Наступление начинается

Джон Эрикссон ни на миг не усомнился в надежности каждого из построенных им кораблей. В новых конструкциях не избежать мелких проблем — как, к примеру, с рулевыми тягами на его «Мониторе». Он заранее ожидал этого, и опыт доказывал, что будет довольно лишь краткого испытательного плавания. «Виргиния» не составила исключения. Она отплыла из новой верфи в Ньюпорт-Ньюс, вспенив спокойные воды Хэмптон-Роудз, и вышла на просторы Атлантики. Судно оправдало упования Эрикссона: были обнаружены лишь мелкие проблемы, но их быстро решили. Потребовалось усилить теплоизоляцию паропровода в том месте, где он проходил через отсеки под орудийными башнями. Местами изоляция лопнула, обнажив раскаленные трубы. Теперь на нее наложили заплаты и покрыли их толстыми досками. Эрикссон надеялся, что ему не придется вести пар из машинного отделения, расположенного в трюме, но, увы, ему еще не удалось завершить конструкцию своего двигателя Карно.

А пока устранялись эти мелкие недоработки, на борт были погружены запасы провианта для людей, порох и снаряды для орудий.

Эрикссон находился на мостике, бросив пальто в сторону, чтобы не мешало последней регулировке очередной машины его собственного изобретения — механического телеграфа, который будет передавать инструкции капитана в машинное отделение.

— Мистер Эрикссон, позвольте вас побеспокоить. В ответ инженер, натягивая тонкую цепь на зубчатое колесо, подключенное к телеграфному механизму судна, лишь пробурчал какое-то ругательство. И только когда все заработало, как надлежит, Эрикссон прикрутил крышку и поднялся на ноги, вытирая испачканные смазкой руки ветошью. Его распорядитель работ Гаррет Дэвис дожидался в стороне, нервничая, как всегда, а рядом с ним стоял военный моряк — весьма рослый, щеголявший элегантными усами.

— Это капитан Рафаэль Семмс, — сообщил Дэвис.

— Фамилия знакомая, — отозвался Эрикссон. Протянул было руку, но тут же отдернул ее, заметив, что она перепачкана в смазке.

— В пору вражды я имел честь командовать судном военного флота Конфедерации «Алабама». Быть может, это...

— Да, конечно. Помню. Отличное судно, и вы очень дельно воспользовались им во время последней войны. Как там его обзывали в газетах? Ja¹ — «Акула Конфедерации».

Во время войны между штатами этот рейдер британской постройки взял изрядную дань с торгового флота Союза.

— И где ж она теперь, ваша «акула»?

— Затаилась в логове, сэр. На нее ставят новую машину, дополнительные орудия, броню и все такое, полагаю. Но при всей моей любви к ней я куда более заинтересован новым броненосцем вашей постройки. Должен признаться, я нажал кое-какие рычаги, вплоть до Джефферсона Дэвиса. Упирал на то, что в новом военном флоте должны служить офицеры не только с Севера, но и с Юга.

— Сильный аргумент, — одобрил Эрикссон, оглядывая свои руки и отбрасывая грязную ветошь. — Ну и как, ваши старания увенчались успехом?

— Думаю, да. Мне поручено командовать кораблем ВМФ США «Виргиния».

— Воистину добрая весть! Позвольте поздравить вас с новым назначением — на самый могущественный броненосец на свете. Пойдемте со мной. Как только я помою руки, я смогу пожать вашу. А потом проведу вас по кораблю.

Эрикссон сдержал обещание, первым направившись в трюм, в машинное отделение, почти целиком заполненное громадной паровой машиной.

— Самый большой и самый мощный двигатель из сконструированных доныне, — с гордостью поведал Эрикссон. — Моей собственной конструкции, конечно. Четыре цилиндра — еще ни в одной машине не делали четырех цилиндров. Вы также должны отметить, что пар выпускается при более низком давлении. Моя конструкция; такого еще никогда не делали. А чего стоят орудийные башни! Вы должны их увидеть.

Они забрались в носовую башню через бронированный люк позади. Семмс с благоговением воззрился на орудия. Вот это размер! Прямо не верится, что они установлены на корабле!

— Задача была непроста, но я справился с ней. Это двенадцатидюймовые орудия, отправляющие разрывной снаряд за пять миль. Заряжаются с казенника, как видите. Заодно обратите внимание на пневматические амортизаторы у основания. Разумеется, тоже мое изобретение, — Эрикссон указал на цилиндры по обе стороны орудия. — При выстреле отдача орудия толкает эти поршни внутри этих цилиндров. Они сжимают воздух, замедляющий орудие, а сжатый воздух вырывается через вот эти отверстия. А теперь самое остроумное. Едва орудие дойдет до упора, вот эти клапаны закрываются, как только выйдет весь сжатый воздух, — и в цилиндры впускается пар. В каком-то смысле вы получаете вертикальную паровую машину. Так что пушка с чрезвычайной легкостью, без человеческих усилий, снова выталкивается вперед, в боевое положение.

