Несмотря на непрекращающийся ливень, впереди, близ Клайда, замаячили огни паба. Понурив головы, оба двинулись к нему. Пэдди бросил взгляд на вывеску над входом.

— «У Маккатчина». Я здесь бывал. Самое что ни на есть ирландское заведение.

— Надеюсь. — Макграт никак не мог отделаться от подозрений. — Дай мне потолковать с ними, пока не уверимся окончательно.

Подозрения его оказались весьма оправданными. Они молча потягивали свое пиво, прислушиваясь к окружающему гомону все более озабоченно. Потом быстро допили, оставив муть на дне кружек, и вышли обратно в дождливую ночь.

— Ни единого ирландца промеж них, — подвел итог Пэдди. — Все до одного шотландцы.

— Это англичане, — мрачно отозвался Макграт. — Протестанты или католики — их разве разберешь? Пэдди для них просто Пэдди3.

— И что же делать?

— Раздобыть деньжат и двинуть к берегу. На рыбной ловле сильно не разживешься. Надо только найти рыбака, что не откажется от пары монет за то, чтоб взять пассажира-другого. Вот что надо делать.

* * *

Шло заседание парламента — весьма бурное, как оказалось. На повестке дня был отчет премьер-министра, и глава оппозиции Бенджамин Дизраэли взывал к вниманию спикера наряду с многими другими. Как только ему дали слово, он поднялся, горестно поглядел на лорда Пальмерстона и покачал головой.

— Разделяет ли палата недоверие, разбуженное в моей груди словами премьер-министра? Неужто мы и вправду служим Британии, останавливая корабли в открытом море, обыскивая и захватывая их? Неужто память о тысяча восемьсот двенадцатом не будит у нас неприятные воспоминания? Бесполезная война, развязанная тогда, подвергла нашу страну огромной опасности. Началась она, если память мне не изменяет, с того, что британские военные останавливали американские корабли в море и заставляли их моряков перейти к нам на службу. Тогда Америка не смирилась с подобной практикой, и я сомневаюсь, что смирится теперь. Безрассудная политика премьер-министра вовлекла нашу страну в две гибельных войны. Следует ли нам искать третьей?

Из зала послышались возгласы одобрения — вперемежку с улюлюканьем и гневными воплями. Пальмерстон медленно поднялся на ноги и, дождавшись, когда гомон стихнет, заговорил:

— Было ли сие восклицание достопочтенного джентльмена вопросом — или попросту упражнением в демагогии? Международная торговля — кровь в жилах империи. Пока она течет, все мы процветаем и живем в гармонии. Хлопок так же нужен плантациям Индии, как и мануфактурам Манчестера. Я буду не на своем месте, если не предприму действий против тех, кто угрожает нашей торговле, — а ведь американцы заняты как раз этим. Монеты в ваших карманах и облекающее вас платье — плоды международной торговли. Поставьте ее под удар — и вы поставите под удар империю, вы поставите под удар само ее существование как мировой державы. Британия будет править морями и ныне, и в обозримом будущем, как правила ими в прошлом. Морские пути планеты не должны стать тропами американской экспансии. Враг у порога, и лично я не пропущу его. Опасные времена нуждаются в позитивной политике.

— Вроде политики ареста и заключения под стражу определенных слоев нашего общества? — парировал Дизраэли.

— Я уже говорил прежде, — разъярился Пальмерстон, — и повторю снова: вопросы военной политики не будут обсуждаться в этой палате, на публике, в присутствии прессы. Если достопочтенный лидер оппозиции имеет законный вопрос касательно политики правительства — что ж, дверь за номером десять всегда открыта для него. Но чего я не могу допустить — и не допущу — это упоминания об этих вещах на публике. Ясно ли я выразился?

Дизраэли лишь отмахнулся. Вопросом об ирландцах Пальмерстона не поколебать. О происходящем известно даже прессе, не рискующей опубликовать сведения из страха перед гневом премьер-министра. Но надо продолжать тыкать всем в глаза опасной политикой противников.

Пусть о ней узнают избиратели, пусть-ка поволнуются. Скорые выборы могут запросто привести к смене правительства.

Именно на этот день Бенджамин Дизраэли и уповал.

Примечания

1. Прод — презрительное прозвище протестантов в Ирландии.

2. презрительное прозвище ирландцев-католиков.

3. уменьшительное от имени Патрик, нарицательного имени ирландцев вообще; точно так же все русские — Иваны, а все немцы — Фрицы.