Искушение судьбы

Генерал Шерман поднялся на палубу «Авроры» вскоре после пересадки лоцмана на катер у Дангнесса, когда яхта на всех парах покинула мелкие воды устья Темзы. Внизу было жарко и тесно, и теперь он с наслаждением вдыхал свежий морской воздух. Чуть позже к нему присоединились и Фокс с Корженевским.

— Такие испытания не по мне, — посетовал Фокс. — Я думал, что повидал всякое и страх мне не в диковинку, но вынужден сознаться, что до сих пор внутри весь дрожу. Наверно, это от ощущения полнейшей беззащитности в окружении врагов. Теперь я прекрасно понимаю, что одно дело раздавать приказы полевым агентам и совсем другое — выполнять их работу самолично. Крайне унизительное испытание. Я и прежде уважал агентов, но теперь буду откровенно восхищаться теми, кто сталкивается с подобной опасностью повседневно.

Граф кивнул в знак согласия, но Шерман лишь пожал плечами.

— Что было — то прошло. Сражение заново не переиграешь.

— Завидую вашей невозмутимости, генерал, — улыбнулся Корженевский. — Должно быть, для закаленного бойца приключение в Гринвиче — не более, нежели забавный инцидент.

— Как раз напротив. Оно привело меня в крайнее замешательство. Пожалуй, я бы предпочел встретиться с ними на поле боя.

— Искренне сожалею, что подверг вас подобной опасности, — вздохнул граф. — Впредь буду продумывать планы более тщательно и прикладывать все силы, дабы избежать подобных стычек.

— И что же вы запланировали для нас дальше? — осведомился Шерман.

— А это как раз зависит от вас. Но, следует вам знать, ныне мы приближаемся к весьма опасным районам Британии. Не так уж далеко отсюда, на южном побережье Англии, находятся главные военно-морские порты Саутгемптон и Плимут. Почти весь британский флот базируется либо там, либо там. Я уверен, что там найдется масса интересного.

— А стоит ли нам подвергаться риску разоблачения, входя в военные порты? — встревоженно спросил Фокс. — Боюсь, опасной близости к недавнему врагу вчера вечером для меня покамест более чем достаточно.

— Испытываю искушение поддержать вас, Гус, — сказал Шерман. — Не вижу повода снова совать наши головы в пасть льва.

Поклонившись, граф щелкнул каблуками.

— Признавая, что у вас больше здравого смысла, нежели у меня, снимаю все предложения посетить какой-либо из этих портов. Факты таковы, что у меня в Англии есть другие агенты, пребывающие вне подозрений, которые могут осмотреть порты, составить их планы и проследить за передвижениями судов, буде получат такой приказ. Пожалуйста, выбросьте все это из головы.

— Будучи офицерами флота, — кивнул Шерман, — вы, джентльмены, вполне естественно, рассматриваете все с точки зрения моря и судовождения. Но для меня важнее всего суша и ландшафт. Я был бы признателен, если бы мы могли учесть это обстоятельство. Я хотел бы знать куда больше об английских крепостях, ландшафтах и железных дорогах...

— Ну конечно! — Граф даже всплеснул руками от удовольствия. — У меня внизу есть русские карты, но они начинаются от побережья и почти не показывают внутренних территорий страны. Мой генерал, мы должны раздобыть вам экземпляр «Брэдшоу».

— Боюсь, не понял...

— Зато я понял, — встрял Фокс. — У меня есть эта книга в библиотеке в Вашингтоне, но тут, конечно, от этого толку мало. «Брэдшоу» — английская публикация с расписанием всех поездов, ходящих на Британских островах.

— Я бы с радостью такой обзавелся.

— И обзаведетесь, — ответил граф. — Я намеревался остановиться в Дувре, чтобы пополнить припасы у тамошних портовых торговцев. Заодно навещу и местную книжную лавку. Поскольку Дувр — главные ворота для прибывших с материка, сей бесценный справочник наверняка будет выставлен там на продажу.

Хорошая погода все еще держалась, так что Корженевский приказал накрыть стол для ленча на верхней палубе. Уилсона, с головой ушедшего в свои чертежи и карты, ждать не стали. Подали холодный свекольный суп, который граф называл «borscht»¹, пришедшийся всем по вкусу. Вместе с неиссякаемым потоком шампанского. Ко времени, когда с едой было покончено, «Аврора» уже бросила якорь на рейде Дуврской гавани. Извинившись, граф отправился в шлюпке на берег, чтобы позаботиться о припасах. В ожидании его возвращения Шерман и Фокс наслаждались на палубе сигарами.

— Я бы не хотел больше встречаться с британскими военными, — признался Шерман. — Уж слишком велик риск.

— Согласен всем сердцем.

— Но это не означает, что мы не можем сойти на берег. Пока мы будем держать рты на запоре, риск минимален. Я бы хотел повидать много чего, пока этот визит не завершился.

— Совершенно согласен, — кивнул Фокс. — Второй такой возможности не будет.

Когда шлюпка вернулась, граф вскарабкался на палубу, размахивая толстым томом в красном переплете.

— «Брэдшоу»! — с триумфом провозгласил он.

В другой руке у него был толстый конверт. — А также подробные карты Британии.

— Примите мою благодарность, — сказал Шерман, взвешивая книгу на ладони. — Если бы вы заодно предоставили мне свои британские карты, я бы удалился в свою каюту.

Под вечер «Аврора» уже шла вдоль Английского канала. В это время суток русские, как и британцы, пили чай. Американцы с радостью поддержали этот приятный обычай.

— Я почти покончил с чертежами, — сообщил капитан Уилсон, размешивая сахар в чашке².