Добрый час спустя Эрикссон и Семмс снова поднялись на палубу. Оба с головы до ног перемазались копотью и смазкой во время своей экскурсии по кораблю, но пребывали в блаженном неведении о своем состоянии. Семмс схватил руку шведа обеими руками.

— Сэр, вы гений, клянусь! Этот корабль — произведение искусства, невероятно чудесной конструкции, военный корабль неукротимой мощи, и я чувствую себя счастливейшим человеком на свете, потому что мне позволено стать его первым командиром. Спасибо вам, сэр, спасибо!

— Весьма рад, что вам он понравился, — проговорил Эрикссон с едва уловимым намеком на скромность. Но его смирения хватило ненадолго. — Вы правы, это творение великого гения, которое мог построить только я.

* * *

Менее двух недель спустя «Виргиния» бросила якорь в гавани Веракруса. Выйдя на летучий мостик, капитан Семмс вдохнул жаркий сырой воздух. Дымный и прелый. Смесь города и джунглей. Гавань буквально забита судами, на первый взгляд не меньше двадцати. И трехмачтовые, и пароходы. В самой гавани два бронированных колесных парохода, неподалеку от судов, пришвартовавшихся у верфи. Подальше в море на якоре еще группа судов. Услышав шаги позади, капитан обернулся и увидел, что на мостик поднимается госсекретарь.

— Доброе утро, мистер Сьюард.

— И вам доброе утро, капитан. Должен снова поблагодарить вас за то, что задержали это чудесное судно в порту, пока я не поднялся на борт. Я не только прибыл к месту назначения быстро и с комфортом, но и лично познакомился с нашим военным флотом. И теперь весьма чрезвычайно горжусь этим.

— Ваше присутствие на борту — большая честь для меня, сэр.

— Для меня тоже. Теперь, повидав жизнь на борту броненосца, я еще больше ценю моряков, защищающих нашу страну. С вашим кораблем не сравнится ни один из тех, на которых я плавал прежде. Это скорее двигатель или мореходная машина, весьма несхожая с деревянными парусниками, которым она пришла на смену.

— Вам было неуютно?

— Отнюдь нет. Я пребываю под сильным впечатлением, ибо верю, что путешествие на этом корабле подобно путешествию в будущее. Признаюсь, поначалу рокот двигателя тревожил меня, но скоро я к нему привык. Это ничтожная цена за скорость и удобство путешествия. А в мирное время? Будут ли стальные корабли, подобные этому, в мирное время? Несущие пассажиров через океаны всего света?

— Непременно будут! — с энтузиазмом отозвался капитан. — Корабли, более неподвластные произволу стихий, быстрые — и даже роскошные. Скорее подобные гостиницам в море, нежели тихоходным скрипучим парусникам. Будущее за пароходами, уж вы мне поверьте.

— Искренне верю, — обернувшись к перилам, Сьюард увидел, что нос большого корабля огибает паровой катер, направляющийся к ним. На корме его развевался звездно-полосатый флаг, а на носу человек с двумя флажками передавал семафором какое-то сообщение.

— Прочтите, — распорядился Семмс. Сигнальщик на мостике стремительно набрасывал что-то на грифельной доске. Покончив с этим, он передал доску капитану, тот быстро просмотрел сообщение и передал его вахтенному офицеру.

— Мистер Сьюард, на борт прибывает генерал Улисс С. Грант.

— Весьма удачная встреча, ибо кому, как не ему, знать, что происходит у мексиканцев и французов.

— Спустить трап, — приказал капитан. — И приготовиться к церемонии встречи, подобающей рангу генерала. Мы встретим его здесь, на мостике. — Теперь, когда судно уже не двигалось, воздухозаборники на палубе больше не несли прохладу вниз, и капитанская каюта напоминала металлическую душегубку. Семмс мысленно отметил, что надо бы посмотреть в уставе, как подобает встречать на борту судна генерала. Он превратился в командира рейдера прямиком из владельцев торгового судна. К счастью, его первый офицер был выпускником Аннаполиса.

Они смотрели, как на палубу поднимается Грант — плотный бородатый мужчина в синем мундире рядового с единственным знаком ранга — звездами на погонах. Быстро взбежав на мостик, он приветливо кивнул госсекретарю.

— Очень рад вас видеть здесь, господин секретарь. Здешние политические махинации выходят далеко за рамки моего понимания. — Обернувшись, он протянул руку Семмсу. — Капитан, увидеть вас и ваш корабль воистину приятно.

— Так что ж тут происходит, генерал Грант? — поглядел в сторону берега Сьюард.

— Ну, сэр, вообще-то политики толковали не одну неделю, но сегодня наконец-то пришли к соглашению. Французы сдались. Их войска будут разоружены, после чего им позволят отбыть. Вон там их корабли, видите, — те, что стоят у причалов. Мексиканцы хотели расстрелять Максимилиана, но наша делегация вроде как отговорила их от этого. Но его и всех офицеров будут держать здесь под неусыпной охраной, пока не будут выполнены все условия сдачи. Похоже на то, что когда французы затевали эту войну, они отправили все разбитые мексиканские войска прямиком во Францию. Когда эти солдаты вернутся — ну, тогда и остальные французы смогут уехать.

Глядя на массивную башню с двумя орудиями перед мостиком и пушки помельче вдоль борта броненосца, Грант радостно кивнул.

— Я рад видеть эти орудия. Уж больно долго мои войска просидели на этих кораблях, стоящих на якоре. Я не хотел высаживать их без прикрытия на случай, если что-нибудь пойдет не так. Это местечко похоже на пороховой склад, поблизости от которого полыхает пожар. Если вы будете добры направить свои орудия в сторону берега, чтобы прикрыть высадку, буду вам весьма признателен.

— Почту за честь, генерал Грант. Заодно постараюсь подвести этот корабль как можно ближе к берегу. Позвольте предложить вам поставить сигнальщика на берегу в таком месте, где мы сможем его видеть. Тогда мы сможем поддерживать связь.

— Непременно так и сделаю. Господин секретарь, не желаете ли отправиться со мной?

— Непременно. Консул Хэнкок введет меня в курс дел с переговорами.

Как только паровой катер с пыхтением добрался до берега, высадка американских войск началась — в северной оконечности гавани, как можно дальше от французских кораблей, где стояли американские войсковые транспорты. Первым делом на берег высадили стрелковый полк. Быстро построившись, полк зашагал через порт к дальней верфи. Выйдя на позицию, он развернулся в линию лицом к французским судам. В то же самое время была выгружена батарея легких орудий Пэррота, поднятых лебедками из трюмов. Каждое орудие весит всего 899 фунтов, так что канониры и пехотинцы смогли вручную доставить их на позиции. В бою эти нарезные скорострельные орудия способны сеять смерть направо и налево.

На пехотинцах, высадившихся из соседнего транспорта, были серые мундиры. Даже в этой армии, объединившейся против британских захватчиков, полки трепетно берегли свою индивидуальность и командовали ими старые командиры.

Затем в городе пропели трубы, и послышался приглушенный рокот барабанов. Он становился все громче и громче, и, наконец, в порту показались первые шеренги французов. Они даже не пытались идти в ногу, а просто брели, олицетворяя собой картину поражения. Безоружные, растерявшие остатки боевого духа. Пока они грузились на собственные суда, американская армия продолжала высадку со своих.

— Да, такого зрелища вам больше не увидеть, — заметил Семмс, и вахтенный офицер закивал в знак согласия. — Для полноты картины не хватает только, чтобы пара-тройка мексиканцев размахивала своими новыми флагами.

— Да вон же они, сэр, — указал вахтенный офицер. — Вон те вооруженные конвоиры, марширующие позади французов, наверняка мексиканцы.

— Полагаю, вы правы, — подтвердил Семмс, поглядев через бинокль. — Ну, если это не исторический момент, то я и не знаю.

На балконе ayuntamiento² стояла небольшая группа чиновников. Именно здесь происходили переговоры, определившие условия капитуляции и мира. В их числе находился и госсекретарь Сьюард вместе с Джонсоном Хэнкоком, американским консулом в Веракрусе — массивным (кое-кто назвал бы его толстым) человеком, совершенно взмокшим от пота. Он не лучший из консулов, зато его семья торговала в Мексике не один год, и его знание испанского давало ему немалые преимущества. Он высился над миниатюрным президентом Мексики Бенито Хуаресом, как башня.

— Сплошь убийцы, ускользнувшие от наказания, — с горечью проронил Хуарес.

— Это всего лишь рядовые солдаты, ваше превосходительство. Они здесь против своей воли, они пешки, подвластные воле тирана Наполеона. Не забывайте, их офицеры остаются здесь, равно как и узурпатор Максимилиан, в роли заложников до возвращения ваших мексиканских войск.

— Их следовало бы поставить к стенке и расстрелять.

Хуарес устремил полный мрачного негодования взгляд на соседний балкон, где стояли французские офицеры, окружившие низложенного императора. Зрители на обоих балконах смотрели на шагающую внизу вереницу разгромленных солдат, совершенно игнорируя друг друга. Одобрительно кивнув, Сьюард обернулся к Хэнкоку.