— Хорошая новость, — одобрил Фокс. — Надо найти вам еще какую-нибудь работу.

— Уж постарайтесь избежать очередного обыска судна, если возможно. Я до сих пор весь трясусь после недавнего приключения. Уж лучше встретиться с врагом лицом к лицу в море, чем пройти через это снова.

Все повернулись, чтобы поприветствовать вошедшего генерала Шермана, который просидел взаперти в своей каюте большую часть дня. Тот рассеянно кивнул и принял чашку у слуги, стоявшего у самовара. Даже не присев, потягивал чай в молчании, устремив взор в неведомые дали. Когда же чашка опустела, отставил ее и обернулся к остальным. От прежней рассеянности не осталось и следа, ее сменила улыбка довольства.

— Джентльмены! Должен вас уведомить, что, если война придет в эти края, у меня есть план. Некоторые детали еще требуют уточнения, но в целом замысел для меня предельно ясен.

— Так откройте его нам! — взволнованно попросил Фокс.

— В свое время, мистер Фокс, в свое время.

Обида на несправедливость, на заточение женщин и малых чад не давала утихнуть гневу, бурлившему в душе Томаса Макграта. Он ничего не просил у мира, кроме возможности заработать на жизнь честным трудом. Именно так он и жил, работал не покладая рук и зарабатывал довольно, чтобы поднять семью. А ради чего? Чтобы всех их загнали в вонючий лагерь. И что дальше? Он не сделал никому ничего такого, чтобы навлечь на себя эту омерзительную участь. Будь честным и трудолюбивым — и погляди, куда это тебя заведет. Он еще ни разу прежде не испытывал искушения встать на путь насилия или преступления, ибо таковые были чужды его природе. Но теперь, кипя от гнева, он всерьез подумывал и о том, и о другом. Итог того стоит, каков бы он ни был. Ирландия должна узнать о концентрационных лагерях.

Сочихолл-стрит была ярко освещена фонарями, стоящими перед шикарными магазинами и ресторанами. Что делать? Он уже углядел пару архаровцев — ну хотя бы до того, как те заметили его. Дождь стих до легкой мороси, но Томас все равно промок до нитки.

Тротуар внезапно осветился, и он отпрянул в дверной проем. По ступеням ресторана спускался мужчина в вечернем туалете. Подошел к бордюру и взмахом подозвал один из проезжавших мимо экипажей. Неужто возможность? Пока непонятно. Макграт прошел мимо кэба, когда гуляка сел в него, сказав что-то кучеру. Тот причмокнул, тряхнул вожжами, и кэб медленно покатил прочь.

Вокруг хватало других кэбов — и пешеходов, переходящих улицу. Не слишком убыстряя шаг, Макграт держался почти за кэбом и вскоре увидел, как тот сворачивает в темный переулок. Свернув за угол, Томас сорвался на бег.

Старая лошадь не торопилась, а кнут кучер пускать в ход не хотел. Наконец кэб остановился, не слишком опередив преследователя. Макграт был всего в футе от него, когда седок расплатился и поднялся по ступенькам крыльца приличного особняка.

— Деньги! — выдохнул Макграт, хватая кучера за руку. — Давай мне все деньги, что у тебя есть.

— А этого не хочешь?! — крикнул тот, с маху приложив ирландца палкой по голове сбоку. Кучер был молод и силен, из раны сразу пошла кровь, — но и ему самому не поздоровилось. Крепкий удар кулаком в грудь вышиб весь воздух из его легких, повергнув кучера на мокрый тротуар.

Быстро обшарив упавшего, Макграт нашел бумажник во внутреннем кармане куртки. Все заняло считанные секунды; никто его не видел. Кэб свернул за угол и скрылся из виду, а Макграт быстро зашагал в противоположном направлении.

Он припозднился на встречу, Пэдди Макдермотт уже ждал его в темной подворотне. Заслышав шаги Макграта, он вышел навстречу.

— Я думал, ты не придешь...

— Как видишь, тут я весь. Как оно прошло?

— Не совсем, как ты сказал. Никаких ирландцев не было ни в одном из баров, что я навестил, вообще ни единого. Бритты загребли их всех — и продов, и тейгов.

— Иисусе, они что, не знают, кто такие лоялисты?

— Смахивает на то. Но я сходил в гавань, как ты сказал, и шотландские рыбаки очень сердитые насчет всего этого. Гадают, не придет ли следом ихний черед. Как услыхали мой акцент, спросили, не в бегах ли я. Я сказал «ага», и они мне поверили. Смахивает на то, что здешние рыболовы и те, что с Ольстера, все рыбачат на одних отмелях. По-моему, они маленько занимаются контрабандой друг для дружки, но я не хотел расспрашивать сверх меры. Они захватят меня поутру, чтоб я поспел на похороны, про которые говорил им. Но обойдется дороговато. Десятка туда, потом еще десять фунтов другим, которые довезут меня на берег. У нас таких деньжищ нету.

— Ну, скажем, у некоторых есть, — с этими словами Макграт выудил из кармана пачку банкнот. — Доберись туда, Пэдди. Доберись до Ирландии и скажи им про то, что тут творится. Дублин должен знать.

Примечания

1. По-видимому, автор не видит ни малейшей разницы между «борщтом», подаваемым в горячем виде, и свекольником, иначе он не упустил бы случая щегольнуть шикарным словцом «okroshka». Но это сущие пустяки по сравнению с тем, что запивают его... шампанским.

2. Просто даже странно, что подают чай не в стаканах с подстаканниками и без лимона — ведь, по мнению американцев, это самые колоритные детали русского чаепития, не считая самовара.