— Будьте добры, скажите президенту, что это великий момент в истории Мексики. Узурпатор лишен власти, и страной снова правит законно избранное правительство.

Хэнкок перевел, после чего снова повернулся к Сьюарду.

— Его превосходительство благодарит вас за добрые пожелания. И за щедрую помощь, сделавшую эту победу возможной.

— Хорошо. Значит, самое время напомнить ему, что в стране еще находятся захватчики — англичане. Мир не сможет воцариться в ней окончательно, пока и они не будут изгнаны с этих берегов.

Напоминание об англичанах отнюдь не обрадовало Хуареса. Они хорошо окопались и вооружены до зубов, а его войска отнюдь не рвутся в бой. Какое им дело до англичан? Пусть себе построят дорогу, воспользуются ею и уйдут. Пробормотав толстому янки какие-то смутные заверения, Хуарес снова устремил взгляд на уходящие войска. Это великий момент, и он желал насладиться каждой секундой унижения врага.

Войска шли все утро. Незадолго до полудня генерал Улисс С. Грант вновь поднялся на борт «Виргинии».

— Все идет гладко, как и надлежит, — сказал он, озирая гавань с высоты мостика. — Я хочу, чтобы мои войска побыли здесь, пока все французы не уйдут. Кроме того, им нужна передышка на берегу, после того как они парились на борту этих кораблей. А для этого мне потребуется ваша помощь, капитан.

— Все, что попросите, генерал.

— Пока я буду в отлучке, за делами может присмотреть генерал Джо Джонстон.

— Джозеф Э. Джонстон?

— Он самый. Мой заместитель. И я чрезвычайно рад, что он бьется бок о бок со мной — а не против меня. Но прежде чем повести людей на штурм британской дороги, я бы хотел разузнать о ней побольше. Особенно о порте, находящемся в ее противоположном конце. В том местечке Коатса-как-то-там.

— Мне бы и самому было весьма любопытно взглянуть на него.

— А взглянуть на него с вашего корабля, капитан Семмс, судя по всему, самый безопасный способ выполнить эту задачу.

* * *

Слуга разбудил капитана Фосбери, командира корабля Ее Величества «Отважный», вскоре после рассвета. «Отважный» и его близнец «Смелый» стояли на якоре в Мексиканском заливе у самого берега.

— Впередсмотрящий докладывает о дыме на горизонте, сэр. Направление восток — северо-восток.

— Принесите мне кофе, — капитан зевнул во весь рот, натягивая брюки. Спал-то всего пару часов. Но оставил приказ доложить, если что-нибудь покажется в море.

— Вон там, сэр, — доложил вахтенный офицер, как только капитан поднялся на мостик, передавая свой бинокль капитану.

— Броненосец, — отметил Фосбери. — Судя по обводам, определенно не наш. Известите «Смелого», если там его еще не заметили. И разведите пары.

Они подошли к берегу предельно близко, насколько удалось без риска сесть на мель; теперь под килем «Отважного» было не больше двух саженей, зато он находился под надежным прикрытием сухопутных батарей. Но все-таки на войне исход битвы заранее не угадаешь. Возможность, что враг втянет его в бой, когда судно не может даже толком развернуться, пришлась Фосбери отнюдь не по душе.

Тем временем на борту «Виргинии» генерал Грант неторопливо осматривал оборонительные сооружения через бинокль. Небольшая флотилия транспортов на якоре, два военных корабля разводят пары. Он не проронил ни слова, лишь сжал зубы, сурово нахмурившись.

— Самый малый вперед, — приказал капитан Семмс. Он не опасался более мелких броненосцев, но с большим уважением относился к батареям, затаившимся на холмах.

Их еще отделяли от берега добрых четыре тысячи ярдов, когда береговые батареи внезапно трижды полыхнули огнем и тотчас же скрылись за тучами черного дыма. Не далее двухсот ярдов от борта в воздух взмыли два фонтана воды, а еще один — чуть ли не прямо по носу.

— Руль круто на левый борт, — приказал Семмс. — Полный ход!

— Довольно хорошая стрельба, — заметил Грант.

— Слишком хорошая, — отозвался Семмс, когда фонтан взмыл возле носа по штирборту, на том самом месте, где был бы корабль, не измени они курс. — А мы не в состоянии вступить в единоборство с этими батареями, не получив серьезных повреждений, даже несмотря на броню.

— А нельзя ли атаковать порт с моря большими силами?

— Сомневаюсь. Может, броненосцы и уцелеют под огнем, но у деревянных транспортов нет ни единого шанса.

— Именно так я и думал. Поэтому, пожалуй, придется посмотреть, как все это выглядит с суши.

Судя по полученным донесениям, немногим лучше. «Что ж, — подумал Грант, — посмотрим, посмотрим».

Примечания

1. Да (шведск.).

2. Муниципалитета (исп.).